Максин Барри - Лёд и пламень Страница 28

— Не знаю. А почему ты спрашиваешь?

— Потому что хочу сменить свою.

Хэдриан почувствовал тревогу в душе. Он знал, что она что-то затевает. Просто нюхом чувствовал.

— Зачем тебе это, Брин? И на какую же другую ты собираешься ее сменить?

— На Брайони Роуз. Я подумала… Брайони — это мое настоящее имя, в конце концов. И Роуз — тоже мое имя. Поэтому на самом деле я не меняю ничего.

— Кроме того, что избавляешься от фамилии Виттейкер, — резко сказал Хэдриан, не обращая внимания на ее недовольную гримасу. — Зачем это нужно, Брин? У тебя все в по… ты хорошо себя чувствуешь?

Хэдриану невольно пришло в голову, не страдает ли его кузина каким-нибудь нервным расстройством. Все эти переживания последних месяцев, смерть отца и сестры…

Брин печально улыбнулась, прочтя его мысли.

— У меня все нормально, Хэдриан. Но я не была с тобой полностью откровенна. Речь идет… о Кэти. — Она поставила чашку на стол и достала из своей сумочки листок с последней дневниковой записью Кэти. — Мы с папой не показали это тебе, потому что… Ну, мы считали, что это наше… наше личное дело. Но сейчас, я думаю, ты должен прочесть.

Хэдриан хмуро посмотрел на листок бумаги, который она протягивала. Ему не хотелось брать его.

— Ты не показывала это следователю, так ведь? Ты понимаешь, что поступила незаконно?

Брин не стала увиливать.

— Папа не хотел, чтобы эту запись читали в следственном отделе. Он чувствовал себя виноватым, ведь именно он взял в банке ту злосчастную ссуду под залог фермы. В результате чего Кристофер Джермейн и смог забрать ее у нас.

— Джермейн? А он-то какое имеет к этому отношение? — резко спросил Хэдриан, который немного знал о «Джермейн корпорейшн», поскольку его компания пробовала, правда безуспешно, сотрудничать с ней.

— Самое прямое, — категорично заявила Брин. — Он был главной причиной самоубийства Кэти.

Хэдриану не понравилась категоричность ее тона. Сам он отнесся к ее заявлению недоверчиво. Неохотно он протянул руку и взял листок. Это был почерк Кэти — он сразу его узнал. У него невольно сжалось сердце, когда он прочел эти несколько фраз. «Это все его вина». «Если бы не он, я бы все еще жила в моем доме…» «Я не хочу возвращаться в Лондон. Уж лучше умереть». С Кэти у него никогда не было таких дружеских отношений, как с Брин, но все равно… Ни одно человеческое существо не заслуживало такого… И похоже, что Брин была права: Кэти переживала потерю фермы гораздо тяжелее, чем он мог подумать.

— Не знаю, что и сказать тебе, Брин, — тихо произнес он наконец, и она инстинктивно тронула его за рукав. В этот момент она решила, что не будет просить у него помощи, а все сделает сама.

— Я не позволю ему остаться безнаказанным после всего этого, — проговорила Брин спокойно, точно самой себе. — Не из-за Кэти, не из-за папы даже, а чтобы восстановить справедливость.

Хэдриан поднял глаза от записки, и холодок пробежал у него по спине.

— Брин, что ты задумала? — спросил он подозрительно, невольно понизив голос.

Брин взяла записку из его ослабевших пальцев и сунула обратно в сумку. Не решаясь посмотреть ему в лицо, она прошла к окну и уставилась на кафедральный собор, золотящийся в огне прожекторов на другой стороне улицы. Какой он красивый, сложенный из золотистого камня, с двумя башенками и шпилями, высокими аркообразными окнами. Как странно, что она никогда не обращала на него внимания прежде.

— Брин?

Она повернулась, глаза ее не были видны за очками, но Хэдриан знал, что они снова стали тигриными.

— Брин больше не существует, — сказала она таким твердым голосом, какого он никогда не слышал у нее прежде. — Меня зовут Брайони Роуз. Первое, что я завтра сделаю, постараюсь оформить это по закону.

Хэдриан встал.

— Ну, а потом?

— А потом я буду продолжать сидеть на диете и заниматься гимнастикой как сумасшедшая.

Хэдриан сделал к ней шаг.

— А после этого?

— Обрежу волосы. Линнет говорит, что они слишком длинные. У них нет формы.

— И что еще?

— Посмотрю, можно ли подобрать к моим глазам контактные линзы.

— Понятно. Ты хочешь, чтобы Брайони Роуз совершенно не походила на Брин Виттейкер.

— Да. Я стану совершенно другой.

Хэдриан подошел близко к ней. В его глазах светилось сочувствие, а сердце взволнованно билось.

— Зачем это, Брин?

— Брайони.

— Зачем, Брайони?

Она твердо посмотрела на него.

— Брин была жертвой, Хэдриан. А я не хочу быть жертвой. Я должна изменить это. И кроме того, я просто хочу стать хорошенькой. Надо же мне когда-нибудь сделаться настолько привлекательной, насколько я могу. И это не имеет ничего общего с Кристофером Джермейном, — солгала она с непроницаемым лицом, но все же почувствовала, как краска слегка заливает ей щеки.

К счастью, Хэдриан ничего не заметил. Он вздохнул, и плечи его поникли.

— Ты собираешься встретиться с Джермейном, не так ли? — тихо спросил он.

— Да.

— Ты и в самом деле думаешь, что мстить так приятно?

Глаза Брайони вспыхнули тигриным блеском.

— Не мстить, Хэдриан. А восстановить справедливость. Люди, подобные Кристоферу Джермейну, думают, что могут делать что хотят и оставаться безнаказанными. Возможно, и могут. Часто им это удается. Но не на сей раз. На этот раз Кристофер напал не на тех людей. — Она подняла подбородок и посмотрела ему прямо в глаза. — Я хочу быть уверенной, что он не сможет сделать подобное с кем-то еще. Поэтому я и хочу… выяснить, что он собой представляет. Узнать его подноготную. Посмотреть, есть ли способ притянуть его к суду или хотя бы просто поместить эту историю в газетах, чтобы предостеречь других людей от него.

Брин не все ему говорила, конечно. На самом деле она не думала, что в стране найдется газета, способная начать войну с Кристофером Джермейном. Но, хотя ей и могла понадобиться помощь Хэдриана, чтобы выяснить какие-то финансовые вопросы, она не хотела втягивать его самого в борьбу. Борьба будет грязной. И может быть, опасной, считала она.

Хэдриан слушал и кивал, меньше беспокоясь теперь, когда понял, что чем-то сможет помочь ей.

— Хорошо. Я свяжусь кое с кем. Возможно, смогу что-то узнать.

Он помнил, скольким был обязан Джону и Марте Виттейкер. Всей их семье. И даже Кэти.

И он знал, как многим он обязан Брин Виттейкер. Или Брайони Роуз — пусть будет так, если ей этого хочется. Как многим он обязан ей, как бы она себя ни называла.

ГЛАВА 13

Войдя в кафе, Морган неторопливо огляделся и занял столик рядом с Мэрион Вентурой. Она находилась в Стоуви уже целый месяц, и Морган был уверен, что это неспроста. Лыжный сезон давно кончился, а она осталась. Агенты доносили, что она начала разъезжать по окрестностям, задерживаясь в каждом отеле на два или три дня, словно с какой-то заранее намеченной целью. Неделю назад она остановилась в Топ Нотч, уникальном курорте с минеральными водами, известном своим бассейном, теннисом и замечательной кухней.

Все это интриговало и беспокоило Моргана, а та информация, которую он получил об этой даме из нью-йоркских источников, отнюдь не успокоила его. Она только что оправилась после своего мучительного развода, и в Нью-Йорке ждали, какова будет ее роль в руководящих кругах «Вентура индастриз». Обществу «зеленых» в Вермонте не сулила ничего хорошего перспектива, когда еще одна алчная корпорация начнет грабить их землю. Этого Морган просто не смог бы стерпеть.

Он приподнялся со стула, и Мэрион невольно подняла глаза на высокого красивого незнакомца, улыбающегося ей.

— Добрый день, — сказал он.

— Добрый день, — машинально ответила она.

— Вы не возражаете, если я присоединюсь к вам на минутку?

Мэрион заколебалась. Она инстинктивно опасалась этого внезапно появившегося перед ней незнакомца, но с другой стороны…

— Я хочу поговорить с вами о деле. — Морган протянул руки в успокаивающем жесте, и его улыбка стала еще шире. — Я представляю Общество «зеленых» Вермонта. Думаю, что нам с вами есть о чем поговорить, не так ли?

Во взгляде Мэрион проскользнула настороженность, и Морган почувствовал вспышку желания. Он всегда любил сильных женщин — сильных, красивых, с темным загадочным взглядом, как у нее.

— Это что, экологическая группа? — спокойно спросила Мэрион.

— Да, — подтвердил Морган и, не дожидаясь особого приглашения, пересел на стул напротив нее.

Мэрион отхлебнула чай, давая себе время подумать. С одной стороны, было бы глупо и недальновидно не познакомиться с местными «зелеными». Это и в деловом смысле разумно, и, кроме того, она сама во многом солидарна с политикой «зеленых». Но с другой стороны… Она еще раз взглянула на незнакомца, и внутри у нее все напряглось. Внутренний голос говорил ей, что это опасный человек.