Жаклин Монсиньи - Флорис. Любовь на берегах Миссисипи Страница 42

— Дорогая, я совершенно теряю голову! Давайте споем дуэтом!

И Флорис красноречивым жестом показал вверх. Эмилия поняла его жест по-своему.

— Вы плавы, с этой масехой пола покончить, я хосю быть с вами совсем одна, дологой Флолис!

Молодой человек не успел остановить свою невесту, и та, бросившись к окну, с грохотом его распахнула.

— Я сдесь хосяйка, а вовсе не вы, мадам! Вы алестантка, вы полное нистосество! Вы опозолили бедного папоську! Я плодам всех неглов, если захосю, и вы нисего не смосете сделать! Авантюлистка! Фальсивая княгиня! Слюха!

Эмилия выкрикнула последние слова, задыхаясь от бешенства, однако от окна отступила очень своевременно, поскольку сверху с грохотом упал цветочный горшок Это был ответ герцогини своей падчерице.

Эмилия вернулась к клавесину. Флорис уже сидел за инструментом. К счастью, Эмилия не увидела его насмешливую улыбку. Молодой дворянин ударил по клавишам, и жених с невестой громко запели старинный романс:

Не плачь, Лисандр, твоя голубка ждет…

Флорис время от времени невольно поглядывал на потолок Люстра вдруг закачалась, подвески звякнули. Что они там делают? Он старался теперь играть потише, потому что был уверен: в комнате наверху на пол упал какой-то предмет.

— Не плась, Лисандл, твоя голубка сдет… — с упоением выводила Эмилия.

Послышался сильный шум. Сомнений не оставалось — наверху происходила борьба. Флорис в смятении вскочил. Не сходит ли он с ума? Ему явственно послышалось, будто назвали его имя.

— Флорис! На помощь, Флорис!

Забыв об Эмилии, Флорис устремился на лестницу На площадке второго этажа не было ни гвардейцев, ни слуг. Из-за последней двери по коридору послышался звон сброшенной на пол вазы.

Флорис побежал на этот звук. Дверь была закрыта на ключ, но молодой дворянин высадил ее одним ударом плеча. Представшее перед ним зрелище могло бы привести в безумную ярость и гораздо более сдержанного человека.

Батистина в одной тонкой батистовой рубашке отчаянно билась в руках маркиза де Водрея.

— Ах, каналья! — взревел Флорис, не помня себя от бешенства.

На столике с тремя ножками стояла роскошная мраморная статуэтка. Флорис обрушил ее на голову губернатора, и тот беззвучно повалился на пол.

16

— Боже мой, ты убил его!

Батистина закусила губы, глядя на безжизненное тело. Флорис пожал плечами. Он подошел к двери и стал прислушиваться. К величайшему его удивлению, все было тихо. А ведь Эмилия должна была последовать за ним… И где же все-таки гвардейцы?

Флорис повернулся к Батистине, дрожавшей от возбуждения. На секунду он задержал взор на прелестной груди молодой женщины, которую почти не прикрывали разорванные кружева.

— Каждый раз, когда я нахожу тебя, ты оказываешься полуголой в объятиях мужчины, — мрачно произнес Флорис, взволнованный донельзя, но не желавший этого показать.

Батистина стучала зубами, не в силах объяснить что же произошло. Флорис взглянул на нее иронически.

— Откуда вдруг такая щепетильность? Бывало и похуже…

— Если… если ты решил устроить мне сцену, то выбрал неудачное время! — с негодованием воскликнула Батистина, прикрывая грудь руками.

Перед глазами у Флориса поплыли красные круги, и он отвернулся. Платье Батистины и нижние юбки — валялись на кушетке целехонькими — это доказывало, что она разделась сама, по доброй воле. Флорис побледнел. Почудилось ему или Батистина действительно позвала на помощь? Очередная ее дьявольская хитрость — а ведь он поклялся себе, что никогда больше не поддастся ей! Справившись с яростью, Флорис взял цветастый халат и, не глядя, швырнул его в сторону Батистины.

Пока девушка одевалась, он прошел к двери, ведущей во вторую комнату.

— Ты одна? — вырвалось у него в удивлении.

— Да… он… ну, словом, губернатор разрешил моим фрейлинам прогуляться в обществе лейтенанта де Праделя!

— Разумеется, этот старый козел хотел остаться с тобой наедине… Впрочем, ты ему изрядно помогла… как только тебе удалось все это устроить? Я считал, что эта лицемерка Элиза не расстается с тобой с тех пор, как ты овдовела!

Батистина, как и подобает знатной даме, не обратила внимания на колкость. Запахнувшись наконец в халат, она обрела прежнее хладнокровие.

— Элиза с разрешения губернатора спустилась на кухню вместе с Жоржем-Альбером… Очень странно, они должны были бы давно вернуться! — произнесла молодая женщина с невинным видом.

Флорис подошел к окну, чтобы посмотреть на парк. Ни на аллеях, ни возле дома не было ни единой живой души. Что-то в тоне Батистины вывело его из себя… быть может, он вспомнил счастливые дни Мортфонтена… Флорис резко повернулся.

— Спасибо, что сказала… теперь я знаю, что этот мерзавец Жорж-Альбер навещает тебя… и хватит с меня твоих фокусов! Ты лжешь, как всегда лгала! Они, видите ли, не возвращаются! Ты же сама отослала их, чтобы остаться наедине с этим похотливым боровом!

Батистина не выдержала такой вопиющей несправедливости.

— Пожалуйста, можешь думать обо мне, что хочешь! Я по крайней мере не распеваю серенады, услаждая всю колонию!

Взбешенный Флорис бросился к девушке и сильно тряхнул за плечи.

— Ты просто язва и всегда такой была! Немедленно забери свои слова обратно!

Батистина гордо выпрямилась, бесстрашно глядя ему в глаза.

— Не дождешься! Ты всегда обвинял меня, даже не выслушав!

Она казалась такой маленькой рядом с ним. Флорис вдруг осознал, что впервые видит ее одну со времени бегства после битвы при Фонтенуа. Она запомнилась ему более высокой и не столь хрупкой Ноздри у него трепетали. Он забыл, какие у нее огромные и выразительные глаза. Внезапно в этой бездонной голубизне что-то блеснуло. Батистина поспешно отвернулась, но Флорис готов был поклясться, что это слезы. Он отпустил ее, проклиная себя за слабость. Эта ведьма одним своим присутствием была способна уничтожить все мстительные чувства, обуревавшие Флорисом!

— Нужно решиться! — пробормотал молодой дворянин, склонившись над мертвецом.

Батистина с отвращением отпрянула от тела. Она знала, что Флорис отчасти прав. Когда губернатор появился в ее комнате для допроса, плутовка Батистина сразу поняла по его заблестевшим глазам, какой маневр следует применить.

Прежде всего она подумала о своих спутницах, считая, что им грозит куда большая опасность, нежели ей. Получить у маркиза разрешение на прогулку оказалось сущим пустяком. Батистина знала, что Праделю с его гвардейцами ни за что не справиться с парижскими девками — те найдут способ бежать, а потом укроются либо на Кошачьем острове, либо на плантации у Жанно. Не ошибся Флорис и в том, что Батистина сама отослала Элизу с Жоржем-Альбером под предлогом, что ей захотелось горячего бульона. Оставшись наедине с губернатором, Батистина решила, что станет его любовницей. После этого он наверняка прикроет следствие и объявит Батистину невиновной. Очень довольная своим планом, девушка начала наступление с небольшого обморока.

— Сударь, простите меня, я всего лишь слабая женщина… Меня незаслуженно преследуют, и я так несчастна, что мне не хочется жить! О, все плывет у меня перед глазами!

С этими словами Батистина бессильно опустилась на кушетку. Лицо у нее побледнело, глаза закатились. Господин де Водрей с трудом сглотнул слюну. Он тут же ринулся на помощь, поднес к носу герцогини флакончик с нюхательной солью — от острого запаха Батистина едва не чихнула, но сумела сдержаться и привстала с великолепно разыгранным смущением.

— Ах, сударь, вы были другом моего дорогого супруга, как же вы можете так со мной обходиться?

Батистина приникла к маркизу, показывая ему почти все свои прелести.

— Я, мадам? О, вы несправедливы ко мне… я горю одним желанием — доказать вашу невиновность!

— Но, сударь, я же предъявила вам все свои бумаги! — со стоном промолвила Батистина.

Маркиз поймал ее руку и приложился к ней губами.

— Увы, мадам, этого недостаточно!

— Боже мой, что же еще вам нужно?

На сей раз удивление Батистины было непритворным.

— Мадам, ваших фрейлин обвиняют в том, что они клейменые шлюхи… то же самое говорят и о вас! Единственный способ опровергнуть слухи… гм… вы же понимаете!

Батистина мгновенно поднялась на ноги.

— Вы хотите сказать, сударь, что если на моем теле нет клейма, то…

— Именно так, мадам!

— Вы прикажете освободить меня?

— Да, мадам!

— И моих фрейлин тоже?

— Да, мадам!

— Но, сударь, вы могли бы обратиться за содействием к врачу!

Батистина напустила на себя вид крайнего смятения.

— О, мадам, нам пришлось бы создать в этом случае комиссию из двенадцати медиков, дабы они произвели освидетельствование!