Любовь Рябикина - Женька Страница 4

Вымыла несколько картофелин и морковку со свеклой. В алюминиевой кастрюльке поставила на плиту. Рядом поставила вторую кастрюльку с яйцами. Забила дрова в подтопок и разожгла огонь, стараясь не поворачиваться к мужчине лицом, по которому текли слезы. Справилась с собой. Украдкой стерла мокрые полоски. Пальцем проверила не потекла ли тушь. Судорожно вздохнула, пытаясь успокоиться.

Подойдя к столу, принялась чистить картошку и лук. Поставила на плиту сковородку, чтобы пожарить кусочки куриного филе, обваляного в яйце и сухарях с сыром. Возилась у плиты, обжаривая лук, филе, помешивала соус и жарившуюся картошку. Довольно долго стояла тишина. Мужчина хрипло спросил:

— Женя! То, что ты сказала, это правда? Может, тебе только кажется?

Она обернулась и спокойно произнесла, глядя в карие глаза:

— Не кажется. Это правда.

Он опустил глаза и теперь смотрел себе в ноги. Тихо сказал:

— Но ведь я больше чем на двадцать лет старше тебя, девочка! Я ровесник твоей матери…

— Ну и что? Разве это имеет значение?

Зотов замолчал надолго. Женька позвякивала кастрюльками и сковородками на плите. Перемыла посуду, вымела пол, помыла руки и подошла к нему:

— Куриное филе с картошкой через минуту будут готовы. Я потом салат приготовлю.

Сергей предложил:

— В столе, в углу, бутылка шампанского. Я к Новому году брал. Захвати с собой и беги. С девчонками выпьете. Праздник все же. Чего тебе с больным мужиком сидеть? На сегодня ты все сделала. Не надо никакого салата. Иди, встречай Новый год…

Девушка упрямо покачала головой, ставя тарелку ему на колени:

— Я же сказала, в новогоднюю ночь человек не должен быть один. В час ночи я уйду.

Зотов не рискнул спорить и принялся за еду. Отметил про себя, что девушка готовить умеет. Женька присела у стола, принимаясь чистить горячую картошку, морковь, свеклу и яйца. Мужчина заговорил:

— Поешь. Открой шампанское для себя, раз уж решила со мной праздник встречать.

Она слабо улыбнулась:

— Я есть не хочу, дома поужинала. Вино открывать не буду. Целую бутылку шампанского мне одной не осилить, а вам пока нельзя, так что пусть стоит для другого случая. Можно и без него встретить праздник достойно.

Быстро порезала салат, время от времени спрашивая у Зотова, где находится тот или иной нужный ей продукт. Она понимала, что он тоже готовился к Новому году и наверняка закупился. Так оно и оказалось. Вместо одного салата, Женька сделала три. Помыла грязную посуду. Тщательно протерла руки. Подмела пол в кухне и сняла фартук. Немного смущенно поглядела на наблюдающего за ней мужчину:

— Надо бы взглянуть на рану у вас на лбу и, если вы не против, осмотреть вас. Мне не нравится, как вы дышите. Жаль, стетоскопа нет, но можно и без него обойтись. Слух у меня, слава Богу, хороший!

Зотов молчал, положив голову на спинку дивана. Женька помыла руки с мылом. Встала коленями на диван рядом. Отмочила салфетку купленной днем перекисью и внимательно осмотрела рану. Сергей закрыл глаза, чтобы не видеть высокую девичью грудь, обтянутую кофточкой, на уровне своего лица. Зотову стало лучше и… сложнее не замечать девичью красоту. Женька в эту минуту была ослепительна. В небольшой вырез виднелась светлая кожа. На длинной шее билась тонкая вена. Свет от лампочки падал ей в спину и тщательно убранные в прическу волосы золотились, словно пронизанные солнечным светом. Она чуть прикусила нижнюю губу, стараясь не причинить ему боли. Мужчина чувствовал легкие прикосновения тонких пальцев, удивляясь их бережности. Она промыла рану, но мазь накладывать не стала. Вновь присыпала стрептоцидом и прикрыла марлевой салфеткой. Сообщила:

— Уже подсыхает по краям.

Взглянула в лицо мужчине. Женьке показалось, что Сергей заснул. Поколебавшись, принялась медленно расстегивать пуговицы рубашки на его груди. Зотов неожиданно поймал ее руки здоровой рукой и открыл глаза:

— Не надо!

Девушка вздрогнула:

— Я только осмотрю вас! Это чисто профессиональный интерес. Вы дышите слишком тяжело и я думаю, тут дело не только в сотрясении мозга. — Он отпустил ее кисти, продолжая наблюдать. Женька распахнула его рубашку. Заметно покраснела от вида смуглого мужского торса и попросила: — Вы не могли бы лечь?

Зотов медленно опустился на диван. Девушка слегка придержала его за здоровое плечо и голову. Поправила одеяло. Кровоподтек под ребрами насторожил. Она подняла голову:

— Дядя Сережа, вам снимок грудной клетки делали?

— Нет. Только посмотрели. Рентген делали на голову и руку. У меня все тело болело, так что нельзя было понять, где сильнее. Потом даже майку не одели. Да и сейчас болит, если честно.

Она серьезно и уже безо всякого смущения сказала:

— У вас на груди справа здоровенный синяк. Они что, вас ногами били?

— Саданули раза четыре…

Женька легонько коснулась синяка. Посмотрела Зотову в глаза:

— Дышать тяжело? Боль сильная?

Он попытался объяснить:

— Вздохнуть полной грудью не могу. Словно что–то мешает. Попробовал пару раз вздохнуть, словно током пронзило всего. Повернуться на этот бок тоже не могу. К боли вроде притерпелся. Она постоянная, такая ноющая…

Кареева посерьезнела еще больше. Попросила:

— Я попробую пальцами установить, сломано ребро или нет. А вы, если будет очень больно, сразу же скажите. И попробуйте запомнить, где именно.

Девушка осторожно, подушечками пальцев, начала вести по ребру. Ее лицо стало сосредоточенным и строгим. Зотов вдруг резко дернулся и охнул, а Женька сама почувствовала место перелома. Она убрала руку и сказала:

— У вас точно сломано ребро, как я предполагала. Вот почему вы так дышите. Я сейчас вызову «скорую», вам сделают рентген. Если есть смещение, поставят ребро на место.

— Загипсуют?

— Чаще накладывают лонгету, а сверху повязку из эластичного бинта.

— Ты сама можешь установить, на месте ребро или нет?

— Могу пальцами. Знаю, что плевра не пробита. Но это очень больно, а я не могу сделать вам даже обезболивающее. Нет ни лидокаина, ни новокаина.

Сергей решительно попросил:

— Не то перенес. Давай, действуй! Я смотрю, ты разбираешься. Доктора праздник отмечать начали. Им не до меня! Да и не хочу я к ним ехать…

Женька слегка побледнела и отстранилась:

— Вам надо лечь ровно. Я уберу подушку. Потом вы будете лежать на возвышении и потребуется несколько подушек.

— Принесешь из спальни…

Он с трудом вытянулся на диване. Девушка присела рядом на краешке дивана и снова провела пальцами по сломанному ребру. Нашла участок с переломом. Осторожно ощупала его. Зотов молчал, лишь торопливо дышал. Женька взглянула мужчине в побледневшее лицо, покрытое испариной. Заглянула в почерневшие от боли глаза. И не удержалась, провела рукой по небритой щеке и лбу, стирая пот. Откинула пальцами волосы со лба. Сообщила тихо:

— Смещения вроде бы нет… Господи, может стоит вызвать «скорую»? Вам больно…

Сквозь частое дыхание раздалось хриплое:

— Не надо «скорой»… Сможешь эту лонгету сама поставить?

Девушка кивнула:

— Смогу, конечно. Гипс нужен.

— Гипс есть. Я печку в зале осенью гипсовыми бинтами обматывал. Осталось с десяток. Лежат в чулане в мешке на полке. Как войдешь, сразу увидишь. Хватит?

Женька кивнула. Наклонилась. Осторожно положила голову ему на грудь, опираясь руками в диван по бокам и касаясь его тела. Прислушалась:

— Дышите… — Зотов вздохнул несколько раз, с трепетом чувствуя на коже ее теплые, мягкие волосы, нежную кожу щеки и легкое дыхание. — Не дышите… — Она подняла голову и устало сказала: — Вроде бы все в порядке, но снимок сделать все же надо.

Сергей возразил:

— Ничего больше не надо, только загипсуй, раз умеешь. Ну что толку? Увезут, сделают снимок, опять привезут. Лишние мучения. На разу надо было…

Женька махнула рукой, понимая его правоту:

— Была не была!

Она вновь накинула фартук. Принесла гипсовые бинты и положила их размачиваться в большой миске с теплой водой. Осторожно сняла рубашку с Зотова. Слегка отжав бинт, медленно начала раскладывать его на груди мужчины, захватывая бока и старательно разглаживая. На этот бинт наложила еще один и еще парочку. Получился как бы щиток, закрывавший Зотову часть живота и грудь до половины. Девушка спросила:

— У вас широкие бинты есть, чтобы примотать лонгету?

— Нет. Полотном можно замотать?

— Можно.

— Тогда сходи в зал. На верхней полке в шкафу лежит старая простыня. Разорви ее.

Женька так и сделала. Помогла ему сесть на диване и ровно прибинтовала щиток, каждый раз, при витке, невольно обнимая мужчину. Ее волосы пахли ромашкой и щекотали ему лицо. Когда она закончила, Сергей облегченно вздохнул:

— Ты настоящий врач. Спасибо, Женя!