Глория Тенчли - Мой рыцарь, мой герой Страница 27

Ричард целовал ее яростно, жадно, но сдерживая силу, так, что, хотя руки дрожали от страсти, а рот был жестким, горячим и почти злым, она не чувствовала боли.

Маргарет отвечала с неменьшей страстью, ломая преграды долго подавляемого желания, не сдерживая своих чувств. Она не обманывала себя, будто происходящее-это результат какой-то особой взаимной любви; намека на нежность в прикосновениях его рук, в агрессивных движениях тела не чувствовалось-только одно звериное желание мужского начала овладеть женским.

- Ричард, - с трудом выдавала она. -Ричард, пожалуйста...

- Чего ты хочешь?

- Тебя, я хочу только тебя. Мужчина откликнулся торжествующим гортанным смехом победителя.

- Как? - спросил он. - Как? Ты хочешь меня? Ты мечтала об этом, принцесса, и просыпалась, дрожа и ощущая пустоту, бессчетное число раз, пока страсть не стала частью тебя, непереносимой, подтачивающей сердце?

- Так?

- Да, - прошептала Мэгги. - Именно так.

Рука его меж тем скользила все ниже и ниже, пока не нашла наконец влажный центр ее жара. Девушка конвульсивно дернулась в вскрикнула, тело выгнулось в его руках. Волны чувственности подхватили ее, вознося все выше и выше, туда, где царят одни ощущения.

В последовавшие за этим мгновения Мэгги узнала миллионы способов, которыми мужчина способен доставить удовольствие женщине. Она поняла, что Ричард сколь угодно долго может контролировать себя, пока наконец сама не схватила его за плечи и не потребовала от него больше всего желаемого в тот момент, подкрепляя слова быстрым настойчивым движением к напрягшейся его плоти, вызвав сдавленный стон мужчины.

Маргарет бесстрашно заглянула в его лицо, лишенное какого-то ни было выражения, кроме жгучей потребности удовлетворить ее желание. Теплый свет лампы превратил его словно вырубленный из гранита лик в маску почти демонической страсти.

Одним яростным толчком Ричард вошел в нее так глубоко, что сначала Мэгги подумала, что закричит от боли. Но почти немедленно напряжение ослабло. Не отрывая взгляд от ледяного пламени его глаз, девушка судорожно вздохнула.

Волшебный ритм двух движущихся тел, столь переплетенных, что невозможно было провести между ними грань, захватил обоих возлюбленных. Наконец утонувшая в восторге Маргарет всхлипнула и оказалась там, где кончается время я царит только чувство в самой чистой, самой совершенной своей форме.

Женщина лежала, закованная в сладкие цепи страсти, когда тело мужчины выгнулось в яростной конвульсии, а голова его запрокинулась. Он тоже достиг точки наивысшего наслаждения.

Как грустно, подумала Маргарет, лежа в горячих объятиях, - их взмокшие тела все еще были неразрывно связаны, - что у нее не останется ребенка: Ричард позаботился об этом.

Грудная клетка его судорожно поднималась и опускалась. Затем, придя в себя, Ричард Блейк откинулся на спину и притянул девушку к себе. Глубоким, чувственным, неторопливым голосом он спросил:

- Почему ты не сказала мне, что занимаешься любовью в первый раз?

- Это имеет значение? - пробормотала она, пытаясь справиться с накатившей усталостью.

- Нет. - Ричард поцеловал ее в лоб. - Поговорим утром. А сейчас спи.

8

Что-то гудело у нее над ухом. Залетевшая пчела? Бомбардировщик?..

- Маргарет! Проснись, принцесса, тебе кто-то звонит. Маргарет! Давай просыпайся и поднимай трубку, прежде чем это сделаю я.

Пэр! Нет, это не Пэр. Больше не Пэр. Это Ричард.

Медленно, с огромной неохотой она потянулась к телефону, наслаждаясь приятной слабостью, разлившейся по телу.

- Алло? - сонно пробормотала она.

- Здравствуйте, мисс Беннет. Это Ада. Извините, что разбудила вас, но, думаю, вам лучше вернуться как можно скорее.

- Ада? - И тут она вспомнила. - Ада, что случилось?

- Ваша сестра. Ей плохо. Мистер Беннет позвонил мне десять минут назад из больницы и сказал, чтобы вы немедленно возвращались.

- Она потеряла ребенка?

- Не знаю. - Невозмутимая Ада, чье индейское происхождение проявлялось в неизменной бесстрастности, на этот раз плакала. Маргарет резко села в постели, вцепившись в трубку. Вспыхнул свет.

Невидящими глазами она уставилась на небритое лицо Блейка.

- А как Мэллори? - Последовало молчание. Сердце сжалось в груди от недоброго предчувствия. - Ради Бога, Ада, что с Мэллори?

- Ничего хорошего, мисс, - наконец вымолвила экономка.

- О Боже!

Трубку взяли из ее ладони. Обняв девушку за плечи и крепко прижав к себе, Ричард сухо сказал:

- Я друг Маргарет. Скажите мне точно, что происходит.

Не было ничего странного в том, чтобы прижаться к сильному телу, излучавшему покой и уверенность. Она с волнением наблюдала за лицом Ричарда, но оно ничего не выражало. Наконец Мэгги решила вмешаться в разговор.

- Ада сказала, где самолет Рона?

- На пути в Китай, - ответил он и снова продолжил разговор с экономкой. - Нет, все в порядке. Я привезу ее как можно скорее. Вероятно, через несколько часов.

- Как? - выдавила Мэгги.

Ричард уже набирал какой-то номер.

- Я знаю человека, который делает чартерные рейсы из Сиднея. - Теплая рука сжала ее ладошку. - Его самолет быстро доставит тебя к Мэллори. Он приземлится в десяти минутах езды от моего питомника.

- Это очень мило с твоей стороны, - поспешно пробормотала Маргарет. Но я не могу навязывать...

- Не будь идиоткой. Позвони горничной и скажи, чтобы собирала вещи.

- Я упакую все сама, - дрожащим голосом ответила девушка. - Хоть какое-то занятие.

Натянув джинсы и майку, Мэгги начала складывать одежду и косметику, прислушиваясь к голосу мужчины, спокойному, холодному, уверенному. Он словно бы и не просил об одолжении. Но ведь вообще трудно представить Ричарда, выпрашивающего что-нибудь, утомленно подумала Маргарет.

Пару минут спустя он положил трубку и сказал:

- К нашему приезду все будет готово. Я захвачу одежду и паспорт по дороге.

- Я не уверена, что ты должен ехать со мной.

- Не глупи. - Прекрасный и сильный, восхитительный, как бронзовая статуя античных времен, когда лишь совершеннейшие из атлетов избирались моделями для скульптур богов, Ричард поднялся и начал одеваться.

Ей следовало запротестовать, но мысль о нескольких часах полета в одиночестве заставила промолчать.

По пути на аэродром девушка тяжко вздохнула.

- Я очень беспокоюсь за Мэллори, Ричард.

- Почти наверняка тревога ложная. - Он ободряюще взглянул на спутницу. - Слепо любящие мужья легко поддаются панике - это факт.

Теплая ладонь прикрыла ее беспокойные руки, сжала их и снова вернулась на руль. Он ничего не сказал, но этот жест понимания немного приглушил страх и дурные предчувствия.

Самолет взмыл в небо, едва они поднялись на борт. С момента взлета Ричард настаивал, чтобы девушка беседовала с ним. Всякий раз, когда Мэгги испуганно затихала, он возобновлял разговор. Уверенный его голос помогал отбросить кошмарные видения умирающей Мэллори.

Девушка узнала, что от выведения нового сорта розы до выставления его на рынок проходило семь лет, значит, ни одна из роз, продававшихся фирмой Блейка, не являлась его созданием. Но тем не менее у Ричарда на подходе было несколько творений, с которыми он надеялся выиграть общеамериканский приз и победить на европейском конкурсе цветоводов.

- Мой отец дважды получал "Золотую розу" в Гааге.

- Ты планируешь победить трижды?

- Я верю в продолжение начатого. У нас доброе имя, а к концу моих дней оно станет еще более уважаемым.

- А как ты выбираешь розы для выведения новых?

- На глаз.

- Мэллори говорит, многое зависит от генетики. - Внезапно губы ре плотно сжались. - Она еще говорит, цветоводам приходится быть жестокими.

- Почему?

- Надо посадить множество черенков, а потом выбраковывать большинство из них.

- Полагаю, здесь есть оттенок жестокости. - В голосе послышалась ирония. - Где-то из пятидесяти тысяч ростков я могу остановиться на двадцати, а из них выбрать лишь один.

Отчаянно пытаясь отвлечься от ожидающего впереди, Маргарет поинтересовалась:

- А как доказать, что роза хорошая? Она слушала, а может, лишь притворялась, пока Ричард увлеченно рассказывал о семенах, посылаемых на отборочные поля, где они выращивались и оценивались, о запутанных отношениях в мире ценителей роз, о триумфах и провалах, об амбициях цветоводов. Одни хотели вывести элегантных красавиц для продажи на рынке свежих цветов, другие выращивали долгоцветущие садовые кустарники, некоторые, забыв обо всем, носились с навязчивой идеей получения редких необычных оттенков.

- Спасибо, - с горькой улыбкой поблагодарила Мэгги.

- За что?

- За... О, ты так добр ко мне. Ты, наверное, создан, чтобы меня спасать.

- Едва ли. - Голос мужчины стал сухим, словно она задела за живое. Это не спасение. Просто рука помощи.

- Ты уверен, что в мире нет никого, кому тебя очень недостает?