Мари-Бернадетт Дюпюи - Сиротка. Нежная душа Страница 16

Молодая женщина посмотрела на Дюплесси. На вид ему было не больше тридцати. Несмотря на крупные черты лица и тонковатые губы, он был довольно привлекательным мужчиной. Тонкая линия темных усиков подчеркивала несколько хищную улыбку.

— До свидания, мсье, — сказала она, давая понять, что дискуссия закрыта. — Идем, Шарлотта, Мелани Дунэ будет рада нас видеть.

Толкая перед собой коляску с ребенком, Эрмин пошла по дороге. Она сожалела о том, что рядом нет Симона, но юноша отправился поставить на Тошана и не вернулся. Шарлотта несколько раз оглядывалась, чтобы посмотреть на Октава Дюплесси. Убедившись, что он остался стоять на набережной, девочка весело высказала свое мнение об услышанном:

— Мимин, почему бы тебе не съездить в Квебек? Я бы гордилась, если бы ты стала оперной певицей, и рассматривала бы твои фотографии во всех газетах.

Эрмин не удивилась, услышав это из уст своей подопечной. Она ласково погладила девочку по волосам.

— Хорошая моя, ведь я тебе уже объясняла: я теперь замужем, и у меня есть ребенок. Тошан не хочет, чтобы я куда-нибудь уезжала. Мне надоело петь. Когда Жозеф был моим опекуном, он решил, что я — его курочка, которая несет золотые яйца, и за счет моего голоса он обогатится. Он откладывал каждый су, хотел, чтобы я, как Ла Болдюк, записала пластинки.

Услышав про «курочку, которая несет золотые яйца», Шарлотта расхохоталась. Перепрыгивая с ноги на ногу, она чуть было не упала. Эрмин вовремя поймала ее за воротник пальто.

— Смотри под ноги, Лолотта! — сказала она.

— Прошу, не называй меня так больше! Мне уже десять лет, Мимин!

— Прекрасно, мадемуазель! Но тогда и ты не называй меня Мимин.

Скоро они добрались до улицы Сент-Анн, где проживал сын мадам Дунэ с семьей. Вдруг Эрмин остановилась.

— Я открою тебе один секрет, Шарлотта! Мне очень хочется поехать в Квебек, особенно на поезде, но с тобой и так, чтобы никто не узнал об этом. Если сказать маме, она сразу решит, что я передумала и хочу делать карьеру. А если узнает Тошан, будет еще хуже! Он решит, что я не держу обещания, которые ему дала. Но поскольку сделать это тайно невозможно, я никуда и не поеду.

Признание потрясло девочку. Она посмотрела на Эрмин сияющими от восторга глазами и сказала:

— Если я поеду с тобой, то буду присматривать за Мукки. Я ведь для него уже как нянюшка, ты сама говорила.

Молодая женщина начала упрекать себя за сказанное. Теперь Шарлотта без конца станет говорить о предполагаемой поездке.

— А вот и дом номер 28! — сказала Эрмин.

Супруга Ксавье, третьего сына Мелани Дунэ, открыла дверь. Пожилая дама, проводившая свои дни за вязанием у окна, встретила их радостным возгласом.

— Я пришла показать вам своего сына Жослина! — Эрмин подошла к мадам Дунэ. — Его отец и я прозвали малыша Мукки.

Это были волнительные минуты. За чашкой чая с печеньем они вспоминали Валь-Жальбер в те дни, когда на целлюлозной фабрике работали сотни людей, а поселком, дома в котором были оборудованы по последнему слову техники, восхищались все расположенные по соседству муниципалитеты.

— Теперь в Валь-Жальбере едва наберется пятьдесят жителей, — уточнила Эрмин. — У меня сердце разрывается, когда я смотрю на пустые дома и место, где раньше стояла церковь, тоже пустое. Но монастырская школа все еще работает. И учительница просто замечательная.

Мелани слушала и расспрашивала. Наконец она утерла ностальгические слезы. В Валь-Жальбере женщина провела свои лучшие годы в качестве супруги и матери.

— Не грустите, мадам, — сказала Шарлотта. — Водопад остался на своем месте! Он поет очень громко, особенно весной, и теперь я его вижу. Это так красиво!

— Я и забыла, что тебя прооперировали, малышка! — обрадовалась Мелани. — А ты, Эрмин, ты поешь еще, как наша река? Спроси у моей невестки, я часто рассказываю ей, как ты пела мне «Ave Maria» и как это было чудесно.

Через четверть часа молодая женщина согласилась устроить маленькое выступление. Было бы жестоко отказываться. Она закончила арией из «Лакме», которую просто обожала Шарлотта. От звука ее голоса вибрировали стены дома.

Между тем на улице Эрмин слушал Октав Дюплесси.

Эрмин с сожалением попрощалась с Мелани Дунэ. К этой пожилой даме с серебристыми волосами она всегда испытывала искреннюю симпатию. А еще у них были общие, очень приятные воспоминания о Валь-Жальбере в те времена, когда все дома были заселены. С приходом вечера над печными трубами взвивался дымок, в окнах зажигался умиротворяющий свет. Сердце молодой женщины на мгновение сжалось от тоски.

— Ты пела хорошо, как никогда, — заявила Шарлотта, в то время как они вышли на улицу. — А Мукки слушал тебя и тихонько ворковал.

— Да, мой малыш всегда ведет себя хорошо, когда я пою, — пошутила молодая женщина.

Они направились к порту. Солнце укрылось за пушистыми тучами, мороз вступал в свои права. Эрмин подумала о муже, который, конечно же, уже доехал до Перибонки и теперь повернул обратно.

«Сегодня вечером он будет ночевать на лесопилке, не со мной, хотя ему так нужны теплая ванна и чистая одежда! Боже, мужчин иногда так трудно понять! Тошан привык к трудностям: плохой пище, холоду, самой тяжелой работе. Готов вынести любое испытание, если того требует наниматель или просто надо доказать, что он чего-то стоит!» Положа руку на сердце, Эрмин не одобряла эту историю с пари и гонкой.

Когда молодая женщина от всей души пела для Мелани Дунэ, то внезапно ощутила волнение, поколебавшее ее уверенность. Она решила для себя, что всегда сможет петь для родственников и друзей, но перед публикой — никогда.

— Интересно, где Ханс и мама? — спросила она вполголоса. — Я бы предпочла, чтобы ты поехала домой в автомобиле, в санях ты рискуешь превратиться в ледышку!

— Но и ты тоже! — возразила девочка. — И тем более Мукки! И это нехорошо — оставлять Симона одного.

— Он уже взрослый мальчик, — пошутила Эрмин.

Они вернулись на набережную. Эрмин увидела Ханса Цале, который махал им рукой. Он был один.

— Вот и ты, Эрмин! — начал он. — Лора ждет меня в баре «Château Roberval». Твоя мать дала мне поручение: я должен отвезти тебя в Валь-Жальбер и собрать для нее чемодан. Мы с Лорой проведем несколько дней в Робервале. Я вернусь в свою скромную квартирку, а она сняла номер в отеле.

Новость обескуражила молодую женщину. Она с недоверием заглянула в серо-голубые глаза пианиста.

— Мама решила остаться из-за меня? — спросила она. — Она очень на меня обиделась? В это невозможно поверить! Мы были так рады видеть друг друга после долгой разлуки! Но, если она поступает так только потому, что я хочу сама решать, что для меня лучше, значит, она не так уж сильно меня любит!

— Твое поведение ее очень огорчает, — ответил на это Ханс. — Эрмин, разве трудно было просто пообещать, что не сейчас, но очень скоро ты еще раз подумаешь о своих перспективах стать певицей? И вы бы не поссорились.

— Я не хотела врать, и вот результат! — грустно отозвалась молодая женщина. — Идем, Шарлотта, мне нужно поговорить с матерью.

— Эрмин, это ничего не изменит! — возразил Ханс. — А твой малыш может простудиться. Будь благоразумна, машину я поставил совсем рядом. Я отвезу вас с Шарлоттой.

— Нет. Я хочу дождаться возвращения Тошана. Я уверена, он выиграет гонку.

— Или потеряет месячное жалование, — с осуждением заметил Ханс.

Молодая женщина взяла тепло укутанного сына на руки и передала коляску своему будущему отчиму.

— Подождите меня здесь, я скоро вернусь! — пообещала она.

И быстрым шагом удалилась. Шарлотта побежала следом.

Лора не удивилась, увидев, как Эрмин входит в роскошное заведение, в котором они встретились впервые после долгой разлуки. Великолепие убранства отеля поразило Шарлотту: она замерла, рассматривая мебель, хрустальные светильники, ковры и портьеры.

— Мама! — тихо позвала Эрмин, не желая привлекать к себе лишнего внимания. — Мама, умоляю, не надо переезжать в отель, оставлять меня дома одну! Что скажут в Валь-Жальбере? Ты не нашла лучшего способа меня наказать?

— Дорогая, ты ошибаешься, — ответила на это Лора столь же доверительным тоном. — Я поступаю так, чтобы освободить тебя от своего присутствия. Последнее время я не очень хорошо себя чувствую. Упрек, который ты бросила мне в лицо на набережной, я заслужила. Я успела забыть о своих ошибках и о том, сколько горя ты перенесла по моей вине. Тошан, в отличие от меня, хороший отец, а ты — ласковая и заботливая мама. Думаю, твой муж чаще будет приезжать, если я перестану путаться у вас под ногами, как сказала бы наша Мирей. И мне нужно подумать. Поверь, я совсем не хотела причинить тебе боль, когда приняла это решение!

Лора в замешательстве посмотрела на Шарлотту. Эрмин поняла намек и предложила своей подопечной прогуляться в соседнюю гостиную, где на столиках для посетителей были разложены самые разные журналы.