Линн Грэхем - Отчаяние и надежда Страница 4

- Ты не получишь моего ребенка! - звонко выкрикнула Полли. - Ни за что!

- Успокойся, - остановил ее Рауль. - Ты должна подумать о своем здоровье.

- Только это и интересовало тебя всегда, правда? -Полли уже не могла остановиться.

- Конечно, - согласился Рауль без колебаний. Полли поморщилась, от нового приступа боли у нее потемнело в глазах. Рауль открыл бар, смочил платок водой из бутылки и приложил ко лбу девушки. От неожиданности Полли вскрикнула.

- Я позабочусь о тебе. Ты бы видела себя, просто живой труп... - тоном обвинителя произнес Рауль, для вящей убедительности покачав головой. - Мне хочется наорать на тебя, заставить дрожать от страха. Но как я могу злиться, когда ты в таком состоянии?

Обессилевшая от боли, Полли посмотрела в тигриные глаза беззащитно и испуганно. Слабой рукой она сняла со лба влажный компресс. Рауль вынужден быть добрым по отношению к ней, она понимала это. Но его забота раздражала ее.

- Нас ничто не связывает, кроме моего ребенка, -раздельно и четко произнес Рауль. - Когда ты успокоишься и поправишься, мы поговорим о контракте, о котором ты, кажется, забыла.

В этот момент лимузин плавно затормозил. Шофер поспешно вышел из машины, и через открытую дверцу Полли увидела, что они остановились у светлого современного здания с красивым фасадом.

- Где мы? - с нарастающим страхом спросила она. Из дома вышла медсестра в униформе, катя перед собой коляску. Не ответив, Рауль выбрался из машины, обошел ее и открыл дверцу со стороны Полли.

- Тебе необходима медицинская помощь. Испуганные голубые глаза распахнулись еще шире - теперь в них сквозил ужас. Не зря она провела много часов в городской библиотеке, читая подборки газетных материалов о безжалостном и опасном Рауле Зафортезе.

- Я не позволю тебе запереть меня в сумасшедшем доме, - отбиваясь от протянутых рук и уже не контролируя себя, в панике закричала Полли.

- Попридержи-ка свои фантазии, детка. Я не причиню вред матери моего ребенка. И не устраивай сцену! Я просто хочу позаботиться о тебе. - Рауль говорил тихо, но с едва сдерживаемой яростью. Он сгреб ее в охапку и без труда извлек из машины.

- Коляска, сэр, - раздался голос медсестры.

- Она очень легкая, я понесу ее. - С этими словами Рауль решительно шагнул в вестибюль через автоматические двери, прижимая Полли к себе крепко, но очень бережно.

Страх и горечь лишили ослабевшую девушку последних сил, она закрыла глаза и положила голову на широкое, крепкое плечо. Сейчас этот мужчина был ее единственной защитой и опорой.

Навстречу им торопливо шел пожилой седовласый человек в развевающемся белом халате. Рауль быстро заговорил с ним по-испански. Нахмурившись, доктор внимательно посмотрел на Полли и жестом велел Раулю идти вслед за ним. Они прошествовали по коридору и вошли смотровую комнату.

- А почему, собственно, никто не говорит по-английски? Мы же в Лондоне! - сердито простонала Полли.

- Извини. Просто Родни Биван много лет проработал в моей клинике в Венесуэле. Мне проще и быстрее объяснить ему ситуацию на испанском. - Рауль аккуратно опустил девушку на кушетку.

- Теперь уходи, - требовательно произнесла Полли.

Рауль не двинулся с места. Доктор, глядя ему в глаза, что-то тихо сказал по-испански. Полли заметила, как напряглось смуглое лицо Рауля, а на скулах вздулись желваки. Резко крутанувшись на каблуках, он вышел в коридор и прикрыл за собой дверь.

- Что вы ему сказали? - сгорая от любопытства, спросила Полли.

- Просто попросил не мешать нам работать, - с улыбкой ответил пожилой доктор, в то время как медсестра помогала Полли снять плащ. - Тебе необходимо остаться в клинике, Полли. Я дам тебе легкое успокоительное на ночь, а утром мы тебя обследуем. Согласна?

- Нет. Я хочу уйти домой.

Вдруг Полли почувствовала невероятную слабость. Уплывая куда-то, она, как сквозь вату, слышала голоса. Но вот властный голос Рауля прорвался в ее затуманенное сознание:

- Полли, пожалуйста, позволь докторам сделать то, что они считают нужным.

Полли с трудом открыла глаза и попыталась сфокусировать взгляд на Рауле.

- Я не хочу уснуть и проснуться в Венесуэле... Ты думаешь, я не знаю, на что ты способен? - На эти слова ушли остатки ее сил.

- Я никогда не нарушал закон!

- Но ты пойдешь на все, чтобы заполучить этого ребенка.

Повисшая тишина была тяжелой и осязаемой. Рауль смотрел на девушку сверху вниз, его глаза метали молнии, но, когда он заговорил, голос звучал ровно.

- Ты плохо себя чувствуешь, Полли. Ты отказываешься верить мне и здешним докторам, но подумай о ребенке. Поставь его интересы превыше всего, прошу тебя. - Дыхание Рауля было неровным, он словно с трудом выдавливал из себя слова.

На измученном лице Полли появилось выражение обреченности. Она молча кивнула головой и отвернулась к стене. Через минуту она почувствовала легкий укол в руку и медленно поплыла по волнам своей памяти. Она будто смотрела фильм о себе.

Ее первое детское воспоминание - отец кричит на мать, а мама плачет. Когда ей исполнилось семь лет, мама ушла. С тех пор каждый раз, когда маленькая Полли спрашивала о маме, отец впадал в бешеную ярость. Вскоре девочку отправили жить к крестной матери. Именно Нэнси Лиуорд доходчиво объяснила девочке, что ее мама Ли совершила непростительную глупость сбежала с другим мужчиной. Вскоре родители развелись официально, а девочке сказали, что скоро, очень скоро папа разрешит и мама приедет навестить ее.

Однако Ли так никогда и не приехала. Нэнси заменила ей мать, подарила материнскую ласку и заботу. И только когда Полли исполнилось двадцать и она приводила в порядок бумаги отца спустя несколько дней после его похорон, девушка обнаружила пачку писем, в которых мать умоляла разрешить ей увидеться с дочерью.

Оказалось, что Ли уехала в Нью-Йорк и вышла замуж за своего любовника. Она много раз прилетала в Англию, хотя с трудом могла позволить себе такие расходы. Ли предпринимала попытку за попыткой повидаться с Полли, но озлобленный экс-супруг каждый раз находил возможность помешать этому. Полли переводили из одной школы-интерната в другую, не сообщая матери адреса. Двадцатилетняя Полли была потрясена этим открытием и в то же время была рада найти доказательства того, что мать любила ее и никогда не забывала.

Она полетела в Нью-Йорк и встретилась с матерью. Второй муж Ли умер незадолго до этого, а сама она выглядела слабой, больной, намного старше своих лет. Тяжелая одышка свидетельствовала о серьезном заболевании сердца. Ли давно уже жила на пособие по социальному обеспечению, ее медицинская страховка была полностью исчерпана. Уставший доктор из местной больницы, наблюдавший Ли, неохотно сообщил девушке, что возможность помочь ее матери в принципе существует, но такую уникальную операцию делает некое мировое светило в собственной клинике, поэтому стоит она огромных денег. Старый доктор не давал никаких гарантий, оценив вероятность успеха как пятьдесят на пятьдесят.

В следующий миг память перенесла ее в Вермонт, и она увидела Рауля, идущего ей навстречу по лесу, где она любила прогуливаться, убегая от опеки доброй Со-ледад. Только в лесу она могла дать волю своим слезам, оплакивая мать, которую потеряла, не успев обрести. Именно там она наткнулась на безупречно одетого, невероятно красивого мужчину, который мастерски разыграл удивление от неожиданной встречи.

Увидев эти невероятные глаза цвета топаза впервые, Полли почувствовала, как земля ушла у нее из-под ног. Путь к дому, стоявшему на холме, показался ей дорогой на Голгофу. Но в сердце она уносила улыбку, которую подарил ей потрясающий незнакомец. Какой же наивной она оказалась!

***

Утром Полли проснулась и обнаружила себя в больничном халате. У нее была отдельная палата с туалетом и ванной. Голова не болела, но она чувствовала себя вялой и разбитой.

На звонок вызова пришла медсестра. Она быстро измерила температуру и давление, помогла Полли умыться и привести себя в порядок, уклончиво отвечая на вопросы. Перед уходом медсестра сообщила, что Полли предписан постельный режим и что доктор Биван навестит ее днем.

Пару часов спустя приехал шофер Рауля. Он занес чемодан, который девушка тотчас узнала - ведь он был ее собственный. Чемодан трещал по швам. Видимо, в него запихнули все ее имущество, находившееся в доме Дженис Грей. Пришла нянечка и помогла Полли переодеться в ее собственную ночную рубашку и халат. В ворохе вещей Полли обнаружила смятый коричневый конверт, достала его и положила на прикроватную тумбочку. Теперь она была готова к встрече с Раулем Зафор-тезой, чтобы уличить его в самом гнусном обмане.

Все утро Полли просидела на кровати, натянутая как струна, с нетерпеливым, сердитым блеском в глазах, ожидая прихода Рауля. На ее щеках играл румянец -впервые за много недель, она беспрерывно накручивала на палец прядку своих рыжих волос. На лице девушки было выражение решительности и страха.