Мэри Портман - Импровизация Страница 4

— Слушай, Долли, а из чего сделать повязку?

Долли резко остановилась и начала осматривать комнату. Она совсем было решила позаимствовать у Алекса шелковый галстук, но потом передумала. А вдруг впоследствии придется воспользоваться этим галстуком как удавкой?

— Ладно, как-нибудь выйдем из положения. Я закрою глаза руками.

Естественно, эти слова вызвали недовольство мужской половины компании.

— Это нечестно!

— Как мы узнаем, что ты не подсматриваешь?

— Ты что, за дураков нас держишь?

Посмотрев сквозь растопыренные пальцы на Чарли и Пита, Долли повернулась к Джонни. Бедняга, у которого от обжорства разболелся живот, раскинулся на двух — из трех — диванных подушках.

— Следи за мной, Джонни. В противном случае может случиться несчастье и я приземлюсь к тебе на колени. Прямо на твоих креветок.

Джонни насупился.

— Смотря что называть креветками…

— Балбес, я говорю о моллюсках!

— Ну, спасибо тебе. Час от часу не легче. То креветка, то моллюск…

— Подушку, пожалуйста, — сказала Долли, обращаясь к Сесили Стоун, которая уютно устроилась в уголке дивана, посреди покрывал и валиков.

Сесили выбрала подушку в форме золотой рыбки и хотела передать ее Долли, но передумала. Вместо этого она встала и начала метать подушку за подушкой в несносного Джонни Хэвиленда.

Сабина Причард и Памела Хенсфорд дружно заулюлюкали, затем вскочили и присоединились к подруге. Вскоре из-под кучи подушек торчали только ступни, колени и одна рука несчастного страдальца. Вытянув эту руку, он изловчился схватить Сесили за задний карман длинной узкой джинсовой юбки и дернуть.

Сесили взвизгнула и упала к нему на колени. Тем временем Майкл снова включил музыку. Зазвучала пряная, сексуальная мелодия. Сесили быстро соскочила с истошно завопившего Джонни.

Лиззи обернулась к Долли и спросила:

— Кто пригласил сюда этого недоумка?

Долли только закатила глаза.

— Люди, внимание! — Лиззи снова громко хлопнула в ладоши. — Сейчас наша местная паучиха начнет плести свои смертельные сети. Одному из вас придется проверить свой инстинкт самосохранения. Ну, держитесь, мальчики! Алекс, вы у нас новенький и еще не знакомы с правилами игры. Ничего, не отчаивайтесь. От вас требуется только одно: сопротивляться ее требованиям.

— Это очень легко, — ответил тот, кто испортил Долли весь вечер.

Долли намеренно пропустила оскорбление мимо ушей. Пусть порадуется перед смертью. В конечном счете победа останется за ней.

— Тем из вас, кто мечтает как можно скорее улизнуть отсюда, советую не торопиться. Мы придумали способ, который заставит вас сидеть на местах до самого конца. — Заявление Лиззи достигло своей цели. Публика встрепенулась и прислушалась. — Слово предоставляется нашему главному редактору Сесили Стоун.

Сесили, всегда стремившаяся быть совершенством, поправила растрепавшиеся волосы, разгладила джинсовую юбку и шелковую блузку винного цвета, громко откашлялась и сделала сенсационное заявление:

— Примерно неделю назад Долли предупредила меня, что эта игра будет сложнее предыдущих. Поэтому я решила поощрить участников.

— Поощрить? — Джонни подложил под голову огромный бархатный валик и на всякий случай прикрыл пах руками. — Иными словами, дать нам взятку?

— Взятку, премию, компенсацию, приз. Можешь называть это как хочешь. Так что навостри уши. Имеет смысл. Ей-Богу, не прогадаешь.

— Черт побери, помолчи, Хэвиленд! — Пит весело заулюлюкал, испустил пронзительный свист, затем подмигнул и знаком предложил Сесили продолжить речь.

Удостоверившись, что больше никто прерывать ее не собирается, Сесили произнесла:

— Весь приз достанется победителю. Мой отец, которого многие из вас знают, сделал мне предложение. Честно говоря, мне следовало бы от него отказаться. Но я решила этого не делать.

Долли с замиранием сердца ждала реакции собравшихся. Предчувствие ее не обмануло. Знавшие Гаррисона Стоуна лично были заинтригованы и не скрывали этого. А не знавшие хотели понять, какое отношение к игре может иметь миллионер, наживший состояние с помощью рискованных операций на бирже.

— Гаррисон собирается платить нам за участие в игре? — предположил Майкл Адамс, перебиравший компакт-диски Долли.

— Нет, — ответила Сесили. — Но он продает свою яхту и на неделю отдает ее в мое распоряжение. Со всей командой. А я хочу на неделю дать ее взаймы победителю сегодняшней игры. Тот сам выберет место назначения и сможет пригласить столько гостей, сколько выдержит яхта.

Майкл зааплодировал.

— Отлично, Сесили!

— О Боже! Ты что, шутишь? — Памела широко раскрыла глаза.

Долли, не ожидавшая ничего подобного, наклонилась к подруге и поцеловала ее в щеку. Увидев ответную улыбку, она обняла Сесили за плечи и прошептала:

— Не нужно было…

Сесили прижалась лбом к ее лбу и стиснула подругу в объятиях.

— Еще как нужно. Сама знаешь, каково иметь дело с Гаррисоном.

Долли хотела сказать еще что-то, но поняла, что время для этого неподходящее. Она еще раз клюнула Сесили в щеку и обратилась к остальным:

— Эй, люди! Если вы не будете меня слушаться, никто никуда не поплывет. — Она показала Майклу на музыкальный центр, и тот добавил звук. — Лиззи, давай…

Лиззи взяла Долли за плечи, дождалась, когда та закроет глаза, и несколько раз повернула ее вокруг оси.

Не успев придумать, о чем попросить Алекса после остановки, Долли закружилась по часовой стрелке, едва не потеряв равновесия, но все же устояла на ногах.

Все. Момент настал.

Она сделала глубокий вдох, вздернула подбородок, провела руками по волосам и облизала губы. Затем представила себе, что надела лифчик, так и не успевший высохнуть, и посмотрела Алексу Кэррингтону прямо в глаза.

Это было ошибкой. Ошибкой, имевшей роковые последствия.

Она совсем забыла про его глаза. Они видели гораздо больше, чем следовало видеть почти незнакомому человеку. Именно то, что ей хотелось скрыть.

С каждым мгновением ее сердце билось сильнее.

Кровь заструилась по жилам, и тело Долли охватило пламя. То, что Алекс не отводил взгляда, возбуждало ее еще сильнее. Она была готова поклясться, что из ее ноздрей валит дым.

И тут ее осенило. Она хочет видеть его улыбку. Хочет заставить его улыбнуться. Доказать, что у нее есть сила воли и женское коварство. Эта мысль подлила масла в огонь ее фантазий.

Долли сделала несколько шагов, встала между разведенными коленями Алекса, наклонилась и положила ладони на подлокотники кресла. При этом кончики ее пальцев коснулись его предплечий.

Он неторопливо поднял руку и снял очки.

Она коснулась пальцем его щеки.

— Я хочу, чтобы вы кое-что сделали для меня.

Алекс поднял бровь. На заднем плане чья-то рука зажала рот возмутителю спокойствия Джонни, собиравшемуся отпустить ядовитую реплику.

Долли же набралась храбрости и села к Алексу на колени.

— Я хочу, чтобы вы улыбнулись. Алекс Кэррингтон, вы можете сделать это? Можете улыбнуться мне?

Она немного поерзала, устраиваясь поудобнее, перекинула ноги через подлокотник и обвила рукой его тугие широкие плечи.

Теплый мужской запах заставил Долли теснее прильнуть к телу Алекса, и она почувствовала нечто такое, чего до сих пор не испытывала никогда.

К ее ягодицам прижимались твердые ляжки. Живот, с которым соприкасалось ее бедро, тоже был твердым. Как и мускулистое плечо, на котором лежала ее рука. А широкая ладонь, касавшаяся ее лопаток, была воплощением мужской силы.

Обольстительно раздвинув губы, она провела указательным пальцем по щеке Алекса и вздрогнула от прикосновения пробивавшейся щетины. Затем ее палец спустился к воротнику и ослабил узел галстука.

— Ну же, Алекс… Я знаю, что вы умеете улыбаться. Во всяком случае, у вас есть все нужные для этого мышцы. — Она расстегнула верхнюю пуговицу рубашки и кончиком пальца погладила его ключицу.

Ответа не последовало. Ни намека на реакцию. Не обращая внимания на недовольный ропот публики, она прошептала ему на ухо:

— Я облегчу вам задачу. Достаточно приподнять уголок рта — и все будет кончено.

Долли заглянула ему в лицо, ожидая быстрой капитуляции. Но Алекс оказался стоиком. Она потерпела сокрушительное поражение.

Вспомнив уроки Сабины, Долли надула губы, слегка прикоснулась пальцем ко рту Алекса и попыталась приподнять его уголок.

Никакой реакции. Чуть не плача, Долли пустила в ход свое последнее оружие. Она легко погладила кончиками пальцев его плотно сжатый рот; при этом ее собственные губы находились лишь в нескольких сантиметрах от решительно сжатого рта Алекса.

— Всего одна улыбка. Пожалуйста…

И это случилось. Сначала она ощутила едва заметное движение. Он изменил позу. Затем в его глазах вспыхнуло пламя, а мышцы, к которым прикасались ее ягодицы, стали еще тверже.