Ксения Васильева - Богатая наследница Страница 2

Хватит! И пошла в дом.

Как только Эля вошла, Зинка заблажила.

- Вот она, гидра! Жорик её бросил, набрыдла она ему, полюбил от души и сердца мою Надю и ребеночка они народили, сам, сердешный, погиб в одночасье, а эта брошенка теперь тут распоряжается.

Эле надоела эта история и разозлила.

Она плотно уселась на стул и заявила: мне ваше вытье по фигу. Если не прекратите, вас отсюда выведут! Вы этого хотите?

- Это как это выведут? Законную супругу Георгия Алексаныча с ребеночком?

Зинка уперла руки в боки и наступала на Элю.

У Эли разболелась голова.

... Нет, она - не борец!

Эля вспомнила Мишку, который живет сейчас с двумя немолодыми женщинами, своими бабками, в двухкомнатной квартире в Питере, пока Эля зарабатывает деньги в Москве... А здесь, если она даст слабину, будут гужеваться чужие люди.

- Хватит! - Сказала она зло, - теперь послушайте меня. - она приостановилась, вынула из сумки деньги и сказала: Вика, пойди купи себе мороженого.

Вика взяла деньги и вышла.

Эля тихо рассмеялась.

- Дорогая моя, - сказала она почти нежно, - какая супруга? Откуда? Мало ли с кем Жорик переспал? Может они тоже все сейчас сюда прибегут и поселятся? Есть у вашей Нади документ, что она жена? Нет. Я знаю. Что она будет предъявлять? Ребенка? А на ребенка есть документ?

Тут Эля блефовала, она не знала, успел ли записать Жорик Вику на себя или нет. И увидела, что - нет, не записал.

У Зинки лицо опало и она на глазах состарилась.

- Ну вот, - так же ласково сказала Эля, - вижу, что никаких официальных прав у вас нет. Рекомендую вам уйти.

Но Зинка успела уже придти в себя и поперла как танк.

- Это что же получается? Георгий Алексаныч мою дочку любил, Ее все соседи знают как жену! Ребенок родился, кажное лето тут мы у бабки жили! Ираида свихнулася от болезни! А ты и подхватилась!

- Вы не мне зло делаете, а вашей же внучке! Для неё это стресс, вы, что, не понимаете? - Спросила Эля .

- Этот стрес, ты ей сделала, что дом родной отымаешь!

- Вика не Жорикова дочь, я это знаю и знает нотариус. У него есть документ от Ираиды,(она нарочно сказала - документ, а не письмо), ясно? И давайте закончим этот разговор.

Зинка хотела было что-то сказать, но тут вскочила Надюшка.

И надрывно и со слезами завопила: мама, не надо! Ты же знаешь, что Павлик - викин отец! Жорик догадывался! Но он меня простил! Собирался Вику на себя записать! Да не успел!

Зинка тоже завопила: дура! Свихнутая! Какой такой Павлик?

Надюшка закрыла лицо руками и тихо скулила.

Элю кольнула в сердце жалость. Она все-таки должна что-то сделать для этих несчастных Надюшки и Вики. Пусть живут летом в маленьком домике. И она сказала об этом.

Вошла с мороженым Вика.

Надюшка взяла Вику за руку, кинула матери - идем!

Зинка на ходу прошептала Эле: Жорикова - Викочка! Надька на себя поклеп взводит! Гордость играет.

Когда они исчезли, Эля облегченно вздохнула и с наслаждением закурила. Все. ***

До электрички Зинка, Надюшка и Вика плелись молча. А когда сели в полупустой вагон, Зинка сразу же шепотом начала выговаривать Надюшке. А та вдруг тихо заплакала, да так горько.

- Какая же ты у меня нескладеха, - шипела-шептала Зинка, - да уймись ты, хватит реветь, слезами делу не поможешь. Надо думать, чего делать. Ты, что, оставишь все этой худыщей стерве?

Надюшка просипела, - что, я хочу что ли ей оставлять? А делать-то что? Все против нас...

Зинка вспомнив недавнее, аж крякнула.

- Зачем ты ей про Пашку-то сказала? У меня ажно внутри оборвалось, ну, думаю, у меня и дочка! Дура.

- Да знала она все! - С досадой возразила Надюшка, - меня ведь Жорка сильно подозревал, особенно после, как Паша выпивший пришел на дочь глядеть. Жорка ведь хотел меня тогда бросить, я его уплакала, упросила. Я ж тебе всего не рассказывала ( ну и зря, бормотнула Зинка)... Только, мама, ты не ездий с Викой к ней на дачу, ну её, возьмет да отравит!

- Ага, отравит! Как бы её самую не отравили! - Заявила решительно Зинка, - она так, только хорохорится, а сама слабая на жалость. А ты гордость-то под пятку и деньков через десять возьми да и съездий. Я там чемодан оставила и вправду. Ну и посиди.

Надюшка вытаращила на мать свои голубые глазки: ма-ам, ты чего? О чем я с ней говорить буду?

- А ничего, покумекаем. Ты, к примеру, ей все разобъясни. Мол, да, был у тебя Пашка, чего не бывает, но Вика от Жорика, я, мол, от обиды наклепала... А Пашка-то как? Жениться надумал?

- Надумал... - вздохнула Надюшка, - только теперь вот раздумает. Он уже все прикинул, чего достраивать будет, баню хотел, сауну... Чего я ему скажу? Правду? А Пашка суровый...

- Суровый! Да жадный он, вот это так. А откуда он что узнает? Хоть бы успеть тебе заяву подать, а там, куда он денется!

Надюшка с укоризной посмотрела на мать и покрутила пальцем у виска: ты, мам, чего? Да он меня тогда по стенке размажет! Нельзя ему врать.

- Да пошел он, - сказала лихо Зинка, - ладно, давай до дому, там покалякаем, дома и стены помогают. А то вон Вика слушает. Глава 2

Она сидела в прекрасной гостиной, с камином, аркой на кухню, где все блестело и сверкало, с зимним садом-террасой.

Из гостиной шла витая лестница наверх.

Эля вдруг ощутила себя не только богатой, но и счастливой. Почти как героини американских бабских романов, которые она переводила. Каждый раз с раздражением. Обязательная красавица, героиня, пройдя через ужасы предательств, нищеты, разочарований, становится богатой, счастливой и любимой таким же неземной красоты мужиком... У неё сейчас есть вроде бы все, а вот насчет любви - слабо. Никого. Климуша, второй, бывший муж, не в счет. Она его давно разлюбила и никогда не полюбит снова. А маман его, милейшая Елена Владиславна, уж так мурлычет в телефонную трубку, что хочется отмочить ей какую-нибудь гадость.

Но Эля все же приезжала, когда Елена ездила в круиз, а Климуша с голоду подыхал.

Она тогда наорала на него, - почему он хоть что-то не заработает в магазине, грузчиком, на хлеб! Если ни на что другое не годится!

Ведь знает мужик английский прекрасно, но до того дошел распад личности, что боится людей и если ему приходится говорить с малознакомыми, начинает заикаться... А стоит выпить, как речь льется рекой. И красив и импозантен! Американка Хизер по нем сколько лет сохнет! С тех пор как студент первого курса иняза сопровождал американскую школьницу по Москве. Теперь Хизер детная мать семейства, возит из Америки шмотки, книги, доллары.

Элька тоже, как балда Хизер, купилась на его светскость, касоту,красивое ухаживанье, толком ничего про него не зная.

Узнала. Уже будучи за ним замужем.

Тогда он работал в сценарной студии редактором иностранного отдела. Потом его оттуда выгнали за прогулы. Эля ничего не знала. Клим продолжал ходить на работу, приносил деньги, которые получил за украденный у неё браслет. Браслет был золотой, тяжелый, подаренный Эле Ираидой. Порыдала вечер, и Клим, - человек слабый, в конце концов, признался в краже, правда, обставив дело так, что виновата она, требуя от него денег на жизнь. А он, видите ли, уж в студии не работал и никуда не мог устроиться...

Порыдала и решила развестись, поняв, что как-то незаметно разлюбила Клима и не теперь, в одночасье, а гораздо раньше.

Примерно через полгода Клим стал ей позванивать, не пытаясь примириться, так, по старой дружбе...

Стало смеркаться и Эля поняла, что ей придется здесь ночевать, и это её как-то совсем не обрадовало. Надо чем-нибудь заняться и она решила посмотреть, чем же теперь владеет.

Нотариус, старый приятель Ираиды, сказал, что все на чердаке, в старой шкатулке, - так Ираида прятала свои богатства.

Огромный чердак был был складом старой мебели. Ираида ничего не выбрасывала из дома.

Эля извозилась в пыли, пока добралась до шкатулки, скорее, маленького шкафчика.

В одном отделении лежали драгоценности: серьги с крупными бриллиантами, сапфировый гарнитур, брошь-камея, кольца...

В другом - стянутая резинкой толстая пачка долларов. Сотенных, отметила Эля.

Продала картины?..

В третьем, - рубли, тоже, по всей видимости, немало, и сберкнижка на предъявителя.

Таких денег Эля сроду не держала в руках.

Платили в издательстве за переводы, она считала, - неплохо, но хватало им только-только.

Эля сидела на корточках перед шкафчиком и не знала, как поступить. Оставить все здесь?.. Но хочет ли она здесь жить всегда?

Деньги и драгоценности, конечно, придется заправить в сейф. И что? Бегать туда за похватками? Ей столько надо купить! А что если ограбят? Или подожгут дом... Та же Зинка.

И что ей делать сегодня с этим всем? Да она с ума сойдет, если хоть какой шорох услышит! Значит надо запихать все в сумку и тащить в Москву. ... ВСЕ ЭТО в электричке??.

Эля вдруг поняла, что радость от богатства куда-то делась, а появился и угнездился страх. Вот она, правда о богатых.

Мишку и маму пока не надо трогать от тетки, из Питера. Она должна сама здесь пожить и посмотреть, как и что. Деньги положить в сейф, оставить себе немного на прожитье, - хотя б на время отдохнуть от книжных красавцев с их радужным счастьем.