Ксавьера Холландер - Поцелуй змеи Страница 24

Пока женщина выговаривала Беттине, черный гигант сбросил с себя одежду и предстал перед ней во всем своем мужском великолепии. Страх парализовал волю девушки. Может, это сам черт? Она перекрестилась, а он только засмеялся. Больше Беттина не сопротивлялась.

— Скоро ты сама поймешь, что поступила правильно, — сказала ей Анна, когда все было кончено. — Тебя привезут в страну, которая называется Саламба. Там уже работает съемочная группа. Голову выше, Беттина, ты достигла своего — ты назначена на роль!

Угнетенная девушка молчала. Она чувствовала себя постаревшей за эти десять минут на пятьдесят лет. Вероятно, подсознательно она догадывалась, что то, что ее ожидало в Африке, это никакая не роль в кино, а публичный дом, откуда она больше никогда не вырвется. Но что она теперь могла изменить? Подручный Морибы через несколько дней даст Беттине фальшивый паспорт и проводит до самолета, летящего в Ибари.

Когда за ней закрылась дверь, Анна покачала головой и сказала Морибе:

— Она ведет себя плохо. Это совсем не равнозначно.

— О ком это ты? Девушка — ничего…

— О голове. Я наблюдала за ней все время, но она не оживает, не подает никаких признаков жизни. Ази, мы должны заполучить Золотой фаллос.

— Но золотая голова все же ценнее!

— Причем тут деньги? — вспылила Анна. — Тебе что, не понятно? Фаллос обладает магической силой!

Взбешенный Мориба вдруг залепил Анне такую оплеуху, что она отлетела к стене.

— Не командуй, иначе закончишь тем же, что и эта Беттина!

Анна помрачнела, едва сдерживая ярость.

Мориба так же быстро остыл, как и вспылил.

— Ладно, ладно, мы попытаемся заполучить твой золотой фетиш, а может быть, даже и все остальные части этой куклы!

— Что ты этим хочешь сказать? — Анна понимала, что ей надо смирить гордыню и сделать вид, будто ничего не произошло.

Он нетерпеливо бросил:

— Это же ясно как божий день. Если мы заполучим голову и фаллос, то придется подумать о следующем. Найдутся люди, которые захотят приобрести их, чтобы укомплектовать эту чертову статую.

— Ты считаешь, что мы должны купить фаллос?

— И не подумаю! Я уверен, что есть некто, жаждущий заплатить за золотую голову любую цену! Может быть, это тот знаменитый египтолог, которого приглашали в Саламба обследовать фаллос?

— Да, это был Луи Халефи, — вспомнила Анна и тут же добавила: — Милос приказал тогда обыскать его багаж. У него ничего не было.

— Может, это и так, — пожал плечами Мориба, — но он наверняка знает, кто его увез. Вот мы и заманим этого профессора в ловушку.

— Но ведь он узнает тогда, что это ты украл голову. Он выдаст тебя полиции!

— Честное слово, Анна, я не думал, что ты столь наивна! Я обставлю нашу встречу так, что у него не возникнет ни возможности, ни желания обратиться в полицию. И ты пойдешь со мной. В определенных обстоятельствах ты обладаешь удивительной силой убеждения. Между прочим, не исключено, что и Золотой фаллос у него. Разве это тебя не вдохновляет?

Глаза Анны заблестели. Но Морибе так и не удалось узнать, то ли от надежды, то ли от жадности.

Возвращение Йозефа Грунвальда в Ибари не вызвало у Милоса никаких эмоций, но когда он узнал, что из Лондона возвращается Клео Дженис, то приказал доставить ее во дворец прямо из аэропорта. Не терпелось узнать что-либо о Сандре. Клео, естественно, сообщила лишь о ее выступлении на фестивале поп-музыки. За время своей достаточно крутой карьеры Милос научился не очень доверять людям, если это касалось лично его. Кое-что в словах и поведении Клео показалось ему странным, и он приказал установить за ней слежку, прослушивать ее телефон. В результате вскоре он узнал о звонке Грунвальду, во время которого она рассказала швейцарскому банкиру о том, как они поступили с Сандрой, и что Золотой фаллос хранится у Луи Халефи.

Первым желанием Милоса было немедленно расправиться с Клео, но, подумав, он понял, что главную опасность представляет Исида, и поэтому в первую очередь рассчитаться нужно с ней.

Опасаясь, что Сандра вновь может попасть в беду, Милос отдал тайный приказ саламбийскому посольству в Лондоне постоянно охранять ее и информировать его о каждом ее шаге.

Через несколько дней он получил сообщение, что Сандра забронировала билеты на парижский самолет. А так как Исида теперь знала, что священная реликвия у Халефи, можно было предположить и о ее поездке в Париж. Следовательно, Сандре снова будет грозить опасность. Наступило время действовать. Милос вызвал Азомболо и сообщил ему, что немедленно летит к своему врачу в Вену. Под именем инженера Карла Бродского Милос покинул страну. По пути он трижды менял маршрут.

— Впредь ты ни в коем случае не приходи ко мне, — строго наказал Луи Халефи Петре. — Мы постоянно должны помнить, что моя квартира под наблюдением банды Исиды. Рано или поздно они нагрянут и ко мне, и я бы не хотел, чтобы ты попала в их лапы.

— Но, Луи, тебе с ними не справиться! Ты не можешь нанять телохранителя?

— Не стоит. Я думаю, что золотую голову выкрали у Халида именно эти люди. Мы должны заманить их последней частью статуи.

— Нет, — с горечью возразила Петра, — приманкой являешься ты. Луи, пожалуйста, уступи им из любви ко мне. Эта игра слишком опасна!

— Мы должны пройти через это, — решительно возразил Халефи. — Не волнуйся, любимая. Ты ведь знаешь, что я надеюсь на тебя.

Петра печально вздохнула.

— Ну-ну, перестань, все не так уж плохо, — утешал он ее. — Ты просто не должна ко мне приходить, а я найду способ навестить мою Петру в общежитии. Им никак не догадаться, что моя подруга находится среди пятидесяти других студенток. Сегодня утром звонила Сандра. На днях они с Дональдом прибудут в Париж. Он ходит сейчас на костылях и хочет попасть на прием к доктору Серейну, обещавшему его прооперировать. Разумеется, я должен забрать их из аэропорта.

Глава двенадцатая

Собаки и лисы

Рю Ахилл — узкая улочка в самом элегантном жилом массиве Парижа — всего в пяти минутах ходьбы от проспекта имени президента Кеннеди. Днем и ночью здесь царит интенсивное движение, но пышно разросшиеся платаны приглушают уличный шум. Как и на каждой парижской улице, хранящей свои традиции, тут уйма маленьких кафе, где завсегдатаи потягивают кофе с молоком, похрустывают свежими сухариками и усердно изучают «Монд» или «Фигаро».

В солнечное летнее утро Исида и Друммонд сидели за столиком перед кафе «Универс». Друммонд взглянул на наручные часы и нахмурился.

— Они давно должны быть здесь.

Исида ласково похлопала его по руке.

— Бедный Эндрю, вы так нервничаете. Они обязательно придут, все взято под контроль, расслабьтесь и наслаждайтесь вашим кофе. Мне кажется, что с тех пор как вас прервали в решающий момент в Стонхендже, вы потеряли уверенность. У вас был поистине критический момент с девчонкой. Не так ли?

Друммонд проворчал:

— Могу вам как верховной жрице культа наслаждения напомнить, что вы тоже должны действовать поумней. Мы полмира исколесили, будто заблудшие овцы, а что я получил? Иная монашка в женском монастыре живет более интенсивной сексуальной жизнью, чем я.

— Не преувеличивайте. Вспомните о Бали.

— О небо, да уже месяцы прошли с тех пор! — вскипел он. — И с тех пор вы не подпускаете меня к себе!

— Я — жрица, а не храмовая проститутка, — спокойно и с достоинством ответила Исида. — Когда мы соберем статую Осириса и этим воздадим славу богине Исиде, вы будете щедро вознаграждены. А пока почаще вспоминайте о том, что вы пережили в пещере острова Бали!

— Чисто гипнотическое внушение, — проворчал Друммонд.

— Я называю это магией, и этим тоже занимаются многие, но все дело не в названии. Ваши ученые вдолбили вам разные мудреные термины, но от этого вам вряд ли станет понятнее то, что произошло на острове.

— А что написано в том папирусе, который вы читаете вслух? — Друммонд счел подходящим момент, чтобы выяснить то, к чему его Исида не подпускала.

— Это тайна, которую мне передала последняя жрица и которую я тоже передам моей последовательнице. Тысячелетиями она не выдавалась ни одному мужчине, и я сомневаюсь в том, что вы согласитесь подвергнуть себя изменению пола ради познания божественной тайны, — насмешливо промолвила Исида.

— Смотрите! — Друммонд сразу же забыл о своих терзаниях. — Они прибыли!

Маленькая машина по развозке товаров остановилась возле кафе. Из нее вышли двое мужчин в рабочих комбинезонах. Они вошли в соседнее респектабельное здание, переоборудованное в гостиницу, и остановились у окошка дежурного.

— Господин Халефи? — спросил один из них.

— Профессор Халефи, — поправил его дежурный. — Пятый этаж, но он вышел.