Эдит Лэйтон - Гордое сердце Страница 25

- Надеюсь, - ответил Эрик. - По крайней мере постараюсь. Где мне остановиться? Здесь недостаточно места, даже чтобы просто стоять. Прелестный образчик ранней английской архитектуры, но я сверну себе шею, если не буду складываться пополам, хотя таким образом мне удастся лучше рассмотреть мисс Гаскойн. - Он с интересом заметил, что при упоминании возможности заигрывать с его хозяйкой лицо Драмма приобрело кислое выражение. - Так что, располагаться на открытом воздухе, как в добрые старые дни?

- Нет необходимости, - ответил Драмм. - Здесь есть сарай. Тебе не придется спать вместе со скотиной, наверху имеются удобные помещения.

- Сарай? - переспросил Эрик. - Который невозможно не заметить, когда подъезжаешь? Со странным пристроенным крылом, с которого еще сыплются свежие опилки? Твоих рук дело, так говорят в этом населенном пункте.

- Моих, - мрачно признался граф. - Ну что ж, я должен был его построить, хотя бы для того, чтобы дать повод посудачить местным жителям, верно? Дело в том, что мне поначалу требовался постоянный уход, я не мог позволить, чтобы Алли - мисс Гаскойн - сбилась с ног или чтобы мои люди спали на сырой земле. Просто сарай оказался не таким, как я себе его представлял. Я бы хотел, чтобы ты пожил там. Тебе будет удобно.

- В нем было бы удобно всей армии Ганнибала, - согласился Эрик, глядя в окно. - Вместе со слонами. О! - Он повернулся, когда в комнату с заставленным подносом вошла Александра. - Вам не стоило приносить все это сюда, я был бы рад спуститься вниз.

Она улыбнулась.

- Я подумала, что вы предпочтете компанию графа.

- Именно так, - отрывисто сказал Драмм. - Мне надо кое-что обсудить с Эриком. Спасибо, - запоздало добавил он.

- Не за что, - ответила девушка, с удивлением взглянув на него. Обычно граф не был так краток. - Вы не голодны? Пить не хотите?

- Нет, благодарю, - отказался Драмм.

- Если вам что-нибудь потребуется, дайте мне знать, - сказала Александра и повернулась к двери. Но снова развернулась, услышав шум и звон во дворе. Вместе с Эриком она поспешила к окну и выглянула наружу. Они полностью загородили его, так что Драмм не мог ничего видеть, сколько ни поднимался на руках и ни вытягивал шею.

- Боже мой, - выдохнула Александра.

- Да уж, - промолвил Эрик.

- Кто-нибудь сочтет нужным сказать мне, что происходит? - спросил Драмм, повысив голос и не видя ничего, кроме двух голов, прильнувших друг к другу в попытке разглядеть происходящее во дворе.

Когда Эрик заговорил, в его голосе звучали удивление и нотка сочувствия.

- Кажется, прибыл твой отец. Вначале я решил, что пожаловал сам король, но тут узнал герб на дверце кареты. Он гораздо больше, чем у Георга. Потом следуют еще две кареты, и народу в них достаточно, чтобы заполнить все побережье. Ты готов пристроить к сараю еще одно крыло?

- О Господи, - устало произнес Драмм, опускаясь в кресло. - Простите. Это он сказал Александре.

- За что? - спросила девушка.

В голове ее царила кутерьма. Поскорее бы возвращалась миссис Тук, потому что неизвестно, как ей одной удастся справиться и накормить такую орду.

Драмм молчал. Она еще не знает, но скоро все поймет, и тогда извинения не помогут.

Глава 11

Александра догадалась бы, что человек, стоящий у ее дверей, - отец Драмма, даже если бы ей не сказали об этом. Он тоже был высок и худощав, и с гордостью, с которой другой носил бы корону, он предъявлял свой замечательно большой орлиный нос. Пожилой граф так высоко держал серебристо-белую голову, что должен был смотреть сверху вниз на окружающих. Его лицо состояло из сплошных углов, кожа туго обтягивала скулы, лишь пара морщин образовывала жесткие линии у рта - так будет выглядеть Драмм, когда станет старше. Но губы у отца были тоньше, чем у Драмма, или он поджимал их, превращая рот в прямую линию. И глаза серые, как кремень. Им не хватает удивительной красоты, отличающей лазурные глаза его сына, и явно не хватает теплоты.

Новый гость одет безукоризненно - сочетание черного с белым, и единственные цветные нотки, дополняющие наряд, - это серебряный блеск гравированного набалдашника трости и золотой - монокля в затянутой в перчатку руке. По крайней мере он не стал разглядывать Александру в монокль, иначе сильно разозлил бы ее.

Жесткий, гордый человек, подумала она, и считает такие качества достоинством. Она узнала эту породу. Мистер Гаскойн, маленький, жилистый простолюдин, с личиком скорее обезьяньим, чем человеческим, тем не менее лучше всех понял бы этого аристократа.

- Я прибыл, чтобы повидать своего сына, - произнес он, слегка кивнув головой, что можно было принять за приветствие или за намерение наклониться, чтобы войти в низкую дверь. - Мне сообщили, что он здесь.

Высокомерный джентльмен даже не соизволил спросить ее имя, не говоря уже о том, чтобы представиться самому. Александра почувствовала, что начинает сердиться. Она, может быть, не привыкла общаться с графами, но жила с самым большим снобом во всей Англии и знает, как обходиться с непослушными мальчишками и невежливыми мужчинами, насколько бы знатными они ни были.

- Я - мисс Гаскойн, - надменно произнесла девушка, загораживая ему дорогу. - Поскольку его нельзя было переносить после несчастного случая, граф остался здесь с нами.

Гость остановился. Поднял брови.

- Я - Уинтертон, - сказал он, наклоняя голову, и теперь это был, без сомнения, поклон. - Могу я войти? И могу я, с вашего разрешения, повидать сына?

В его голосе прозвучала лишь тень неуверенности, когда он произносил слово "сын". Но этого было достаточно, чтобы Александра поняла: ее гость уязвим больше, чем позволяет себе показать. Она смягчилась. Наклонила голову и отступила.

- Да, конечно, ваше сиятельство. Он в комнате наверху. С ним сейчас его друг Эрик Форд, но я уверена, он будет рад вас видеть.

Граф заколебался.

- Как он?

Александра улыбнулась.

- Очень хорошо, ваша светлость. Он сломал ногу и ушиб голову, но уже поправляется, хотя не так быстро, как ему хотелось бы.

- Как это похоже на него, - ответил граф. Он вошел в маленький холл, продемонстрировав, что трость нужна лишь для эффекта, поскольку его походка была твердой и уверенной. Полный человек средних лет, весь в черном, последовал за графом.

- Прошу прощения, - с раздражением сказала Александра, потому что этого человека она не приглашала и ей уже начинало казаться, будто в ее доме двери нараспашку. - Полагаю, в комнате места хватит только для вашей светлости. Эрик Форд очень крупный мужчина.

- Майор Форд огромен, я знаю, - с тонкой улыбкой ответил граф. - Но для доктора должно хватить места, моя дорогая. Он прибыл из Лондона специально, чтобы обследовать моего сына.

Это прозвучало так, словно до сих пор Драммом занимался какой-то коновал, сердито подумала Александра.

- Доктор Пэйс вправил ему ногу тотчас после падения, - сказала она, пряча руки под передник, чтобы унять их дрожь. - Если бы он не сделал этого или сделал неидеально, то ваш сын остался бы хромым. А теперь, по мнению доктора, все идет великолепно. Он навещает вашего сына каждый день. Собственно, и сейчас должен прийти.

- Хорошо, - ответил граф, поднимаясь по лестнице, - Вы идете, доктор? кинул он через плечо.

- Я подожду, - сказал тот. - Незачем толпиться у пациента, или сердить его сиделку.

Сиделку! Александру захлестнула волна гнева. Если бы она была в лучшем платье - если бы у нее было лучшее платье. Но затем девушка успокоилась, поняв, что лучшее платье только заставило бы их думать, будто она более высокооплачиваемая сиделка.

Она вздохнула и пригласила доктора на кухню, предложив ему выпить чего-нибудь, потому что решила - ее могли назвать и кое-чем похуже. В конце концов гости Драмма так и поступили.

***

- Отец! - сказал Драмм. И попытался встать, старший граф помахал рукой.

- Не делай глупостей, - приказал он. - Сиди. Если бы ты мог ходить, то зачем бы оставался здесь? - Он стянул перчатку и кивнул Эрику: - Майор, добрый день, сэр. Как странно, - продолжил он, подходя к окну и выглядывая наружу. - Когда я съехал с дороги, чтобы дать лошадям передохнуть, то услышал от местных жителей, что твой кузен с женой, их друзья Райдеры, и даже твой огненный сослуживец Далтон с женой побывали здесь сегодня. Вот и майор тут. А я не получил от тебя ни словечка о ранении, и мне пришлось подкупать твоих слуг.

- Я никому не сообщал, - ответил Драмм, откидываясь на спинку. - Они сами все выяснили.

- Может быть, потому, что они такие выдающиеся шпионы. Но я не настолько хорош в интригах, - холодно произнес граф. - И не думал, что мне это потребуется. Я-то считал, что мой единственный сын и наследник даст отцу знать, если будет находиться между жизнью и смертью.

Драмм рассмеялся.

- Ну подумайте сами, отец, как бы я мог сообщить вам, если бы находился между жизнью и смертью? А если не находился, то зачем беспокоить вас? Я решил написать, когда исправлюсь. Какая необходимость зря вас волновать?