Сьюзен Хилл - Когда поют и танцуют Страница 2

И она выпалила вслух, в пустую спальню:

- Да, я хотела, чтоб ты умерла!

И у нее затряслись руки, она сжала их, она подумала - я дрянь, но уже подействовало шерри, сердце у нее стало биться ровней, и она заставила себя войти в комнату и задернуть занавески, даром что уже не было оснований ругать себя за истеричность.

В гостиной она села у камина и до одиннадцати читала чью-то биографию при маме она всегда ложилась в десять, - и страхи ее отпустили, она совершенно успокоилась. Она думала - естественно, наступила реакция, до меня дошло - еще бы. Она отлично выспалась в ту ночь.

Когда наутро, в четверть двенадцатого, она открыла на звонок и увидела на крыльце мистера Эмоса Кэрри, со шляпой в руке, справляющегося насчет комнаты, ей сразу вспомнилось, как дядя Сесил сказал в день похорон:

- Учти, тебе будет тоскливо одной в таком большом доме, Эсма. Пусти жильца.

Мистер Эмос Кэрри нервно тер пальцем левую бровь - привычка, свидетельствующая о природной застенчивости.

- Мне нужна комната, - сказал он, и она отметила, что запонки у него золотые и тщательно начищены ботинки. - Мне объяснили в бюро... здесь... сдается комната с завтраком.

- Не знаю ни про какое бюро. Вы, видимо, ошиблись адресом.

Он вытащил затрепанную записную книжку.

- Садовая улица, 23.

- А... Нет, у нас... - она поправилась, - у меня - Садовая Аллея, 23.

Лицо и шею ему красным чернильным пятном стала заливать краска, он ослабил пальцем ворот, и ей сделалось его даже жалко, она даже расстроилась.

- Это легко спутать, вполне простительная ошибка, мистер... Ничего, вы...

- ...Кэрри. Эмос Кэрри.

- ...не смущайтесь, пожалуйста.

- Я ищу тихую комнату, с завтраком. Я уж рассчитывал. Садовая улица. Такой приятный адрес.

Она подумала - он аккуратный, чистый, элегантный, на переднем зубе золотая коронка, и он в перчатках. Мама всегда любила, когда мужчина в перчатках. "Их теперь почти никто не носит. Зато по перчаткам и шляпе сразу отличишь приличного человека".

Шляпа у мистера Кэрри тоже была.

- Прошу прощенья, мадам, мне так... я бы не стал беспокоить...

- Нет... ну, что вы...

- Пойду поищу Садовую улицу, 23...

- Это сразу за углом, налево, тут совсем рядом. Там очень тихо.

- Как здесь. Здесь тоже тихо. Я уж думал, какой подходящий дом, я бы... По-моему, это сразу видно... дом такой... Вы уж извините.

Он опустил шляпу на аккуратные седые волосы, затем снова вежливо приподнял и пошел прочь.

Она быстро глотнула воздуху. И сказала:

- А что именно... То есть если вам нужна комната с завтраком, так, может быть...

Мистер Эмос Кэрри вернулся.

Он изящно поддел вилкой маринованную луковку.

- Есть еще один вопрос, - сказал он, - как мне быть с вещами.

До Эсмы Фэншоу его голос доходил, как из радиоприемника - какое-то искажение, гулкость какая-то. Она затрясла головой. Она подумала - он ненастоящий... Да нет, вот он, тут как тут - мистер Эмос Кэрри, в темно-синем в елочку костюме и у самого ворота рубашки - малюсенькая штопочка. Он сидел за столом у нее на кухне, в столовую пригласить его она не решилась, столовой вообще пользовались редко, и она сочла, что кухня сойдет. И вот он на кухне - тут как тут. Она сварила кофе, а потом, через час, подала холодное мясо, маринованные овощи, хлеб и масло, и от волненья у нее даже вспотели ладони. Она все думала, до чего же опрометчиво поступила, он же совершенно незнакомый человек, с улицы, первый встречный, я ничего про него не знаю. Но это уж мамин голос, не иначе. Она взяла себя в руки. Да и неправда это все, ведь мистер Кэрри много чего ей порассказал. И вообще так и надо, надо быть смелей, думала она, и пусть жизнь вечно готовит мне сюрпризы. Каждый день может принести новое знакомство, так и сохраняют молодость. Ей очень хотелось сохранить молодость.

В молодости мистер Кэрри много бывал за границей, жил, оказывается, на Цейлоне, в Сингапуре, Индии.

- Я постоянно расширяю свой кругозор, мисс Фэншоу, я сторонник мирных взаимоотношений, по-моему, сам живи и другим не мешай. Все народы должны жить в дружбе.

- О, я совершенно с вами согласна.

- Я повидал мир, я знаю жизнь. Я человек без предрассудков. Пусть у других народов другие обычаи, но люди везде остаются людьми. Мы ежедневно учимся друг у друга. Главное, расширять свой кругозор.

- О, конечно.

- Сами-то вы путешествовали?

- Да вот... ездила в Европу. Правда, не очень далеко.

- Я исходил пешком чуть не все европейские страны и всегда окупал любое путешествие.

Ей не хотелось расспрашивать, каким именно образом, но она была под впечатлением, потому что сама за границу ездила лишь однажды - во Францию.

Мистер Кэрри, оказывается, рос сиротой, воспитывался в детском доме.

- И это вовсе неплохое начало, мисс Фэншоу, нам всем там было очень хорошо. По-моему, память мне не изменяет. Мы жили одной большой семьей. Нет, никак не скажу, что общество меня обделило. Для меня делалось все. Нет, мне просто повезло. Сами посудите, мисс Фэншоу, оглянитесь кругом - сколько людей растет в разбитых семьях, сколько несчастий! Я ничего такого не знал, и, выходит, жаловаться не на что. В моей жизни все повернулось к лучшему, я так считаю.

Образование, по его словам, он получил не ахти какое, мозги у него хорошие, но работали всегда с неполной нагрузкой.

- Неиспользованные ресурсы. - И он ткнул себя пальцем в лоб.

С ним оказалось так легко говорить, у нее никогда так легко не завязывался разговор с незнакомым, вообще ни с одним мужчиной. Безупречная, приятная вежливость сочеталась у мистера Кэрри со столь же приятной непринужденностью, и она решила, что ему сам бог велел тут остаться, у него хорошие манеры, и он явно здесь ко двору.

Лицо у него было самое что ни на есть обыкновенное, и слава богу, но что-то в нем все-таки было ненастоящее, как будто она видела его на экране кино. Но все равно, она уже себе представила, как он будет каждое утро сидеть тут на кухне, завтракать, а потом, надев шляпу с вставленным за ленту перышком, уходить на работу.

- Вещи у меня довольно громоздкие.

- А что именно...

- У меня две работы, мисс Фэншоу, я, так сказать, многостаночник. Удивляетесь? Мне всегда жаль хоть минуту терять даром, у меня огромные запасы энергии.

Она заметила, что из ноздрей и ушей у него торчали пегие пучки волос, и прикинула, подравнивает ли он их, когда ходит в парикмахерскую стричься. Она понятия не имела, как это принято у мужчин.

- В общем-то, моя работа отчасти сезонная.

- Сезонная?

- Да. В сырую ветреную погоду, без какой не обойтись на наших английских берегах, ну, и, конечно, зимой, я занимаюсь только моющими средствами.

Он быстро огляделся, как бы выясняя, где ее порошки, мастики и щетки и что еще ей может понадобиться.

- Вам, наверное, понадобится подсобное помещение? Кроме самой комнаты?

Мистер Кэрри встал из-за стола и начал убирать посуду. Она смотрела на него с изумлением. Ошибся адресом, уже успел с ней позавтракать и вот - как близкий друг - помогает убирать со стола.

- Чердак у меня очень большой.

- Высоко, неудобно...

- А-а...

- А мне приходится беречься. Нельзя напрягать спину. Не подумайте, что я больной, мисс Фэншоу, спешу успокоить, вы не берете в дом инвалида. Нет-нет. Я для своих лет исключительно здоровый человек. А все потому, что у меня такой активный образ жизни.

Она подумала о том, как ему приходится стучаться во все двери подряд, ходить из дома в дом. Правда, летом он чем-то другим занимается.

- Как говорится, сама выносливость, редкая закалка.

Она подумала про скаковых лошадей и стала гадать, был ли он женат, Она сказала:

- Тогда, может, чулан под лестницей, рядом со счетчиком...

- Чудно.

Он насыпал в мойку ровно столько порошка, сколько нужно; он уже расстегнул и засучил рукава, а пиджак его висел на крючке у входа. Его жилистые руки поросли густым волосом. И в голове у нее завертелись десятки вопросов, потому что, хоть вроде он много о себе рассказал, осталась еще бездна неясностей.

Оказывается, он уже приезжал сюда по работе и влюбился в этот город.

- Я не мог его забыть, мисс Фэншоу. Я найду там свое счастье, так я себе говорил. Этот город прямо для меня создан. Понимаете?

- Вот вы и приехали.

- А как же. Я знаю, куда ехать, где я смогу развернуться. Я всегда прислушиваюсь к своему внутреннему голосу. Мне надо было приехать.

- Городок-то у нас маленький.

- Зато тонкая публика.

- Но все же, я вот думаю... у нас такой короткий сезон, только июль и август...

- Да?

- Может, вам это не подойдет, ну... для летней работы?

- Нет, мисс Фэншоу, мне это подойдет, я такие вещи всегда взвешиваю, знаете, тщательно взвешиваю.

Она не стала дальше расспрашивать, только сказала:

- Ну, теперь-то зима.

- Конечно. Но я буду, если позволите так выразиться, вспахивать свое второе поприще, В таком городе с дамами, вроде вас, мисс Фэншоу, в таких домах, с такими удобствами открываются бесконечные возможности, просто бесконечные.