Максин Барри - Лёд и пламень Страница 38

Подъехав к ферме, она обнаружила, что та не имеет ничего общего с Равенхайтсом, хотя ощутила странное чувство ностальгии, остановив машину перед белым домом из дерева и камня. На крыльце залаяла собака, но не серо-белая, как Вайлет, а серовато-коричневая овчарка с понурой мордой и печальными глазами.

Брайони улыбнулась, выходя из машины, — и тут же замерла, похолодев. В открытую дверь высовывались два ствола дробовика, за которыми виднелся старик — его светло-карие глаза угрюмо следили за подъехавшей к дому незнакомой машиной.

Элиас Элсворси опустил дробовик и, прикрикнув на все еще лающую овчарку, вышел из дома. Загорелый, обветренный, с копной буйных седых волос, он выглядел как человек, который всю жизнь тяжело трудился на открытом воздухе. Что-то общее со своим отцом увидела в нем Брайони.

— Мистер Элсворси? — спросила она для начала, сделав шаг вперед и не сводя глаз с опущенного ствола дробовика и собаки.

— Да. — Старик смотрел, как она приближается. У нее была большая развитая грудь и стройная талия — фигура настоящей женщины. И одета она была соответственно. Никаких тебе джинсов или леггинсов. Простое, но элегантное пальто с меховым воротником прекрасно подходило к ее густым, красновато-коричневым волосам. И походка, как у настоящей женщины, заметил он, вспомнив, как плавно, скользяще двигалась на экране Рита Хейворт, его любимая актриса.

— Извините, мистер Элсворси, что побеспокоила вас и явилась не позвонив, но, честно говоря, я не надеялась, что вы согласитесь встретиться со мной. Я по поводу мистера Джермейна.

— Ах, вот как! — недовольно проворчал старик. — Он что, послал вас, чтобы умаслить меня? Ну что ж, по крайней мере у него хороший вкус. Я ему скажу это.

Брайони заметила, что смущенно улыбается, и тут же приняла деловой вид.

— Боюсь, вы меня неправильно поняли, мистер Элсворси. Я здесь не по поручению мистера Джермейна, а сама по себе. Это… это не сразу объяснишь. Будьте так добры, скажите, почему вы не хотите продавать ферму мистеру Джермейну?

— Я ему все уже растолковал. Это мое дело, — заявил старик решительно и кивнул в сторону двери. — Но заходите в дом, хоть вы и явились не позвонив. Я только что приготовил кувшин лимонада. Не хотите попробовать?

Брайони улыбнулась.

— С удовольствием. Я никогда не пробовала домашний лимонад. У нас в Англии его не делают.

— Гм, — пробормотал Элсворси, открывая перед ней дверь.

С опаской поглядывая на собаку, Брайони осторожно поднялась по ступенькам, но овчарка только заворчала и пропустила ее. Войдя в дом, Брайони с интересом огляделась. Перекрытия явно старинные и сделаны из хорошего прочного дуба. Очаг сложен основательно, а не тяп-ляп, как делают в наши дни.

— Вот, угощайтесь. — Элиас появился с двумя огромными стаканами, до краев наполненными какой-то непрозрачной жидкостью, и бесцеремонно сунул ей один. Брайони ухитрилась схватить его вовремя, не пролив ни капли.

— Спасибо. А я любовалась вашим очагом, — сказала она.

— Вы, молодые, наверное, больше привыкли пользоваться газом.

Брайони улыбнулась.

— Да нет. У себя на ферме в Йоркшире я готовила на старой печке. Там нужна была твердая древесина, чтобы получить ровный жар.

— Дуб? — спросил Элиас, неловко усаживаясь в низкое мягкое кресло.

— Да. — И не дожидаясь приглашения, Брайони уселась напротив. — Пламя от него замечательное, особенно если дрова хорошо просушены.

Старик кивнул.

— Ну, вы и впрямь с фермы, раз понимаете в этом толк. Так что вы хотите?

Брайони слегка замешкалась, не зная как начать.

— Видите ли… мне хотелось бы знать, почему вы не желаете продать ферму мистеру Джермейну, — сказала она напрямик. Она уже начала понимать характер старика и полагала, что он оценит ее искренность и прямоту.

— Я повторяю, это мое личное дело.

— Ну, а может быть, и мое. Если вы хотите продать ее, но не мистеру Джермейну, я могла бы сделать вам деловое предложение. Или же помочь вам вести переговоры на ваших условиях с «Джермейн корпорейшн». Что вы сами предпочтете.

Глаза Элиаса сузились до почти невидимых щелочек, а Брайони нервно отпила глоток лимонада. Он был терпкий, но холодный и приятный, и она не задумываясь сделала еще три больших глотка.

— Замечательный лимонад. Вы не могли бы дать мне рецепт?

— Возможно, — буркнул старик и больше ничего не добавил.

Нервничая, Брайони невольно посочувствовала служащим Джермейна, которым приходилось уламывать этого человека. И вдруг она улыбнулась.

— Что смешного? — проворчал Элиас.

Брайони пожала плечами.

— Ничего. Просто я представила, как вы посылаете Кристофера Джермейна куда подальше, и мне стало смешно.

— До этого еще не дошло, — ухмыльнулся Элиас. — Он тоже крепкий орешек, этот парень. Совсем не такой, как я ожидал. Не как эти городские ловкачи. Я слышал, он родом из Вермонта. Но это еще хуже… А вы женщина что надо, — вдруг заявил он.

Брайони растерянно заморгала. Своей прямотой он заставил ее смутиться.

— Что вы имеете в виду?

Элиас прищурился.

— Ну, настоящая женщина. Все на месте, как у моей Бетти было. Она из меня веревки могла вить. Бывало, не хочу что-то делать, а она подойдет и давай меня обхаживать, так я все для нее сделаю, чего и не хотел.

— К сожалению, я так не умею, — улыбнулась Брайони.

Элиас ухмыльнулся.

— Ладно уж, скажу вам то, что вы хотите знать, раз вы похожи на Бетти. Я унаследовал эту ферму от отца. Разводил тут скот, добывал кленовый сок. Потом женился. У нас с Бетти было двое ребят. Один погиб во Вьетнаме, а другой в автомобильной аварии. — Старик говорил короткими отрывистыми фразами без следа какого-либо волнения, но это не обмануло Брайони. Видно было, что он страдал. — Бетти померла, мне тоже жить недолго, а оставить эту ферму некому. Сам я больше не могу вести хозяйство — старею, силы не те. Придется, видно, продать ее этому парню, Джермейну. Но он понастроит здесь отелей для богатых дураков, а мне это как нож в сердце. Я просто не хочу видеть, как моя ферма превратится в какой-то курорт. — И он замолчал, втянув голову в плечи, совсем как большая старая черепаха.

Брайони мягко улыбнулась.

— Я так и думала, что тут кроется что-то вроде этого. А может быть… Может, есть способ нам обоим получить то, что мы хотим.

Элиас бросил на нее быстрый взгляд. Эта женщина нравилась ему. А он умел разбираться в людях и всегда безошибочно решал, стоит иметь дело с человеком или нет. Но что она сама может иметь против Джермейна?

— А что вы имеете против этого парня, Джермейна, мисс…

— А, извините. Меня зовут Брайони Роуз, — представилась она. — Но это тоже мое дело, — добавила она твердо. И выдерживала его прямой немигающий взгляд, пока он наконец не смягчился.

— Ну ладно. И что же у вас за план?

— Я хочу сама купить у вас эту усадьбу, мистер Элсворси.

— У вас есть деньги? — спросил он напрямик.

— Да. Я продала свою ферму в Йоркшире. — Голос у нее прервался, и, посмотрев на него, она слегка покачала головой. — Так вы продадите ее мне?

Элиас медленно откинулся на спинку кресла и прищурился.

— А какой мне прок?

Брайони улыбнулась.

— Я могу вам гарантировать, что вы будете по-прежнему жить на этой ферме, после того как продадите ее мне. И не только это. Любая постройка здесь будет делаться только с вашего разрешения. Вы можете вести здесь хозяйство с помощью работников. Под вашим началом, разумеется.

Элсворси улыбнулся. Как много обещаний. Слишком много, чтобы принять это всерьез. Но взглянув еще раз в ее глаза, он почувствовал, что верит ей.

— Черт! На таких условиях я, пожалуй, и продал бы ее, — неуверенно проворчал он. — Может, так-то оно и лучше…

Войдя в клуб, Ланс кивнул бармену и сел на свое привычное место у стойки. Он заказал «Манхэттен» и уже выпил его, когда рядом раздался незнакомый голос:

— Привет, Ланс.

Повернув голову, он увидел совершенно незнакомое лицо.

— Привет. А вы впервые здесь?

— Да. Не хотите ли выпить, Ланс?

Ланс не удивился, что этот человек знает его имя, но внутренне напрягся — тот мог быть опасен.

— Спасибо. Я бы выпил еще «Манхэттен».

Морган заказал себе и ему.

— Мы где-то встречались раньше? — осторожно зондируя почву, спросил Ланс.

— Нет. Но у нас есть общие интересы. Мэрион Вентура.

Лицо Ланса слегка исказилось, и Морган понимающе улыбнулся.

— Меня не заботит, кто спит сейчас с этой сукой, — сказал Ланс, сделав движение уйти. Мягко, но решительно Морган удержал его за плечо.

— Меня тоже. И я вовсе не говорю о нажиме на эту леди. По крайней мере не в физическом смысле…

Ланс снова сел на табурет. Взял свой «Манхэттен» и пригубил его. Его последняя попытка выжать деньги из Вентуры провалилась всего неделю назад. Мать уже потратила свою половину добычи, а его собственная быстро таяла. Он попробовал завязать отношения с Джиной Найт, младшей дочерью текстильного магната, но едва ли из этого выйдет что-нибудь путное. Она уже положила глаз на одного знаменитого автогонщика, а ее отец всем известный старый скряга.