Лесли Пирс - Секреты Страница 33

— Иногда, но в основном мама. Она вообще очень требовательная, подозрительная, и с ней невероятно трудно. — Он приостановился, улыбнувшись Адель немного смущенно. — Она испортила свадьбу моей сестре, закатив истерику, — продолжал он. — Жена брата отказывается приходить к нам в дом из-за некоторых вещей, которые она говорила. Отец всегда заявляет, что это ее нервы, и покупает ей лекарства. Но я думаю, это ее еще больше сбивает с толку и пугает. — Он снова остановился и на этот раз не улыбнулся, а лишь уныло, грустно взглянул на нее подозрительно влажными глазами. — Временами я думаю, что на самом деле ей нужно просто с кем-то поговорить, — добавил он со вздохом.

Адель заметила, что он одновременно и нападает на мать, и защищает ее, и это говорило о том, что он разрывался на части. Она тоже помнила, как ее мать часто говорила, что ее никто никогда не слушает.

— Моя мама часто жаловалась, что мой папа ее не слушает, — отважилась Адель, которой так захотелось сейчас хоть раз снять покров с семейных тайн.

— Я не думаю, что есть много семей, где люди общаются, — сказал он грустно, подтянув колени к подбородку и опершись о них подбородком. — Я наблюдаю за родителями своих друзей, они во многом похожи на моих. На людях они такие вежливые, изображают из себя крепкую и преданную пару, как актеры в спектакле. Но дома, когда вокруг никого нет, кроме детей и слуг, все совершенно по-другому. Они или просто игнорируют друг друга, или пикируются с сарказмом и издевательством.

— Правда? — воскликнула Адель. Она всегда представляла себе, что у богатых людей есть все, что они хотят, включая счастье. Майкл кивнул.

— Мой старший брат Ральф и сестра Диана тоже становятся такими. Похоже, все, о чем они заботятся, — это их светская жизнь, вечеринки в собственном доме, скачки, концерты и театры. Иногда я думаю, что они боятся оставаться наедине со своим мужем или женой. Когда у Ральфа родился первый ребенок, Ральф уехал по делам. Ему не нужно было уезжать, он мог отложить — что могло быть более важным, чем быть в такой момент рядом с женой?

Адель никогда не встречала никого, кроме, разве что, Руби в «Пихтах», кто так много рассказывал бы ей о своей семье при первой встрече. Она подумала, что должна остерегаться Майкла в связи с этим. И все же инстинктивно чувствовала, что обычно он не бывает таким открытым. Адель подумала, что он, вероятно, был потрясен смертью бабушки или почувствовал в ней что-то такое, из-за чего понял, что может ей довериться.

— Там, где я жила, была традиция: мужчина идет в паб, когда проходят роды. По большому счету, это то же самое, правда?

— Нет, они празднуют рождение ребенка! — сказал он возмущенно.

Адель улыбнулась.

— Возможно, это они просто так говорят, что празднуют, — сказала она. — Но судя по тому, что я видела, большинство людей, которые принадлежат к рабочему классу, пьют, чтобы забыть о реальности. Они не хотят думать о том, что теперь в семье появился еще один едок, и точно так же не хотят помнить, что им надо платить аренду и что им повезет, если на следующей неделе у них все еще будет работа.

— Похоже, мы смотрим на это с противоположных концов, — улыбнулся Майкл. — Ты знаешь каких-нибудь людей, которые поженились по любви и потом любили друг друга?

— Моя бабушка, — порывисто сказала Адель. — Дедушка умер через несколько лет после того, как кончилась война. Она время от времени рассказывает мне о нем, и у нее делается такое мягкое лицо. У нее в коттедже есть некоторые картины, которые он нарисовал, и она всегда смотрит на них так, будто видит его самого.

— Так он был художником? — Майкл выглядел совершенно пораженным.

— Да, и очень хорошим, но его ранило на войне и он потом никогда не рисовал. Когда они только поженились, они жили в Танбридж-Уэлсе, и там, я думаю, у них была совершенно другая жизнь. Я полагаю, больше похожая на твою.

Майкл по-настоящему этим заинтересовался.

— Так они не были настоящими «болотными людьми»? — спросил он с улыбкой. — Твой дедушка приехал сюда рисовать? Это довольно романтично.

Адель сама подумала, что это ужасно романтично, когда бабушка объяснила ей все, что произошло. Она любила слушать, как они привезли всю свою шикарную мебель из Танбридж-Уэлса в повозке, запряженной лошадью. Она представляла наваленные на повозке кучей медведя-вешалку, чучело птицы и фарфоровую шкатулку, а дедушку и бабушку — сидевшими сзади, и Роуз между ними.

— Бабушка на самом деле не любит ворошить прошлое и рассказывать, почему и как все получилось, — пожала плечами Адель. — Но есть в ней такое, что ясно говорит само за себя. Она очень образованна, ее отец был директором школы, и некоторая ее мебель действительно шикарная. И дедушка был офицером в армии, а не рекрутом.

— Интригующе, — задумчиво сказал Майкл. — И ты тоже меня интригуешь, Адель. У тебя лицо юной девочки, а ум и манеры совсем не на твой возраст. Как ты думаешь, почему это?

— Ветер с болот, я полагаю, — пошутила она, боясь, что он подталкивает к ситуации, в которой она могла бы наговорить лишнего. — Пойдем, — сказала она, поднимаясь. — С такой скоростью мы никогда не доберемся до гавани в Рае.

Было шесть, когда Адель добралась до дома, расставшись с Майклом на том месте, где он раньше оставил свой велосипед. Ей было очень холодно, и она пошла прямо к печке погреть руки. Бабушка сидела и чинила носки. Она поставила тесто на опару у печки, и еще на огне медленно кипел один из ее овощных супов.

— М-м-м, — сказала Адель, понюхав воздух. — Я так проголодалась.

— Разве твой молодой человек не угостил тебя чаем с пирожным? — сказала язвительно бабушка.

Адель, удивленная, круто развернулась.

— Откуда ты знаешь, что я была с молодым человеком?

— У меня есть глаза, — отрезала она. — Болота ровные, и все видно на многие мили вокруг. Если ты пыталась его спрятать, то у тебя не получилось.

Подобное замечание было типичным для бабушки. Она называла вещи своими именами, прямо, без вопросов-подвохов и уловок.

— Разумеется, я не пыталась спрятать его. Он просто заговорил со мной, и я показала ему дорогу в гавань.

Адель почувствовала себя глупо, потому что должна была догадаться, что бабушка заметит их вместе.

— И как его зовут?

— Майкл Бэйли, — сказала Адель. — Ему грустно, потому что умерла его бабушка, миссис Уайтхауз. Ты на днях о ней говорила.

Бабушка кивнула.

— Так он, должно быть, ребенок Эмили. У Уайтхаузов было еще два сына, но они потеряли их на войне.

— Значит, ты знаешь его мать? — спросила Адель.

Бабушка сморщила нос.

— Да, знаю, высокомерная маленькая мадам, хотя она, возможно, это уже переросла. Я не видела ее бог знает сколько лет.

Адель хотелось бы узнать, на чем основывалось бабушкино мнение, но она подумала, что это может привести к тому, что она начнет пересказывать то, что говорил Майкл. Вместо этого она сказала:

— Майкл очень симпатичный. И ему по-настоящему понравились болота, по-моему, он никогда вблизи не видел новорожденного ягненка.

— Такие они, городские жители, — сказала бабушка с кривой улыбкой. — Я вспоминаю, Эмили вышла замуж за самоуверенного типа. Слишком себялюбивый, на мой вкус. Я рада, что их сын не такой.

Адель была удивлена, что бабушка не спросила ее больше о Майкле. Девочки, которых она знала по школе, говорили, что их родители всегда подозрительно относятся к противоположному полу. Но поскольку бабушка знала их семью, у нее, вероятно, не было необходимости задавать больше вопросов.

Когда Адель спросила, можно ли ей будет проехаться на велосипеде в понедельник, она была еще более удивлена, когда бабушка охотно согласилась. Она только заметила, чтобы Адель не уезжала слишком далеко, потому что погода в апреле бывает непредсказуемой.

Бабушка была права. Адель и Майкл только добрались до замка Кэмбер, как начался ливень. На какое-то время они укрылись под деревом, но им пришлось направиться домой, когда стало понятно, что дождь не прекратится еще долго.

Они промокли, но это не испортило им день. Майкл был такой хорошей компанией, с ним можно было разговаривать абсолютно обо всем. Он рассказывал ей о своих школьных друзьях, о своем доме в Гемпшире и о том, что он хочет летать на самолетах.

— Отец фыркает каждый раз, когда я это говорю, — рассмеялся он. — Видишь ли, он барристер[1], поэтому считает, что я тоже должен быть барристером. Я однажды сказал ему, что он уже запихнул Ральфа в юридический и пусть не думает, что я побегу за ним как овечка. Но, по-моему, он воображает, что, когда я поступлю в Оксфорд, я передумаю.

Адель уже поняла, что мистер Бэйли ни за что ей не понравится. Майкл рассказал, как отец жалуется, что застрял в Винчелси с трясущимся стариком, и если бы он поступал, как хотел, то уехал бы сразу же после похорон тещи. Неудивительно, подумала Адель, что нервы миссис Бэйли сдают, если у нее такой бездушный муж.