Семен Малков - Вертикаль жизни. Победители и побежденные Страница 4

— Погодите! Бог еще вас, злодеев, накажет! Пропала Россия! — слышались в толпе негодующие выкрики.

Но Тёма долго глазеть на это не мог. Он уже опомнился и, боясь, что если узнают родители, то ему снова грозит порка, опрометью побежал домой.

Глава 2

Шпиономания

Страна жила во вражеском окружении, в одиночку строила свое «светлое коммунистическое будущее». А вокруг буржуи-капиталисты жестоко угнетали и преследовали наших братьев по классу, со всех сторон засылали шпионов и диверсантов, чтобы выведать военные секреты и подорвать мощь пролетарского государства. Им помогали недобитые враги советской власти — кулаки и прочие предатели, а доблестные пограничники и чекисты, рискуя жизнью, их ловили.

Об этом писали газеты, говорили по радио и показывали в кино, в которое любили ходить по выходным родители и часто брали с собой детей. Тёма еще до школы научился читать стихи, а в первом классе уже с выражением их декламировал. Особенно ему нравилось такое:

…В глухую ночь, в полночный мракПосланцем вражьих бандПереходил границу враг,Шпион и диверсант…

В кино враги и шпионы маскировались под честных, хороших людей. Часто кого-нибудь убивали и пользовались их документами. Но бдительные граждане помогали чекистам разоблачать это отродье. А на границе самыми лучшими помощниками бойцов были собаки-овчарки. После того как Тёма посмотрел замечательный фильм «Джульбарс», он стал мечтать о четвероногом друге, и он так упорно приставал к отцу, что Сергей Ильич не выдержал и купил ему породистого щенка.

К сожалению, Рекс не был немецкой овчаркой, как Джульбарс, но этот красивый доберман-пинчер сразу ему полюбился, и он не терял надежды вырастить из своего щенка полезного служебного пса. Отец сказал, что эту породу за отличный нюх и смелость издавна прозвали «полицейскими собаками».

Тёма без устали дрессировал Рекса и подолгу выгуливал в надежде, что тот сумеет «вынюхать» какого-нибудь врага и шпиона и прославит на все страну своего наставника. Однако этим мечтам не суждено было осуществиться и вовсе не потому, что в действительности некого было ловить. В скором времени произошло сногсшибательное событие, которое окончилось весьма плачевно.

В одном классе с Темой учился рыжеволосый мальчик Витя Старостин, с которым они подружились в первый же день учебы. Хотя он был рослым и крепким, на переменке его, как обычно всех рыжих, стали дразнить. Не стерпев обиды, он полез драться, но враги превосходили числом и ему пришлось бы туго, не приди на помощь Тёма.

Драки в их арбатском дворе были непременным сопровождением «военных» игр и основным методом разрешения споров. Раздавая тумаки направо и налево, он отогнал ребят от конопатого Витьки, чем сразу завоевал авторитет у пострадавшего.

— Ты чего это растерялся? — покровительственно спросил Тёма, видя, что у того из носа текут кровавые сопли. — Такой здоровый, а не можешь справиться с мелюзгой. Дал бы им пару хороших пенделей — и порядок!

— А я не привык драться, — смущенно признался Витька. — Мне раньше не приходилось.

— Это почему? — удивился Тёма. Ему такое было непонятно.

— Мы жили в Японии, на территории посольства. Мой папа был там военным атташе, — объяснил Витька, вытирая нос платком. — Нас, детей, там было мало, и мы не ссорились.

— Значит, ты жил у самураев? — поразился Тёма. — Вот здорово! Расскажешь? — он хотел было сразу приступить к расспросам, но прозвенел звонок на урок, и им пришлось вернуться в свой класс.

С тех пор они с Витькой стали неразлучны. Оказалось, что живут они совсем рядом. Старостины занимали две комнаты большой коммунальной квартиры в доме по Гоголевскому бульвару, не более пяти минут ходьбы от Малого Афанасьевского переулка. А их школа, бывшая Медведковская гимназия, находилась совсем близко, в Староконюшенном. И после уроков мальчишки, сговорившись, часто бегали вдвоем играть на бульвар: днем родители работали, а старшие сестры были заняты своими делами.

На противоположной стороне Арбатской площади, на углу улицы Фрунзе и Гоголевского бульвара, за высокой кирпичной стеной располагались здания, занимаемые Генштабом Красной Армии. Высокие металлические ворота то и дело открывались, впуская и выпуская черные служебные автомобили. Охрана проверяла документы и отдавала честь.

В этот несчастливый для них день Тёма и Витька после школы отправились на бульвар поиграть в снежки. Погода была чудесная, был легкий морозец. Мальчишки носились вокруг памятника Гоголю, укрываясь от крепких снежков, а когда устали, присели передохнуть на лавочку. Им и в голову не пришло, что за ними внимательно наблюдают.

Довольно молодой еще мужчина, с усами и небольшой интеллигентной бородкой, в скромном драповом пальто и барашковой шапке, внешне походил на учителя. Он не спеша прогуливался по аллее, словно кого-то ждал, а когда заметил, что мальчишки уселись на лавочке, подошел и мягким, вкрадчивым голосом заговорил:

— Что, хлопцы, умаялись? Могу предложить вам более интересную игру.

Поскольку Тёма и Витька молча таращили на него любопытные глаза, он изящным жестом фокусника извлек из кармана объемистый пакет.

— Это очень вкусные конфеты, «Мишки». Ведь любите их? — растянул губы в улыбке «учитель» и объяснил: — Устраиваем соревнование. На время. Кто за час запишет больше номеров автомобилей, которые будут проходить через вон те ворота, — указал жестом на Генштаб. — Все равно в какую сторону. Каждый получит столько конфет, сколько запишет машин, а победитель сверх того еще пять! Устраивает?

Витька с Темой переглянулись. Предложение им понравилось — тем более что «Мишки» они очень любили и ели их лишь иногда, по большим праздникам. Поняв, что ребята клюнули на приманку, «учитель» тем же ловким движением достал два листка бумаги и карандаши, по-видимому приготовленные заранее.

— Постарайтесь записать номера разборчиво, чтобы можно было проверить. Я знаю, какие машины туда ездят. Через час буду ждать на этом месте, а пока где-нибудь погреюсь. Время засек. — И показал рукой на большие уличные часы.

Не долго думая и не теряя времени, мальчишки взялись за дело. Они бегали по площади и вблизи улицы Фрунзе, стараясь каждый раньше другого записать номера нужных автомашин. Прошло более получаса, когда Артема, вертевшегося у самых ворот, остановил высокий человек в дубленом полушубке.

Он крепко взял Тёму за рукав:

— Ты чего это делаешь, пацан?

— Номера записываю, — честно признался Тёма и взмолился: — Отпустите, дяденька, а то проиграю!

— Не думаю! — возразил «дяденька». — Отпущу, если скажешь, что это за игра.

— Мы с Витькой соревнуемся, кто больше запишет, — чуть не плача, объяснил Тёма. — Нам за это «Мишек» дадут. Ну вот! Теперь он выиграет.

— А я говорю — не выиграет, — серьезно заверил его дядька. — Это вон тот шкет, что за машиной побежал? Ну-ка, позови его сюда! — строго приказал он. — Ваша игра кончилась!

— Это почему? — спросил было Тёма, но осекся, увидев его суровый взгляд. — А вы, дядя, из милиции?

— Считай, что угадал, — коротко бросил высокий в полушубке. — Зови своего приятеля! Будем разбираться, что это у вас за игра.

Тёма отчаянно замахал руками, и друг, заметив, что его держит за рукав какой-то мужик, боязливо подошел. Он уже догадался, что игра их — плохая и им за нее попадет.

— Давай-ка сюда свой листок, — приказал Витьке «дядя милиционер». — И скажи: кто придумал эту игру? Мне очень интересно это знать.

— Какой-то… мужчина… в барашковой шапке, — запинаясь, пролепетал Витька. — Мы около Гоголя… снежками бросались, а он… предложил нам… игру. «Мишки» обещал. — Не выдержав, он заплакал.

— Ладно, не хнычь, — прикрикнул на него дядька. — Опиши, как он выглядит? Ты вроде бы потолковей, — приказал он Тёме.

— Невысокий, с бородой и усами. В очках, — послушно выполнил его требование мальчик поняв, что «Мишек» им с Витькой не видать, как своих ушей. — Через десять минут обещал вернуться.

Но разумеется, никого там уже не оказалось, и высокий отвел перепуганных мальчишек в какой-то дом на улице Фрунзе, в котором была детская комната, хорошо обставленная и полная разных игр.

— Поиграйте здесь вдвоем, пока за вами не придут, — наказала им женщина, она была в форме, какую носили чекисты. — Вы плохо поступили, послушавшись незнакомого человека, — не удержавшись, укорила она их. — Но виноваты в этом не вы, а ваши родители.

Только через час первыми забрали Тёму. Анна Михеевна и Сергей Ильич выглядели очень расстроенными. Видно, им здорово досталось от чекистов. Не сказав ни слова, они увели сына, а дома его ждала такая порка, после которой ему еще целую неделю было больно сидеть, но, сознавая свою вину, Тёма терпел и не жаловался.