Мила Бояджиева - Успех Страница 3

Летящие среди этой земной благодати люди - кто в шортах и майках, кто в вечерних туалетах, ощущали себя детьми, вертящимися в волшебной карусели и одновременно их родителями, наблюдающими за детскими радостями из соседнего бара - так дивно пьянили напитки в сочетании с кружащим пейзажем, так приятно хмелела голова от запахов, ветра, опасности быстрого движения бешенного вращения колес, стремительно колотящихся о стальные рельсы...

Элегантный владелец апартаментов люкс, сидевший за крайним столиком с бокалом коктейля "Singapour Sling", нахмурился - его покой потревожили восторженные возгласы прибывшей сюда новой компании. Много людей, слишком много людей. Как это он забыл о таком пустяке, затеяв эту прогулку? Хронический эгоцентризм, предполагающий, что всякое удовольствие причитается тебе одному. У никелированных парапетов, вертя шеями и восторженно щебеча на всевозможных языках, стояли пары. Все они - юные и совсем пожилые, европейцы и азиаты держались тесно, вдохновленные желанием пережить вместе волнующие минуты путешествия. Вместе наблюдать, вместе чувствовать, вместе действовать, или, как говорят проповедники супругам "идти по жизни рука об руку в горе и в радости". Пошлость, но какая заманчивая! Можно поразмышлять об иллюзиях человеческих надежд, бренности высоких слов, бессмертии банальных истин, обманчивом плене чувств, летучем тумане страстей...

Нет, лучше бы убрать всех отсюда прочь, смахнуть за раму "картины", открывая простор взгляду и ветру. Всех, кроме вон той строгой леди, сидящей у стойки бара в полно одиночестве. Изящно перекрещенные ноги похожи на золотистые лианы, белая юбка, легкая и летучая, играет с ветром и лишь поминутный хлопок ладони удерживает ускользающий шелк в пределах дозволенного. А лицо отрешенно-замкнутое, без приманки томности или кокетства. Не соответствующее этому волнующему кровь вечеру, не сочетающееся с манящей позой лицо. Впрочем, зачем смотреть на него? Лучше пробежать ладонью, едва касаясь шелковистой кожи, от тонкой щиколотки, все выше и выше, превратиться в осязание, обоняние, трепет - в сгусток желания, торопящего победу...

У поручней взвизгнула молодая женщина, закрыв лицо ладонями. Ее спутник, тот самый красивый индус-новобрачный, склонился через перила, протягивая руку к проносящимся мимо кустам. Кто-то вцепился в полу его длинного френча и смельчак почти завис над грохочущей пустотой, хватая воздух растопыренной пятерней. Мгновенье - и он стоит перед своей дамой протягивая ей на ладонях добычу - гроздь ароматных белых цветов. Блондинка смеется, зрители хлопают в ладоши, встревоженный официант подбегает и что-то говорит индусу быстро и опасливо. Пассажир с коктейлем отворачивается, сосредоточившись на созерцании выбегающих из-под вагона рельс. С теми происходили завораживающие глаз и поучительные метаморфозы: две блестящие полосы, стремительно ускользнувшие от молотящего гнета колес, вскоре успокаивались и смиренно уходили в покинутую поездом даль, мерцая живой ртутью и плавно извиваясь. Наглядное превращение суетного сумбурного настоящего в прилизанное ретушью памяти прошлое, интригующего "а вдруг!" в холодное "никогда".

- Если смотреть прямо вниз, то ужасно кружится голова и затягивает, как в бездну. - Едва слышно произнес рядом женский голос по-английски. Мужчина оглянулся - у поручней стояла незнакомка в непослушной белой юбке. Сейчас её подол, трепеща в потоках воздуха, взметнулся на недозволенную высоту, явив постороннему взору кружево гипюровых трусиков, и не был пойман - одна рука дамы сжимала запотевший бокал с коктейлем, другая крепко вцепилась в никелированный парапет.

- Ужасно кружится и здорово затягивает. - Согласился мужчина, имея в виду не отмеченную дамой игру скользящих рельс, а подсмотренный им "стриптиз". Поднявшись, он галантно пододвинул к ней кресло, щедро украшенное кованными завитушками.

- Благодарю вас, не стоит беспокоится! - Сказала незнакомка. - Я уже ухожу.

Отпустив поручни, она сделала шаг в сторону, но именно в этот момент воздух сотряс раскат грома, пронесся, срывая листья ветер, вагон сильно качнуло. Девушка едва не упала, но расторопный шатен чудом успел подхватить её легонькое тело и, мимолетно задержав его на своих коленях, бережно опустил в кресло. На мгновение обоих обдало жаром и неземной свет зарницы, рассекшей облака, опалил напряженно замершие черты. На лацкане светлого пиджака расплывалось пятно. Девушка сокрушенно нахмурилась:

- Весьма сожалею. Костюм испорчен. Компари и апельсиновый сок. Этот чертов коктейль! - пустой бокал полетел в проносившиеся мимо кусты. - Я не хотела.

- А я хотел. Хотел, что бы вы не ушли. Поэтому сверкнула молния, поезд чуть не сошел с рельс, а вы едва не получили опасную травму. - Он строго посмотрел в глаза девушки, оказавшиеся голубыми и насмешливыми. - Но я успел спасти вас от неприятных последствий.

- Ах, вот как... Благодарю. Чрезвычайно гуманное деяние, если воспринимать всерьез ваши феноменальные способности управлять движение поезда и явлениями природы. Страшно подумать, что могло бы произойти без вашего вмешательства: я рухнула бы не на ваши колени, а на это пудовое кресло. Перелом малой берцовой обеспечен. Или вывих. Меня снимают с поезда в ближайшей деревне и местный колдун лечит траву змеиным ядом и какими-нибудь жуткими местными пиявками. Полагаю, не будет преувеличение утверждать, что вы избавили меня от ряда мало увлекательных приключений. Она насмешничала, скрывая прячущуюся в глазах тревогу.

- Продолжайте. - Проговорил он, наслаждаясь её тайным смятением. Теперь понятно: это вы отпугнули смертоносных пауков от индуса, господин общественный благодетель. Официант сообщил, что новобрачный страшно рисковал, поскольку именно в зарослях акации водятся пауки-убийцы. Воображаете, что за нелепая смерть для свадебного путешествия!

- Вы полагаете, смерть способна стать привлекательной в зависимости от обстоятельств? Подходить к ним, как музыкальное оформление? Что же тогда порекомендуете молодоженам? Пожар взаимной любви?

- Пожар хорошо. - Согласилась она, переведя дух. - Но лучше нечто впечатляюще - кровавое, связанное с ревностью, предательством или коварством. Нечто испанское, может - мистическое. - Губы хмурой леди побледнели и стало понятно, что она сопротивляется из последних сил охватившим её чувствам.

- Догадываюсь теперь, что вы путешествуете одна, опасная женщина. Мне удивительно повезло. - Взгляд шатена приобрел магнетическую призывность.

- Одна. - Она медленно вдохнула, решительно выдохнула воздух: - До этого вечера.

- Нам стоит повторить коктейли. - Шатен сделал знак, подзывая официанта. - И выпить за тройную удачу: мне посчастливилось стать спасителем, индус избежал паучьего нападения и осыпал невесту сорванными цветами...

- В вашем чемодане, к тому же, имеется ещё дюжина вечерних костюмов. Это уже четвертое. А третье - самое важное - поезд качнуло и вы не ушли. Вы остались со мной.

Девушка взяла принесенный официантом бокал и промолвила с неожиданной мрачной серьезностью: - Я осталась... Вот только не знаю, что добавить "на радость" или "к несчастью"? - она впервые посмотрела собеседнику прямо в глаза и долго не отводила взгляд, пока оба не поняли, что слава иссякли. Говорить больше не о чем.

- Будет фантастическая гроза. - Сказал он, обняв у захлопнувшейся двери своего купе её горячие плечи, впиваясь губами в податливое, покрытое испариной тело.

- Будет страшный, сокрушительный ливень... - прошептала она, позволяя срывать с себя короткий трикотажный топ, юбку, белье, позволяя все, словно превратилась вдруг в гуттаперчевую куклу для удовольствий.

Гром грянул в тот момент, когда он овладел ею, а следом обрушился на землю шумный водопад, барабаня по крыше и окнам. Случилось то, чего он ждал весь этот день - он стал самцом, вольным зверем, вырвавшимся на свободу для случки и она приняла его, как принимала сейчас воду иссушенная жаром земля.

- Мы словно несемся в океанской пучине или в облаках... Мы вовсе не люди - мы духи бушующей стихии. - Сказала женщина, откидываясь на подушки влажная, взлохмаченная, утомленная. Подняв ресницы, посмотрела на распростертое в смятых простынях мужское тело. - Ты странный. Неуемный, словно с цепи сорвался, нежный и... и такой бесхитростный.

- Давно не был с женщиной. Заметно?

- Полагаю, очень давно. - Она сосредоточенно провела пальцем линию на его теле, двигаясь от бугорка грудины вниз. - Лет двести. - И рассмеялась, впервые за весь вечер. - Ливень кончился. Мы несемся сквозь ночь - призраки темной страсти, исчезающие с первыми лучами солнца.

- Не надо говорить. - Он закрыл ладонью её губи и склонился низко, всматриваясь в бледное лицо мерцающими в дрожащем сумраке глазами. Ты торжественная, как на коронации. И красивая... Такие соски нужны самке, что бы вскармливать детенышей? - Сейчас дело не в этом, правда? - изогнувшись, она увернулась от изучающей её тело ладони.