Ксения Васильева - Удар с небес Страница 3

Родя был довольно известен, и консультировал на последнем фильме-римейке Казиева, - "Зона ядовитой стрекозы".

И знал (слышал, скажем точнее), что МАСТЕР задумал новый фильм, с каким-то чудовищно убойным сюжетом. И как будто хочет, чтобы Родя снова был консультом.

Роде надоели и адвокатские дела, и консультации - до самого этого! Он жаждал киномира по-настоящему! Не в качестве десятистепенного юриста, а продюсера или даже - такой облом: режиссера. И на это были кое-какие надежды...

Ну, а если нет, - у Казика всегда можно подсуетиться. И вроде бы у того и сценарий написан, только загвоздка с Главной героиней... Никак не найдет нечто нечеловечески прекрасное! Так Родя слышал.

Но что не "старуху", - свою бывшую теперь жену Улиту Ильину,

- возьмет Тим, - говорил весь околокиношный люд.

Кто-то шепотом, с придыханием, проговаривал рабочее название фильма, "Роскошное убийство фройляйн Ханни"...

И тут, как показалось Роде (который изнемогал от дышащего ядом жара полдня, и ещё пива! - каковое Родя просто ненавидел!),

Казиев как-то подобрался, сильно сощурились его жуткие (так считал Родя) глаза и он спросил, как бы просто так, от нечего делать ( но Родя-то знал "Мага и Кудесника", ой, как хорошо!).

- Слушь, Родька, а что там у тебя за "Цыпа-Дрыпа"?

Прежде чем что-то сообразить с ответом, Родя подумал желчно: узнали, сволочи! Сучье племя эти киношники! Откуда?? Ну, откуда они могли узнать и уже сообщить этому демону о Родиной тайной красотке, дуре непроходимой, но необыкновенной по всем другим статьям, - Тинатин Нугзаровне Шадваридзе! Просто - Тинке.

Это ее! Ее назвал сейчас Казиев "Цыпой-Дрыпой"!

Родя созрел для ответа, с" приветом".

- О чем ты, Тим ? Какая "Дрыпа"?

Казиев со своей волчьей улыбочкой, открывающей все его белые, клыкастые зубы (которые в первые минуты общения с ним ввергали дам в состояние непреходящего сексуального стресса), ответил небрежно.

- Ласточка моя, Родик, Не ежься, все же знают, как ты к ней мотаешь в Сан Тропе, а туда путь не ближний! Влюблен, что ли?

И Казиев захохотал, открыв розовое как креветка небо и все свои сверкающие белизной клыки!

- Чушь какая-то... - пробормотал Родерик, уже понимая, что ему не отвертеться от этого гангстера, если он, Родерик Владимирович, хочет ещё иметь с этим волчарой дела!

- Короче, - разозлился Казиев, - я ведь не сказки пришел тебе на море рассказывать, а там, - он презрительно кивнул на отель с дамами в шляпах ретро, - там подслушает даже комар, которых принципиально здесь нет. Или ты отвечаешь, или я ухожу. Ты мне надоел, впрочем, как и все здесь. Так что Цыпа? И почему ты тогда клеишься к моей старухе, которая, правда, мне абсолютно не нужна, но я должен врубаться в любую ситуацию. А Цыпу я бы у тебя взял... На время. Купил, если хочешь.

Он сказал это серьезно и встал.

Родя от нахлынувшей злости даже не смог встать, а так и сидел в своих тонкой замши роскошных шортах, и "раскололся". Надоел Казя!

- Да, Тим, есть "Цыпа"... В кругах её зовут Тинка-грузинка. Восемнадцать лет, сбежала из своего Тбилисо от папы-мамы, не бедных и довольно-таки знатных, ну, захотела! Тут кантовалась по вокзалам сначала, очень недолго, потому что хороша, - попала к одному, другому... Жениться, как она возмечтала, не хотят. Но она вбила себе в голову, что станет именно здесь Дивой. И папа-мама, и какой-то там Абел узнают, наконец, чего она стоит!

Я её прямо-таки подобрал на улице - деньги все просаживает, мужики бросают, как только видят, что за "товар", хоть и пер - воклассный. Вот и все. А твоя "старуха", как ты говоришь... Она хоть и "старуха", но последний её фильм с дамой "серебряного" века" - это высший класс! Она тебе надоела, я понимаю! Мне - моя давно... Но на "Цыпе", как ты её прозвал, я жениться не собираюсь. Накладно. Жаль, конечно, "Цыпу", - хороша, бесовка, но для друга я...

- ... в воду готов, да жаль, что с воды меня рвет, - зачел Казиев и вдруг спихнул Родю прямо в море. Постыдно и унизитель - но. На виду дам с балюстрады отеля.

Но Родя виду не показал, заржал, смешно выполз из воды. Казиев все стоял, не уходил, о чем-то раздумывая.

... Господи, неужели он эту дурандасину в фильм возьмет? А что, подумал Родя, вполне. Казя сумасшедший.

Сначала Родя вроде бы расстроился, что лишится услад восточных, а теперь как-то прозрение пришло - во время! Все делается во время! Пусть Цыпу берет Казя! И, наконец, можно будет всерьез обсудить с Улитой их помолвку. Тот, кто эту заварушку затевает, торопит. И со своим гонцом, сопляком каким-то, передал записку, что и сюжет есть феерический, какого ещё не бывало, что-то типа Хемингуэй-2000, именно для Улитки. Жутко, как все таинственно и секретно! Никому - ни полслова. Конечно, может розыгрыш... Но уже одно серьезно: Родина вторая квартира - Улитке... И куча тайн и условий. Родя не в накладе - часть баксов уже шуршит в кармане! И ещё будут. А если Кино!! Завтра, сказал сопляк, то ли секретарь, то ли охранник неприметный... Завтра встреча.

Как ни кинь, а в каком-то там Сан Тропе или даже Ницце, - куда спокойнее, чем в родимой России. Никто и носом не ведет! Предложил "место встречи" не Родя, а "тот"... Забирайте, Тимофей Михайлович, "Цыпу-Дрыпу"! А вот в Родином кино, если оно будет!

- тьфу-тьфу, чтоб не сглазить!.. - станут играть только самые-рассамые! Нет. Пока даже думать страшно.

Еще одно глодало Родю, - как это Улита согласилась, - вроде бы да?! на их помолвку? Боится своего Казиева? Боится остаться одна?.. Еще фильм-два и она выйдет в тираж? А уж мамушек-бабушек она играть никогда не будет.

Как она ему сказала?

... Лягу тогда на стол, поставлю свечу, не буду ни жрать, ни пить, - и подохну.

- Ну, как? - Раздражился его молчанием Казиев. Родя понял: задела девка стареющего Казанову! А как не задеть?! Талия - тростинка, груди как поспевшие груши, личико - иконописное! И кожа! Белизны снега горних вершин! Конечно, на экране это будет нечто! Но "Цыпка" двигаться не умеет, ни тельцем, ни личиком, знает две-три нужные позы и кранты. Все при ней, и ничего нет.

Казиев с актерами работать не любит и, - признался себе в тайне души Родя, - не умеет. Многого не умеет Казя, как оказалось, когда поработал с ним примечающий все Родя. Но об этом - никому и никогда!

Отдаст Родик белоснежную грузинскую княжну!

- Бери. Бесплатно. - Великодушно сообщил Родерик, когда они медленно шли к отелю, - дарю. И почувствовал себя на Белом коне.

И подумал, что Казиеву сейчас жуть как стыдно но вместе с тем

- очень хочется...

- Давай сделаем следующее, - Родя уже гарцевал на Коне, которым всю жизнь владел Казиев, - я сегодня съезжу к ней, скажу, что у нас мол, все...

- Нет. - Резко заявил Казиев. - Никаких сегодняшних твоих поездок и предупреждений! Мы приедем завтра после презентации и просто познакомимся, а там уж будет мое дело, - и он усмехнулся.

- Ну, а с мадам как будем? Баш на баш?

Казиев заржал, опять показав свое креветочное небо, в которое Роде захотелось воткнуть что-нибудь вроде шила или острой отвертки.

- Потрох ты все-таки, Казиев, - неизвестно как вырвалось у Роди, мадам, если хочешь знать, стоит раз в пятьдесят, - это по-малому счету, больше, чем юная "Цыпа"! Мы с самой мадам договорились. Надоело ей болтаться при тебе то ли маразматичной мамашей, то ли домоправительницей, которую вот-вот выпихнут под зад коленом.

К случаю сказать, - не так уж и восторгался Улитой наш Родерик - он и сам любил молоденьких пышненьких девулек, и не влюблен он в неё был, он просто нюхом своим адвокатским учуял, что эта дама, прежде чем совсем уйти в небытие, ещё "даст дрозда" зрителю... Да и беспокоились о ней какие-то силы.

Было, было чутье у, казалось бы, глупого, и, - скажем вперед,

- несчастного Родерика.

А Казиев? Теперь он вальяжно направился к баллюстраде, с которой уже издали благосклонно кивали ему страусовые перья на дамских ретро-шляпах.

Его принимали всяким.

Стоило ему появиться, как тут же бежал и ширился шепот: Казиев, Сам Казиев, Тим! Тимофей Михайлович!..

Все это он знал-перезнал, и все-таки любил. Себя - в них во всех.

3. ЖУТКОЕ УТРО.

Длинный междугородний звонок в половине четвертого утра подкинул Алену с постели в секунду. Она как и все нормальные женщины боялась таких полуночных звонков. С кем-то что-то... Но не с ними!.. Бабушка тихо похрапывает в соседней комнате, папа здесь, в Москве, вчера вечером звонил, - а больше у неё никого нет. Мама умерла.

Поэтому, поняв, что этот звонок - что-то чужое, она недовольно спросила: кто это в такое время?

И услышала близкий голос, с рыданиями! подружки Тинки-грузинки, - так её все звали, а была она гордая ТИНАТИН!

Тинка отдыхала, кажется в Сан-Тропе, - а слышно, как из-за стенки, даже лучше, успела подумать Алена, как тут же и ахнула, охнула и начала бессмысленно бормотать всякую якобы утешающую чушь.

Тинка рыдала и кричала, что её Родика убили, прикончили! Террористы!..

Что на самом деле случилось, - Алена понять не смогла.