Деннис Робинс - Невеста рока. Книга первая Страница 23

Фауна была слишком потрясена, чтобы понимать зловещие упреки домоправительницы, выплеснутые с немалым наслаждением. Дрожащими руками она обернула свои роскошные волосы вокруг головы и упрятала под чепец. Несмотря на жгучую ненависть к миссис Клак, девушка не смогла удержаться, чтобы не попросить:

— Прошу вас, мэм, будьте так добры… позвольте мне произнести молитву у тела его светлости, ведь я очень любила его.

Миссис Клак презрительно фыркнула.

— Черномазая не имеет права любить белого джентльмена! И ты ни в коем случае не должна пакостить своим присутствием помещение, где находится покойный джентльмен. Ишь чего захотела, потаскушка!

Подавленная гордость вновь взбунтовалась против этого гнусного оскорбления, и впервые Фауна осмелилась возразить своей мучительнице.

— Бог свидетель, что я не потаскушка и не сделала ничего дурного! — закричала девушка. — И у меня есть право помолиться за душу моего хозяина. И никто не остановит меня!!!

С этими словами Фауна пронеслась мимо растерявшейся домоправительницы и выбежала в коридор. Миссис Клак побежала за ней, но ее толстый живот и короткие ножки не позволяли ей догнать непослушную девушку, чтобы преградить ей путь.

Фауна знала, где находится спальня милорда. С глазами, полными слез, она распахнула двери и заглянула внутрь. На мгновение она оцепенела. Какой богатой, огромной была спальня его светлости… именно такой и должна быть опочивальня аристократа. Но что-то ужасное царило в ней… Было слишком темно, горели лишь четыре огромные римские свечи, стоявшие в высоких подсвечниках, установленных в изголовье и у подножия огромной кровати под балдахином. Тело лорда Памфри, словно бы ставшее меньше, напоминало лежащую статую. Сейчас лицо покойного вовсе не показалось Фауне знакомым и добрым лицом ее хозяина. Во время удара благородные тонкие черты лица исказились до неузнаваемости и стали некрасивыми. По обеим сторонам кровати стояли на коленях плакальщицы со скорбно сложенными руками. Девушка окинула их взглядом, затем неуверенно подошла к смертному одру. Она подумала, что сможет по крайней мере поцеловать руку его светлости и прошептать молитву.

И тут она почувствовала на плече чьи-то цепкие пальцы. Безжалостные пальцы. Она обернулась, думая, что это миссис Клак, но увидела леди Генриетту.

Застав Фауну около покойного мужа, вдова пришла в страшную ярость.

Генриетта перестала относиться к Фауне как к домашнему животному или даже как к служанке, приносящей какую-то пользу. Фауна теперь являла собой угрозу своей красотой и юностью, которые вставали между Генриеттой и ее поклонниками. Ах, эта мерзкая девчонка, которую миледи пришлось баловать целую неделю, повинуясь приказу милорда! Как это было унизительно! Но теперь Джордж мертв, а Генриетта стала полноправной хозяйкой дома Памфри. Она насильно вытащила Фауну в коридор, крепко закрыв дверь в спальню, где остался ужасный, изуродованный болезнью труп, к которому осмелилась подойти эта мерзкая девчонка.

— Как ты посмела войти сюда? — гневно вопрошала ее светлость.

Фауна поняла, что сейчас ее опять подвергнут жестокому обращению, и сделает это не сама хозяйка. И она, низко склонив голову, прошептала, обливаясь слезами:

— Вам угодно, чтобы я ушла, миледи? Куда я должна идти? — спросила она.

Теперь к ним подоспела миссис Клак, остановившись на почтительном расстоянии от хозяйки. Генриетта дрожала от холода в огромном, неотапливаемом коридоре. Ух! Как ненавистен был ей этот дом, наполненный смертью, и как хорошо будет, когда наконец милорда Джорджа Памфри смогут положить в фамильный склеп, где он вскоре присоединится к своим предкам. Фамильный склеп примыкает к часовне их загородного замка. Значит, когда наконец все кончится и наступит время траура, она сможет провести восхитительное лето, пользуясь личиной скорбящей вдовы. Черный цвет не очень гармонирует с ее волосами цвета воронова крыла. Она уже решила, что ей надо перекрасить их в фиолетовый цвет. Миледи с нежностью думала об огромном букете цветов, который пришлет ей ее любимый Эдвард в знак своего соболезнования. И, наверное, надо подумать о том, чтобы сделать своим вторым мужем лорда Хамптона. Он страшно богат, кроме того, в качестве леди Хамптон у нее будет кое-что, что даже не снилось Клариссе Растинторп… у нее будет муж почти на десять лет моложе ее. Это тебе не старый ревнивый скандалист Уильям Растинторп, хоть он и маркиз! Бедняжке Клариссе приходится жить в постоянной святости и безгрешности. Она не может позволить себе даже немножко пофлиртовать с кем-нибудь.

Правда, пока Генриетте придется проводить унылые дни и ночи в трауре, Эдвард не должен являться сюда. Но не только об этом подумала Генриетта. Когда Эдвард вновь придет к ней, он больше не застанет здесь проклятую квартеронку.

А сегодня утром, когда Кларисса пришла поплакать вместе со своей ближайшей подругой, ее слезы высохли словно по волшебству, ибо Генриетта… бедненькая, добрая, скорбящая Генриетта сообщила Клариссе, что собирается урезать свои расходы и первым делом хотела бы избавиться от квартеронки, которая вряд ли стоит того, чтобы оставить ее у себя. Маркиза тут же возжелала приобрести Фауну. Так что Генриетта продала Фауну Клариссе — для Зоббо, о чем с безграничным злорадством сообщила девушке, чтобы сладострастно наблюдать, как изменится ее лицо от этого известия. Лицо Фауны побелело. Глаза наполнились ужасом и отчаянием, что привело миледи в восторг, ибо ее ревность и зависть к юной красавице были безграничны.

— Нет, нет, нет, — задыхаясь, шептала Фауна. — О, пожалуйста, только не это!

Стоявшая поодаль домоправительница ехидно засмеялась. А Генриетта холодным тоном продолжала излагать своей жертве все подробности продажи. Фауна прекрасно поняла, что имеет в виду миледи. Зоббо нужна жена. Он все больше грустит в одиночестве, поскольку у него совсем нет подходящих друзей среди слуг Растинторпов. И что может быть лучше, чем женить его на девушке с негритянской кровью? Леди Кларисса милостиво согласилась дать Зоббо денег на свадьбу и даже разрешила устроить свадебную церемонию у себя дома. А потом Фауна останется служить маркизе уже как жена Зоббо. Тот, в свою очередь, будет присматривать за ней, следить, чтобы белые джентльмены никогда не донимали ее любовными намерениями. Все это миледи произнесла ледяным, сдержанным тоном.

Фауна выслушала ее до конца, дрожа так, что едва держалась на ногах. Несмотря на недельный отдых и покой, она с трудом могла вынести такое. Все в ней восстало. Она со страхом и отвращением представила себя женою черного уродливого карлика, похожего на чучело. Ну почему… она на голову выше Зоббо и к тому же белая. Так почему же?! Несмотря на то, что все в этом доме называли ее «черномазой», она была белой. Она не потерпит, чтобы ее выдали замуж за это черное чудовище, больше напоминавшее животное, чем человека. Она скорее убьет себя!

Фауна упала к ногам миледи с мольбой о пощаде. Глядя на девушку сверху вниз, Генриетта заметила выбившийся из-под муслинового чепца золотисто-рыжий локон. Если в миледи и оставалась хоть капля сострадания к Фауне, то при виде этого прелестного завитка оно полностью испарилось. Ибо воскресило неприятные воспоминания о распущенных волосах Фауны, которую сжимал в объятиях Эдвард. Генриетта медленно нагнулась, силой оторвала руки Фауны от своей бархатной пелерины и удалилась прочь, а к Фауне приблизилась миссис Клак. Квартеронку охватил ужас, такой, какого она не ощущала ни разу в жизни. И словно крылья выросли у нее.

Фауна вскочила и стрелою понеслась по коридору. Ее преследовал каркающий, злобный голос миссис Клак, приказывающий немедленно остановиться. Но страх только прибавил девушке силы. Она побежала вниз по широкой мраморной лестнице. Глупые красивые лица предков Памфри самодовольно взирали на нее из огромных позолоченных рам. Вниз, вниз, в вестибюль. Вперед, сквозь двери парадного входа, которые с легким стуком затворились за ее спиной. Еще был слышен угрожающий голос миссис Клак, но вот он растаял в темной влажной ночи, в которую вглядывалась со ступеней дома Фауна, не видя ничего перед собой. Еще шаг, и Фауна оказалась в кромешной тьме. Ночь — и Лондон поглотил ее.

Глава 11

Сэр Гарри Роддни постучал молоточком в дверь небольшого, но красивого дома, в котором проживал. Часы Сент-Джеймского дворца пробили полночь. Обычно в это время для сэра Гарри и его друзей развлечения только начинались. Однако сегодня он провел два с лишним весьма необычных и очень серьезных для него часа у некоего мистера Уилберсона, управляющего Вест-Индской компанией. В настоящее время это была самая могущественная и влиятельная деловая организация в Англии. И сэр Гарри задумал стать ее членом. На самом деле этого шага от сэра Гарри упорно добивался его дядя генерал Артур Фэри, годами твердивший ему одно: работай. Работай, прекрати эту ленивую, праздную, бесполезную жизнь, которую ты, молодой повеса, ведешь с того дня, как закончил Оксфорд.