Кейт Лондон - Средневековый варвар Страница 14

- Давай вздремнем, - сонным голосом протянул он, словно уже много лет они вот так спали вдвоем.

- Мне надо в кафе, - заявила Таллула на следующее утро, когда Уайет снова затащил ее в постель.

- Ты останешься дома.

Она взглянула на него, недовольная его повелительным тоном. Но Уайет плотно укутал ее, и Таллула, не привыкшая к тому, что вокруг нее суетятся, проворчала:

- Пустяковая простуда.

- Ты устала. Позавчера на тренировке ты была бледная как полотно. А до этого ты катала по школьному двору на велосипеде Миракл.

- Ферн Маккинси обсуждал, как вымачивать в вине печень и бекон. От этого кто хочешь побледнеет: "...вытащить желчные протоки и..." А тебе незачем было уносить меня из зала, - прошептала она, протягивая руку к влажному полотенцу, приготовленному Уайетом. - Начнут толковать о том, что ты ночуешь у меня.

Уайет бросил на нее взгляд, красноречиво свидетельствующий о том, что после того, как пройдены определенные вехи в их взаимоотношениях, кушетка не то место, где он намерен проводить ночи.

- Всеми делами кафе займусь я... Кстати, вечером нам сидеть с Миракл. Фоллен займет твое место в команде по софтболу. Сегодня первая тренировка.

- Команде не обойтись без моих подач, - торжествующе заявила Таллула.

- Только после того, как ты поправишься. После работы я отведу тебя на площадку - посидишь в тени на качелях. Миракл присмотрит за Лероем, а я буду подавать. А потом будет шашлык. У тебя такой замечательный мангал - просто грех его не использовать. Твой отец принесет мороженое собственного изготовления. Я наделаю льда...

- Гмм. Что ты понимаешь в подачах? - презрительно бросила Таллула, пытаясь не думать о шкворчащем мясе, с которого с шипением срываются на раскаленные угли капли жира. И о мороженом домашнего приготовления.., сладкой липкой массе...

Уайет одарил ее улыбкой, которая могла бы растопить самое холодное сердце.

- Ничего. Но мне очень хотелось бы поймать одну длинноногую дамочку и держать ее до тех пор, пока она не попросит пощады.

Необходимо устоять перед этой улыбкой. Иначе Уайет почувствует победу, и его не остановишь.

- Неужели? - томно произнесла Таллула, опуская ресницы и недоумевая, с каких это пор она научилась кокетничать.

Вечером Таллула сидела на качелях и наблюдала, как Фоллен и Уайет перебрасываются мячом. Фоллен прямо-таки сияла от восторга, внимательно выслушивая советы Таллулы. Уайет бросал девушке короткие одобрительные замечания.

Лерой, весело похрюкивая, играл с Миракл в салки. Отец Таллулы воспринимал происходящее как знаменательное событие, радуясь тому, что другой мужчина взял его дочь в свои руки. Они с Уайетом жарили шашлык, обсуждая различные приманки.

Таллула смотрела на сверкнувшую в лучах заходящего солнца красно-черную блесну на шляпе отца. "Таллула" была неповторима: нежный чарующий бархат и ворс соблазнительно трепещущих крошечных крылышек...

Вечером, когда Уайет, почитав Миракл сказку, убаюкал ее, Таллуле пришлось украдкой смахнуть слезы.

Потом вернулась сияющая Фоллен, с восторгом рассказавшая о том, что команда предложила ей играть на первой линии. Как выяснилось, Стен Редмонд скрывал свое умение великолепно подавать, и команда с радостью приняла его. Пока Таллула переживала эти известия, Фоллен, встав на цыпочки, чмокнула Уайета в щеку. Еще долго после того, как она уехала, забрав Миракл, не желавшую расставаться с Лероем, он стоял неподвижно, глядя им вслед.

Наконец, судорожно вздохнув, Уайет часто заморгал. Его кулаки несколько раз сжались и разжались, словно он боролся с желанием схватить в объятия своих родных и больше не отпускать их.

- Все идет согласно твоему замыслу: Фол-лен понемногу сближается с тобой, - тихо промолвила Таллула, сжимая руку Уайета, продолжающего смотреть в ночь. Горестное зрелище представляет собой отец, не имеющий возможности обнять свою семью, решила она. Сейчас ему, как никогда, необходима поддержка. - Пойдем спать, Уайет. День выдался тяжелый, - прошептала она, увлекая его за собой.

В эту ночь ему не удастся ускользнуть в свой домик на колесах, чтобы там в одиночестве смотреть "Мисс Хрюшку".

- В чем дело? - хрипло спросил он, чувствуя, что Таллула тянет его к себе в спальню.

- Я подумала, может быть, ты захочешь рассказать мне о той крупной рыбине.., объяснишь, как заставить ее заглотнуть мою блесну, - тихо прошептала она, усаживая его на постель.

Летний ветерок шелохнул тюлевые занавески, пронизанные лунным светом. Уайет ласково протянул:

- Именно об этом я и собирался с тобой поговорить. Спасибо за чудесный вечер, - тихо добавил он, и у Таллулы защемило сердце. - За то, что мы почувствовали себя семьей здесь, у тебя дома.

- Я всегда рада. Пожалуй, пойду приму душ.

- Иди, потом и я приму, - дрогнувшим голосом произнес Уайет. - А пока я обойду дом, выключу свет и запру двери.

- В Элегансе не принято запирать двери, - напомнила ему Таллула.

- - Скажем так: сегодня - если тебе стало получше - у нас есть серьезные основания запереть все двери, - глухо пробормотал Уайет, и Таллуле передалось его волнение.

- Мне лучше, - твердо заявила она. Приняв горячий душ, Таллула достала кремы и лосьоны, которых не открывала с прошлого Рождества. Ей хотелось стать для Уайета совершенно новой, преодолеть в себе давние страхи, порожденные резкими словами и презрительными взглядами Джека.

- О, Уайет Ремингтон, боюсь, я буду беспощадна к тебе за то, что ты воскресил умершее.., разжег то, что тихо тлело внутри...

Таллула натянула ночную сорочку, жалея, что это не соблазнительный прозрачный кружевной наряд, в котором можно было бы вытянуть из Уайета всю страсть, заставить его забыть обо всех других женщинах.

" Суженая..."

О Господи. А что, если ее неумение сдерживать себя охладит его?

Таллулу захлестнули отвратительные воспоминания, и она поспешила в спальню, придерживая халат на животе, где была оторвана пуговица.

Уайет спустился вниз; было слышно, как он ходит, вот скрипнула дверь...

Он собирается покинуть ее?

У Таллулы пересохло в горле, стиснутом страхом. Неужели еще один мужчина отвергнет ее любовь?

Шаги Уайета послышались на лестнице, и Таллула, нырнув в постель, натянула до подбородка одеяло. Он зашел в ванную и включил душ. Покрутившись и так, и эдак, Таллула решила наконец, что женщине, собирающейся соблазнить мужчину, неплохо было бы освободиться от старого халата. Она поспешно сорвала его с себя и запихнула под кровать.

В дверях появился Уайет. Лунный свет очертил его высокую фигуру, и по телу Таллулы разлилось тепло.

- Ложись сюда, Уайет Ремингтон, - прошептала она.

- Слушаюсь, мэм, - ответил он, забираясь под одеяло.

- От тебя хорошо пахнет, - начала было Таллула, видя, что он лежит неподвижно. Он повернулся к ней.

- И от тебя. Завтра я починю слив в ванной и принесу туда кусок мыла, не пахнущего сиренью.

- Прекрасно, - сказала Таллула, понимая, как это здорово, если Уайет останется у нее в доме. - А то Норм обязательно заметит. В последнее время, как он говорит, у него особенно обострилось обоняние...

Большая огрубелая рука Уайета провела по ее бедру, и у Таллулы перехватило дыхание.

- А что там, под одеялом? - спросила она и вдруг с ужасом поняла, что высказала самые сокровенные мысли.

- Я совсем голый, - весело ответил Уайет. - Лежу, облаченный лишь в аромат сирени, и жду, когда ты набросишься на меня.

Таллула тяжело вздохнула, полагая, что Уайет вот-вот заснет - он широко зевнул и потянулся так, что закрипела кровать.

- Как ты относишься к тому, что.., что первый шаг сделает женщина? осторожно спросила она, помня неприязнь Джека к сладострастным женам.

Уайет громко рассмеялся.

- Мне будет очень приятно, - усмехнувшись, сказал он. - И я постараюсь не остаться в долгу.

Быстро окинув взглядом его скрытое одеялом тело, Таллула задумалась, с чего бы начать...

- В таких случаях к месту поцелуи, - серьезным тоном предложил Уайет. - Я побрился твоей дамской штуковиной, так что можешь смело меня целовать - не поцарапаешься.

Таллула неуверенно улыбнулась, гадая, чем окончится эта ночь.

- Уясни-ка раз и навсегда, мисс Таллула Джейн: я не твой бывший муж, сказал Уайет. - Когда ты захочешь меня, я тебя не оттолкну, не брошу. Я постараюсь выполнить все твои желания.

Это обещание так глубоко проникло в сердце Таллулы, что даже больно стало.

Она поцеловала Уайета, потом еще раз, затем, прежде чем он успел опомниться, обрушилась на него вихрем ног, рук и жадных поцелуев. Уайет, отбросив смятое одеяло, разделявшее их, увлек Таллулу на себя.

- Таллула, - сдавленно шептал он, отвечая на страстные поцелуи, чувствуя разливающийся по их телам жар.

Его рот, горячий и страстный, заставил Таллулу забыть обо всем, кроме жажды отдаться.

- Ты уверен, что не расплавишься? - дрожащим голосом спросила она, проводя языком по влажной коже.