Лесли Пирс - Секреты Страница 37

И только когда они очутились в Гастингсе и гуляли по набережной, она увидела в нем прежнего Майкла, и он вдруг выпалил, что в доме совсем плохая ситуация.

— Это все из-за Хэррингтон-хаус, — сказал он, имея в виду дом в Винчелси. — Отец хочет продать его, но, похоже, дедушка оставил его в наследство матери, и отец ничего не может сделать без ее позволения. Мама не соглашается, и они теперь все время скандалят. Каждый раз, когда я возвращаюсь домой из школы, они меня в это втягивают. Это ужасно. Скорее всего, я уеду в Европу на летние каникулы, потому что просто не могу представить, что все лето буду с ними в самом разгаре их войны.

Потом они поехали в Фэрлайт-Глен и там погуляли, и он спросил Адель, правильно ли он поступает с ее точки зрения.

— Может быть, тебе следует отдать машину отцу и на лето найти работу где-нибудь отдельно от них? — спросила она чуть резковато. — Таким образом ты станешь независимым. Пока ты берешь у них деньги, они ожидают, что ты будешь выполнять все их команды.

Он рассмеялся и потрепал ее по голове.

— Какая мудрая маленькая девочка, — сказал он скорее с нежностью, чем с насмешкой. — Тебе еще нет шестнадцати, а ты уже мне говоришь, чтобы я не был паразитом.

— Я не это имела в виду, — сказала она запальчиво. — Вряд ли я могу так утверждать, я же живу за счет бабушки! Я просто думаю, что работа будет для тебя намного лучшим поводом отделиться от них. Поехать путешествовать — это выглядит так, будто ты хочешь сбежать.

— Да, пожалуй, так оно и выглядит, — сказал он задумчиво.

Майкл больше ничего не говорил о своих проблемах, и они снова общались легко и непринужденно, так, как в первый раз, Когда он отвез ее домой, он зашел попрощаться с бабушкой и ушел, сказав, что будет писать.

Адель потянулась к прикроватному столику, взяла письмо, которое он написал ей через несколько дней после этого визита, и начала читать.

Дорогая Адель!

Я просто хотел поблагодарить тебя за то, что ты выслушала меня со всеми моими проблемами. Ты умеешь слушать лучше всех, кого я знаю, но возможно, это из-за того, что вы с бабушкой ведете такую жизнь, близко к природе и чувствуя времена года. Я завидую тебе, что ты живешь такой жизнью, я же окружен предвзятыми людьми с крикливыми голосами, которые не заботят ни о чем, кроме материального. Я тоскую по тишине и покою болот. Я всегда буду ценить золотые времена, которые мы проводили вместе, и даже если я не послушаю твоего совета и все-таки поеду путешествовать по Европе, часть меня будет с тобой.

Ты никогда не раскрывала мне своих тайн, но я знаю, что они у тебя есть, иначе ты не могла бы настолько хорошо понимать других людей. Может быть, эти тайны слишком больно раскрывать? В этом случае ты, вероятно, считаешь меня немного слабаком, потому что я все время жалуюсь на мою жизнь в семье.

Я надеюсь, что ты скоро найдешь работу; я буду думать о тебе, чем бы я ни занимался этим летом.

Мои самые наилучшие пожелания,

Майкл.

У Адель всегда немного ком стоял в горле, когда она читала это письмо, а сегодня еще больше, потому что она чувствовала себя одинокой. Она, как могла, пыталась забыть свои романтические мысли о Майкле. Она слишком хорошо знала, что дальше мыслей ничего не пойдет. Но все равно это не могло помешать ей мечтать. Он не последовал ее совету, как она и предполагала. Три открытки с короткими сообщениями пришли из Парижа, Рима и, наконец, из Ниццы. Она сомневалась, что после того, как он увидит эти места, он когда-нибудь захочет вернуться к болотам Ромни.

Хэррингтон-хаус выглядел заброшенным. Адель время от времени ездила туда на велосипеде посмотреть, происходят ли какие-нибудь изменения. Это был внушительный дом из красного кирпича с двумя фасадами, которому было более двухсот лет, но окна были пыльными, и крыльцо, выходившее прямо на мостовую, было усыпано мусором, который принесло ветром. Похоже было, что никто не был в этом доме со времени последнего приезда Майкла.

— Нет смысла о нем думать, — сказала она грустно. — Если ты даже не можешь найти работу, как ты можешь надеяться удержать его в друзьях?

На следующее утро, проснувшись, Адель увидела кровь на своей ночной рубашке. Она тут же поняла, что это такое, поэтому была рада, обнаружив, что с ней все нормально.

— Ну, это объясняет твое поведение вчера вечером, — сухо сказала бабушка, когда Адель сообщила ей. — Я в эти дни всегда хандрила, это признак того, что чувства меняются, когда становишься женщиной. Ты в прошлом получила горький урок того, какими могут быть мужчины, поэтому я уверена, что мне не нужно тебя предупреждать, чтобы ты остерегалась в будущем.

Адель от смущения стала пунцового цвета и кинулась во двор выпускать кроликов из клеток.

Конечно, она понимала, что бабушка таким образом обращает ее внимание на то, что теперь она физически способна забеременеть, но она была в шоке, что та использовала в качестве предостережения случай в «Пихтах». За все это время она ни разу не упомянула об этом, даже косвенно.

Адель очень пыталась забыть все происшедшее, но время от времени воспоминания неожиданно приходили к ней. Возможно, именно поэтому ее первая менструация так задержалась. Она все еще нервничала по поводу мужчин, особенно когда они слишком пристально смотрели на нее. Майкл был единственным исключением, с ним она никогда не чувствовала себя неуютно и не думала, что ей что-то угрожает. Но она не могла представить, что когда-нибудь захочет, чтобы ситуация зашла дальше. Она боялась, что это снова вызовет пугающие ее воспоминания о мистере Мэйкписе.

Когда она выпустила всех кроликов в их выгульный дворик и нашла несколько кучек листьев одуванчика им на завтрак, она подняла Дымку и начала гладить ее.

Хонор не позволяла пускать самцов к Дымке, потому что сказала, что это только расстроит Адель, когда ее крольчат забьют, Адель часто думала, что ей хотелось бы прожить всю свою жизнь, как Дымка, чтобы ее ласкали, хорошо кормили и защищали от мерзкой обязанности иметь потомство. Но она предположила, что это означало бы, что она кончит старой девой и у нее не будет ни детей, ни внуков.

Она все еще гладила Дымку и размышляла над тайнами любви, секса и брака, когда услышала на дороге звук подъезжающей машины. По обе стороны коттеджа было слишком много кустарников и деревьев, чтобы увидеть, кто едет, и она обошла вокруг по боковой дорожке.

К ее большому удивлению, из большой черной машины вышел Майкл.

— Какой сюрприз, — сказала она, неистово краснея, потому что он был в официальном костюме и при галстуке, а она утром даже не причесалась и на ней было старое оборванное платье, в котором она всегда занималась домашней работой. — Я думала, ты все еще путешествуешь по свету.

Он улыбнулся, но это была вымученная, обеспокоенная улыбка.

— Мне пришлось вернуться, — сказал он с гримасой. — Черт, не знаю, с чего начать.

В это время из дома вышла Хонор. Она, вероятно, услышала слова Майкла, потому что спросила, все ли в порядке с его матерью.

— Нет, не все, миссис Харрис, — сказал он. — Я могу поговорить с вами? Или вы слишком заняты?

— Не слишком занята, чтобы не поговорить с тобой, Майкл, — сказала она радушно. — Ну, заходи.

В восторге от того, что он вернулся, и все же взволнованная, потому что у него, похоже, были проблемы, Адель положила Дымку обратно в выгульный дворик и зашла внутрь, присоединившись к Майклу и бабушке.

— Мать с отцом разошлись, — выпалил он. — Мать собирается жить в Хэррингтон-хаус. Я не понимаю, в чем дело, и буду вам очень благодарен, если вы никому об этом не расскажете.

— Я уверена, что ты достаточно хорошо меня знаешь, чтобы понять, что я и не думала никому рассказывать, — сказала решительно Хонор. — Ты привез сюда мать или просто проверяешь дом, готовя к ее приезду?

— Нет, она здесь. Я привез ее вчера, — сказал Майкл. — Мы останавливались на ночь в гостинице, потому что приехать прямо в дом было бы для нее слишком тяжело. Она очень расстроена. На мгновение у Адель прыгнуло сердце. Разумеется, это было грустно, что его родители расходились, но он все равно говорил, что они не были счастливы вместе. Она была довольна, потому что думала, что в будущем сможет чаще видеть Майкла.

— Этого и следовало ожидать, что она будет расстроена, — сказала с сочувствием бабушка. — Она столько лет была замужем. Мне очень жаль, Майкл, это наверняка тебя расстроило, особенно как раз тогда, когда ты собрался поступать в Оксфорд. Но я уверена, что твоя мать приспособится к тому моменту, когда тебе придется уезжать.

— В этом и заключается проблема, — сказал он. — Я должен уезжать сейчас, как минимум обратно в Элтон, чтобы вернуть отцу машину. Я не могу остаться с ней, и я не знаю, как она справится. Она никогда не заботилась сама о себе.