Барбара Картленд - Незнакомка. Снег на вершинах любви Страница 2

— Если ты не перестанешь язвить, то едва ли сможешь рассчитывать на расположение к себе со стороны английского общества! — строго предупредила девушку мать. — О Господи! За что мне такое наказание? Почему Бог не послал мне тихую, воспитанную, послушную, милую дочь? Как эта Белмонт, которая иногда тебя навещает.

— Она навещает меня только потому, что ты сама приглашаешь ее, — не унималась Вирджиния. — Она никогда не была моей подругой! Да глупее создания, чем Белла Белмонт, во всем свете не сыщешь!

— И тем не менее, она хорошенькая, умеет говорить, с ней легко и приятно! У нее есть те качества, которые я желала бы воспитать в собственной дочери.

— Тебе придется довольствоваться тем, что ты имеешь!

— Да! И я, как видишь, довольствуюсь! А потому говорю тебе, Вирджиния, еще раз: ты выйдешь замуж за маркиза Кэмберфорда, даже если мне придется для этого силой тащить тебя к алтарю! Поэтому прекратим этот ненужный спор и лучше займемся твоим приданым. Времени у нас в обрез. Маркиз прибудет через три недели.

— Вот и подождем, мама, до его приезда. Тогда я и дам тебе свой окончательный ответ.

— Нет, дочка, так не пойдет, — проговорила миссис Клей неуверенно. Она медленно прошлась по комнате, шурша шелковыми нижними юбками, поверх которых было натянуто роскошное атласное платье темно-зеленого цвета, богато украшенное кружевами и шифоновыми оборками.

— Объясни, пожалуйста, что ты имеешь в виду.

— Маркиз спешит, он очень спешит. Он прибывает в Америку двадцать девятого апреля, а свадьба должна состояться на следующий день.

Несколько секунд стояла мертвая тишина, которую нарушил крик удивления и растерянности.

— На следующий день! Ты с ума сошла, мама! Да я скорее на Луну слетаю, чем выйду замуж за этого охотника до чужих богатств, мама. Свадьбы не будет ни тридцатого, ни позже! Да как он только посмел предложить такое! И как ты могла согласиться!

Какое-то время миссис Клей пребывала в смятении, но очень быстро оправилась. Повернувшись к дочери, она увидела, как девушка схватилась за голову и со стоном опустилась в кресло.

— Что случилось, Вирджиния? Один из приступов твоей мигрени?

— Я чувствую себя ужасно, мама. Не знаю даже, что со мною. Но то лекарство, которое мне назначил последний врач… оно… мне от него еще хуже.

— Доктор говорит, у тебя развивается анемия. Он старается укрепить твое здоровье всеми возможными средствами. Кстати, ты выпила бокал вина в одиннадцать утра, как это тебе предписано?

— Я пыталась. Но одолеть весь бокал — это выше моих сил!

— Что я слышу, Вирджиния? Разве ты не в курсе, что красное вино улучшает кровь? И доктор это сказал! Тогда выпей бокал шерри перед обедом!

— Нет-нет, спасибо! Я ничего не хочу, — горячо запротестовала девушка. — И потом, при такой головной боли мне вообще не хочется есть.

— Ты обязательно должна плотно пообедать! — воскликнула миссис Клей, не обращая внимания на доводы дочери. — Я специально распорядилась, чтобы повар приготовил сегодня твои любимые эклеры, а к чаю я велела испечь бисквитный торт.

— О, мама! Я не хочу торта! У меня от одной только мысли об этих сладостях начинает все болеть!

— Но мы должны приложить максимум усилий, чтобы вернуть тебе нежный румянец к приезду маркиза.

Вирджиния глубоко вздохнула.

— Послушай, мама, мы не можем с тобой бесконечно препираться, ожидая приезда этого сиятельнейшего англичанина. Я не собираюсь выходить за него замуж, ясно? Герцог он или не герцог, мне все равно! И ничто и никто не заставит меня отступить от своего!

Снова повисло напряженное молчание, которое нарушила миссис Клей:

— Очень хорошо, Вирджиния! Будь по-твоему! Тогда и мне придется сделать соответствующие распоряжения на твой счет!

— Правда, мама? — с облегчением спросила девушка. — Ах, мама, мама! Зачем ты мучаешь меня? И что за распоряжения ты хочешь сделать?

— Я решила, — начала миссис Клей медленно, — что если ты откажешься подчиниться мне, как это подобает послушной и разумной дочери, то тогда я откажусь от тебя как от дочери! И отправлю тебя к тете Луизе!

— К тете Луизе? — эхом отозвалась Вирджиния, отказываясь верить услышанному. — Но… но ведь тетя — монахиня! Она возглавляет исправительный дом.

— Именно! Исправительный дом! — торжествующе воскликнула миссис Клей. — Там ты и станешь жить, Вирджиния, пока тебе не исполнится двадцать пять лет. Не забывай, хотя у тебя и есть собственные деньги, папа назначил меня твоей опекуншей.

— Но, мамочка, неужели ты и в самом деле собираешься отослать меня прочь?

— Да, Вирджиния, да! Ты — мое единственное дитя, я баловала тебя всю жизнь и потакала всем твоим капризам, но я не позволю тебе растоптать мечту всей моей жизни — сделать тебя королевой нью-йоркского высшего света! Либо ты выходишь замуж и делаешь блестящую партию, либо я отправляю тебя к твоей тетушке! Делай свой выбор, Вирджиния! Это мое последнее слово!

— Это невозможно, — прошептала девушка, — ты не сделаешь этого!

— Сделаю! Ты, наверное, думаешь, если все эти годы я шла у тебя на поводу, то у меня не хватит твердости сдержать свое слово? Но ты ведь знаешь, что если я что-нибудь надумала, то от своего не отступаю! Разве твой покойный отец стал бы мультимиллионером, если бы я не вбила ему в голову, что только волевой человек может чего-то добиться. Это мой ультиматум тебе, Вирджиния! И не сомневайся: я не остановлюсь ни перед чем, чтобы привести свою угрозу в исполнение!

Вирджиния закрыла лицо руками.

— Я жду ответа, Вирджиния! — трескучим голосом, эхо которого, казалось, отзывалось во всех углах комнаты, произнесла миссис Клей.

— Не могу… поверить! — растерянно пробормотала девушка. — Не могу поверить, что ты… моя мать… можешь угрожать мне подобным образом.

— Когда-нибудь ты еще скажешь мне спасибо за это! Так ты даешь мне слово, Вирджиния, что на следующий день после приезда маркиза выйдешь за него замуж? И отправишься с ним в Англию в качестве его жены?

— Я не могу дать тебе такого слова, мама! Как можно связывать свою судьбу с человеком, которого ты никогда не видел? Который хочет жениться только из-за денег? Конечно, мне бы хотелось в один прекрасный день выйти замуж. Но за того, кого я полюблю и кто полюбит меня.

Миссис Клей откинула назад голову и громко расхохоталась. Смех был вызывающим и злым.

— Кто полюбит тебя?! — повторила она с издевкой. — Неужели ты и в самом деле думаешь, что это возможно? Или ты настолько глупа? Мозги у тебя жиром оплыли, раз ты вообразила такое! Чтобы мужчина полюбил тебя?! Поди сюда!

Она схватила дочь за руку и рывком поставила перед большим овальным зеркалом, висевшим на стене в проеме между двумя окнами гостиной.

— Посмотри на себя! Посмотри хорошенько! — с какой-то садистской жестокостью повторила миссис Клей. — А теперь скажи мне, найдется ли в целом мире мужчина, который захочет жениться на тебе не ради твоих денег! Гляди же! Гляди как следует, чтобы знать, что ты из себя представляешь!

Словно загипнотизированная приказом матери, девушка тупо уставилась на свое отражение в зеркале. Первое, что ей бросилось в глаза, — это мать, хрупкая и до болезненности худенькая. Тончайшая талия элегантно обтянута зеленым атласом, на длинной шее мелодично позвякивают многочисленные драгоценности. Красивая, изящная женщина, на которую невозможно не обратить внимания! Такая не останется незамеченной даже в переполненной зале любого великосветского собрания.

А рядом она, ее дочь. Маленькая, едва достает до плеч матери, толстая, бесформенная. Гротескная пародия на женщину. Лицо одутловатое, глаза утопают в складках розового жира — это ее щеки, двойной подбородок, шеи нет вообще. Она закрыла лицо руками — такими же бесформенными и к тому же безобразно красными.

Талия в обхвате, наверное, раза в три превосходит матушкину.

Платье смотрится безобразно, и Вирджиния хорошо понимает, что только на ней этот фасон кажется таким уродливым и безвкусным. На всякой другой нормальной девушке он был бы привлекателен и мил. А волосы… Изысканная модная прическа, сделанная из этих тусклых, безжизненных, какого-то неопределенного цвета волос, выглядит просто комично.

— Надеюсь, теперь ты понимаешь, о чем я говорю? — с нескрываемым отвращением обратилась к ней мать.

Девушка закрыла лицо пухлыми ладошками.

— Я… знаю, — проговорила она срывающимся голосом, — я… выгляжу просто ужасно… Врачи… обещают, что, быть может… я… похудею… но… Мне так плохо… Я чувствую себя такой… больной…

— Обещания, обещания! — раздраженно перебила ее миссис Клей, — все они горазды обещать! Все клянутся, что сгонят с тебя вес, вылечат, что все это — лишь вопрос времени. Уже затрудняюсь сосчитать, сколько тысяч долларов я истратила на всех этих врачей за последние пять лет. Теперь они уверяют, что ты похудеешь, когда выйдешь замуж.