Дебра Кент - Дневник В. Счастье после всего? Страница 34

А теперь я могу покончить с властью Кейденс Брэдли… если, конечно, решу купить Центр. Теперь надо все-таки немного поспать, или завтра я буду ни на что не годной.

На сегодня все.

В.

30 августа

Утром позвонила Диана. Спросила, как я смотрю на то, чтобы записаться с ней в секцию карате.

— Это отличный способ привести себя в форму, — ворковала она.

Намеки на отсутствие формы меня раздражали, хотя это сущая правда. Ненавижу, когда другие намекают на то, что мне и так известно: я пончик.

— Не знаю, Диана. Карате не мой стиль. Я не сторонница насилия.

— Ну конечно. — Диана хихикнула.

— Что-что?

— Я знаю, ты любишь считать себя этакой Индирой Ганди. Но согласись, ты бы Роджеровы яйца вязальной спицей проткнула, если б могла. А уж что бы стало с его маленькой подружкой, одному богу известно.

Диана была права. Роджер даже не единственный предмет моего воинствующего отвращения. Куда более жестокие фантазии посещали меня насчет Алисы и Кейденс.

— Кроме того, цель вовсе не в том, чтобы причинять людям боль. Это личностное развитие.

— Слушай, я терпеть не могу эти слова. От них за версту пахнет махровым феминизмом девяностых.

— Прекрасно. Тогда подумай, какой это потрясающий способ воспитать силу духа. Уверенность в себе. Почувствуй себя сильной, как миллион буйволов.

— Я и так чувствую себя как миллион буйволов. Миллионы, миллионы буйволов.

— Так, попробуем с другой стороны. Тренер там очень симпатичный, остроумный и… одинокий.

— У меня в жизни уже есть один симпатичный парень, — упиралась я.

— Нет, Вэлери, у тебя в жизни есть один твердый хрен. Большая разница.

Опять она права. Билл Стропп в постели бесподобен, но в мужья однозначно не годится.

— Дай подумать. Одинокий, и к тому же гей. Или одинокий, потому что его бывшая жена сумасшедшая. Или оба сумасшедшие. Правильно?

— Нет. Одинокий, жена умерла. Детей нет, потому что у этой жены, мир ее праху, были проблемы по женской части. Как тебе?

Я почувствовала себя виноватой. И отчего-то довольной, что только усилило чувство вины.

— Ну давай, Вэл. Это будет забавно. Занятия около двенадцати, Пит в это время в школе. Тебе даже нянечку не надо будет искать. Давай, ну пожалуйста. Ну пожа-а-а-луйста!

Диана меня доконала. Я согласилась попробовать. Схожу на несколько занятий, так, чтобы была возможность бросить, если действительно не понравится. И потом, основы самозащиты мне не повредят. А если в процессе обучения сброшу пару фунтов — тем лучше.

На сегодня все.

В.

31 августа

Утром сижу в кафе с Питом, ем свой обычный завтрак (яйцо всмятку и румяный рогалик с маком). Мне ужасно себя жалко — Билл Стропп собирается переехать в Аризону. Если это случится, бог знает когда у меня еще появится возможность снова заняться сексом. Похоже, у меня был грустный вид. Пит оторвался от книжки о короле Артуре и спросил:

— Мам, что случилось? Ты о папе думаешь?

Пит никак не может расстаться с мыслью, что когда-нибудь он снова будет жить с обоими родителями, что мама с папой все равно любят друг друга и что развод всего лишь большая глупая ошибка. Я улыбнулась.

— На самом деле, солнышко, я ни о чем особенно не думаю.

Собрав пальцем с тарелки мак и отодвинув ее, я решила пока завязать с мужиками, но где-то возле стойки раздалось громкое «Ой!». Я обернулась. Высокий, просто восхитительный парень стоял почти за моей спиной, сунув в рот мизинец. Заметил мой взгляд и показал на термос с насосом.

— Горячий! Осторожно, не обожгитесь.

Меня удивил его акцент. Наверно, британец. Или из Южной Африки. Глубокий и теплый голос. Он сел за столик рядом с нашим, я старалась не смотреть в его сторону. Медовые кудри, густые, как у мальчика, хотя на вид ему было года сорок три, может чуть постарше. Темный загар, волоски на руках выгорели почти добела. Как у охранников. Слегка выцветшая футболка цвета индиго, свободные черные брюки. У него было телосложение человека, кормящегося физическим трудом, — строителя или фермера. Морщинки-лучики вокруг глаз, голубых, как Атлантика, придавали его лицу восторженное выражение, даже когда оно было расслаблено. В глазах светились ум и доброта, хотя за ними проглядывала и жесткость. Нос выступающий, но вполне гармоничный, сочные губы. Ярко-белые ровные зубы, между двумя передними соблазнительная щелка. Большие могучие руки. Обручального кольца нет, но я заметила на безымянном пальце едва различимую выемку — видимо, кольцо там было, хотя довольно давно.

Он заметил, что я его разглядываю, улыбнулся. Пошел за новой чашкой и спросил, не принести ли мне тоже.

— Да, с удовольствием. — К этому моменту кофеина во мне хватило бы на то, чтобы пробить потолок.

Он наклонился за чашкой, и я почувствовала запах его кожи — чистый и свежий, как дождевая вода. Когда он вернулся с кофе, на меня накатило совершенно безумное ощущение. Словно я знала его всегда, словно мы были женаты в прошлой жизни, словно какая-то ниточка уже связывала нас — прекрасная, как шелк, и упругая, как паутина. Реально между нами была только улыбка, но я чувствовала себя безмятежно счастливой и родной этому незнакомцу.

Похоже, я сходила с ума.

— A-а, это великий Артур. — Он заметил Питину книжку и придвинулся ближе. — А это прелестная Гиневра, — и посмотрел на меня. Я чуть не потеряла сознание.

Пит, который обычно с чужими замыкается, улыбнулся ему:

— Вы любите короля Артура?

— Кто же его не любит? — незнакомец улыбнулся в ответ и слизнул крошку сыра с великолепной нижней губы. — Ведь он вынул меч из камня, когда был еще постреленком, как ты. А этот подвиг оказался не под силу даже самому могучему рыцарю.

Пит смотрел на него во все глаза, и хотя я только что собралась отдохнуть от мужчин, стало ясно — нужно узнать его имя. Может быть, если будет на то воля господня, он попросит у меня телефон. Интересно, он думает о том же? Наши взгляды встретились, он уже открыл рот… тут Пит потянул меня за рукав И СКАЗАЛ, ЧТО ХОЧЕТ ПИСАТЬ! Я понеслась с ним в туалет, где писанье превратилось в более тяжкое испытание (видимо, круассан и шоколадное молоко не пошли ему впрок). Когда я наконец выбралась из туалета, восхитительный мужчина с британским или североафриканским акцентом уже ушел!

Ну и пусть. Не очень-то и хотелось.

На сегодня все.

В.

1 сентября

Так, первый шаг сделан. Я позвонила Нэнси Куперман из «Ассоциации Бэрлоу», попросила ее рассмотреть возможность покупки Центра. Она не особенно вдохновилась.

— Есть гораздо лучшие способы потратить деньги. Могу предложить вам дюжину вариантов для оптимизации доходов, но покупка Центра не входит в их число.

Хотела ответить, что дело тут в мести, а не в оптимизации доходов. Она все равно не поняла бы. Решила оставить все при себе.

— Наверняка вы правы, — сказала я. — Но там работает множество людей, и прекрасно работает. Будет возмутительно, если Центр закроют из-за нехватки денег.

Нэнси не торопилась с ответом. Видимо, взвешивала свои возможности. Согласившись на такой невыгодный проект, она поступит непрофессионально. А начав спорить, может потерять клиента, то есть меня со всеми моими деньгами. Ситуация была щекотливая, требующая деликатных действий, которые Нэнси и предприняла.

— Я поняла вашу мысль, — сказала она. — Дайте мне возможность все разузнать. Несколько дней, хорошо?

— Хорошо. Но я не хочу затягивать это дело. Надо действовать быстро, пока меня не опередил другой покупатель.

Большинство моих безумных идей теряют свою привлекательность с течением времени (покупка пони, изучение японского, покупка оборудования для фондю, открытие яслей-сада, покраска волос в черный цвет). Но чем дальше, тем сильнее я стремлюсь к руководству Центром. Я действительно ничего не знаю об управлении предприятием таких размеров (да и любых размеров), но хороших помощников наверняка смогу найти.

— Нэнси?

— Да, Вэлери?

— Пожалуйста, не разглашайте того, что вы работаете на меня. Мое имя не должно упоминаться. Я передаю вам все юридические полномочия, и для всех официальных лиц вы единственная, с кем они могут сейчас говорить по этому поводу.

— Поняла. Я свяжусь с вами, как только будут более определенные сведения.

На сегодня все.

В.

4 сентября

Роджер хочет увидеться с Питом в эту субботу. Я почему-то надеялась, что он станет таким отсутствующим папой, каких изображают в радиоспектаклях: эти сволочи забывают день рождения собственного ребенка и звонят всего пару раз в год.

Как невыносимо писать такие вещи! У моего сына должен быть папа, который помнит о его дне рождения и звонит каждый день, а не раз в год. Но присутствие Роджера в жизни Пита автоматически означает его присутствие в моей жизни, что вызывает у меня приступ клаустрофобии.