Виктория Готти - Суперзвезда Страница 33

— Могу посоветовать искать ему замену. — На этом разговор оборвался.

У некоторых больничных заведений Калифорнии есть одна особенность — частные номера, которые позволяют больным, их друзьям и родственникам посещать больницу, не попадая на глаза вездесущим папарацци. Джек навещал Челси в ее частной палате на территории госпиталя «Энсино». Доктор Джефри Смит, знаменитый психиатр, провел Джека в небольшой конференц-зал.

— Боюсь, мисс Хаттон страдает маниакально-депрессивным психозом. Она знает о своем состоянии с детства. Когда она впервые попала ко мне, то была в состоянии гиперактивности. Поначалу я подумал, что она принимает психотропные стимуляторы. — Доктор Смит сочувственно положил руку на плечо Джека. — Теперь на основании истории болезни, которую она мне представила, я пришел к заключению, что она подвержена частой смене настроения, которое может колебаться от маниакального возбуждения до подавленности в течение часов, иногда минут.

Диагноз врача объяснял беспокойное поведение Челси.

Воспоминание о том, что произошло у нее в номере отеля «Беверли-Хиллз», было похоже на ночной кошмар. Он застал маленькую девочку рядом с матерью, которая валялась у кровати. Повсюду были разбросаны куски изрезанной одежды, обрывки журналов, фотографий — полный беспорядок. Искромсанными оказались даже волосы Челси, и она поранила себе руку.

Джек быстро приказал Чарльзу вывести Беллу из комнаты.

— Отведите ее в «Макдоналдс» или еще куда-нибудь. И позовите кого-то, чтобы проследили за ней до моих новых указаний.

Затем он подошел к Челси и поднял ее на руки. Она была без сознания. Он вызвал «скорую помощь» и устроил, чтобы ее лечил доктор Смит. Эта больница имела хорошую репутацию, уже много лет здесь лечились неуравновешенные знаменитости, желающие сохранить свою карьеру.

Теперь Джек понял, что у Челси были проблемы с психикой. Ему стало стыдно, что он воспользовался перепадами ее настроения. Он мог не догадываться, что она страдает настоящей душевной болезнью, но знал, что с ней что-то не так. Он использовал ее поведение, даже увлекся ее непредсказуемостью.

Джек снова внимательно посмотрел на психиатра:

— Каков прогноз?

Доктор Смит в задумчивости скрестил на груди руки:

— Она находится под воздействием успокоительных средств уже двадцать четыре часа. Мы постарались максимально привести ее в норму. Курс лечения, а также ее выздоровление зависят в большой степени от желания самой мисс Хаттон. — В голосе прозвучал скептицизм. — Она уже отказалась от лечения. Не подпускает нас к себе и отказывается обсудить, какие медикаменты она будет принимать. Мы связаны по рукам, заставить ее невозможно.

Джек уловил грусть в глазах врача.

— Что же вы посоветуете, доктор?

— Боюсь, решать вам или семье.

Когда Джек вошел в палату, Челси сидела на кровати:

— Убирайся отсюда. Ты не можешь держать меня здесь без моего согласия, Джек.

Стоя возле кровати, он распрямил плечи и откашлялся:

— Нет, но я могу лишить тебя роли.

— Ты не сделаешь этого. — Ее лицо исказилось от злости.

— У тебя уже два минуса. Еще один — и ты вылетишь.

Она с трудом сглотнула, подняла подбородок и уставилась ему в глаза:

— Что ты имеешь в виду под минусами?

— Теперь уже директор картины считает, что ты не подходишь на эту роль.

— Я могу сыграть это, Джек. Обещай мне, что не выкинешь меня. — Она села прямо и провела пальцами по растрепанным волосам. — Ты должен позволить мне продолжать, — упрямо произнесла она.

Скинув ноги с кровати, она потянулась за одеждой, лежащей рядом на стуле. Не стесняясь Джека, Челси сбросила с себя больничную одежду и кинула ее на пол. Одевшись, она пошла в ванную и захлопнула дверь.

Джек слышал, как она включила воду. Ему стало ее жаль. Но можно ли ей доверять? Он вспомнил о том, как она вела себя в последнее время. В прошлом Челси всегда могла настроиться на определенную ситуацию. Он поймал себя на том, что думает о Лане. Она тоже была способна измениться согласно ситуации. Надо рискнуть. Просто быть ближе к Челси, чтобы следить, как она играет. Она нужна ему на этих съемках, чтобы быть в курсе всего, чтобы следить за Кэсс.

Челси намочила полотенце в холодной воде, отжала его и приложила к лицу. В висках застучало, голоса вернулись.

Все рассыпалось на части, ее мечты рушились. Но на этот раз на карту поставлено слишком много: кинофильм, Джек, Кэссиди Инглиш. Надо было держаться, перестать вести себя как сумасшедшая. Она уставилась на свое отражение в зеркале и с ужасом увидела, что действительно похожа на сумасшедшую.

— Черта с два. — Она вернулась в палату и вплотную подошла к Джеку.

Они смотрели друг на друга. Казалось, тишину, повисшую между ними, можно было потрогать.

— Послушай, если я пообещаю, что буду принимать эти проклятые лекарства, ты не заберешь у меня роль? — спросила она.

Он опустил голову и начал разглядывать свои руки:

— А как насчет директора?

— Я с ним справлюсь. Не беспокойся, Джек.

Прошло уже почти десять дней, когда соседка, живущая над Патрицией Хансон, вызвала полицию. Зловоние было невыносимым, но у Патриции жили птички — африканские серые попугаи, — и иногда, когда она уезжала на несколько дней, от них начинало сильно пахнуть, из-за того что клетки никто не чистил.

Тело, накрытое чистой простыней, лежало прямо за входной дверью. Убийца забрал стреляные гильзы, а на звонке и дверной ручке оказалось слишком много отпечатков пальцев, чтобы в них можно было разобраться. Нашли только несколько светлых волос; кроме этого, судебные медики исследовали простыню.

Это было еще одно загадочное убийство, происшедшее в Лос-Анджелесе.

ГЛАВА 16

Роджер и Джеймс обедали в столовой «Шепота ветров». Перед ними был накрыт роскошный стол — в фарфоровой супнице суп из лобстеров и крабового мяса, рядом мясо ягненка, на блюде тушеный шпинат с чесноком, спаржа, воздушное овощное суфле, корзиночка с теплым хлебом.

Роджер уныло ковырял вилкой в тарелке. Все попытки вести непринужденную беседу не удавались.

Наконец Джеймс сказал:

— Что происходит? Почему ты такой тихий?

Роджер пожал плечами:

— Ничего грандиозного.

И два старых друга продолжили обед в тишине.

Потом горничная подала кофе в серебряном кофейнике, свежеиспеченный морковный пирог, вазочку со свежими фруктами, пирожные, взбитые сливки для пирога и бонбоньерку на ножках, полную сахарных трубочек и конфет.

— Мне не надо взбитых сливок. — Джеймс поднял руку в знак отказа.

Роджер тоже не захотел попробовать сладкое.

— Просто кофе, пожалуйста, — сказал он горничной.

Джеймсу не нравилось, как проходит вечер. С того дня, как погибла Лана, Роджер никогда не был таким замкнутым. Джеймс решил, что его поведение связано с отходом от дел в «Десмонд». Он знал, Роджер не привык иметь так много свободного времени. После того как его оправдали, Роджер восстановил «Десмонд» и работал без устали. Когда смерть Ланы уже стала историей, Джеймс наблюдал, как его друг продолжал бороться над собой. Только Джеймс знал, через какие муки пришлось пройти Роджеру. Он даже отказывался видеться с Кэссиди, решив, что встретится со своим ребенком только после того, как загладит вину за то, что ей пришлось пережить после убийства. Джеймс не одобрял решения Роджера. Хотя то, как Роджер справлялся со своим горем, вызывало у него уважение.

Человек, сидящий перед ним, теперь был почти неузнаваем, и это пугало. Правда, после сердечного приступа некоторые мужчины сильно меняются. Болезни, возраст не проходят бесследно. Джеймсу стало грустно. Сегодня в огромном доме было пусто, холодно, мрачно, и тишина становилась невыносимой. В камине потрескивали и шипели поленья, но тепло огня едва согревало неуютную, холодную комнату.

— Джонатан и Кэсс должны были присоединиться к нам. Как ты думаешь, что случилось? — Роджер завороженно и отчужденно смотрел на огонь.

Джеймс опустил глаза.

— Уверен, этому должно быть объяснение. — Он размышлял вслух, зная, как сильно задето самолюбие Роджера.

— С Джонатаном все давно ясно. — Он пожал плечами. — Но на Кэсс это не похоже. — Роджер взглянул на часы у себя на руке еще раз. — В это время она обычно уже дома. — Он взял сотовый телефон, лежавший рядом с тарелкой, и набрал номер киностудии. Коммутатор переключил его на линию Кэсс. На другом конце прозвучал автоответчик. Роджер бросил трубку, оттолкнул тарелку и поднялся со стула.

— Черт побери. Почему она не слушает меня? — Он несколько раз прошелся из стороны в сторону и остановился посередине комнаты. — Я только прошу, чтобы она следовала моим указаниям — очень простым указаниям, — раздраженно сказал Роджер.