Рейн Митчелл - Дружба, йога и любовь Страница 47

— Плевать на конкуренцию, — говорит девушка, — я хочу этот контракт.

С контрактом на руках и стабильным заработком она сможет свозить Дарила в отпуск, в настоящий отпуск. Они ведь никогда не развлекались по-настоящему. Может быть, на Гавайи. А еще она наймет уборщиков, чтобы те пару раз в месяц приводили в порядок мамин дом. Таким образом, Грациэла будет помогать ей, не ставя под угрозу собственное психическое здоровье. И нужно купить шторы на окна…

Вчера вечером она приготовила особенный ужин для Дарила, по замысловатому рецепту, которому Грациэлу научила мать. Она полдня ходила за покупками и возилась на кухне. Квартира выглядела чудесно, на столе стояли цветы. За ужином Грациэла рассказала Дарилу о предстоящих гастролях, и он сразу спросил:

— И как долго тебя не будет?

— Не знаю, я еще не в курсе подробностей. Но это не значит, что я пропаду на полгода. Мне сказали, что между выступлениями будут промежутки. И ты тоже сможешь приезжать в гости.

— Теперь ты действительно поднялась на новую ступень. Ты ведь не перестанешь меня любить? Останешься моей?

— Навсегда, — ответила Грациэла.

Дарил подхватил ее на руки и отнес в постель. Когда они занялись любовью, он был очень нежен и мягок, а на глазах у него как будто показались слезы.

— Ты всегда будешь моей? — повторил Дарил на ухо Грациэле.

— Да, — шепотом ответила она.

— Правда?

— Да, — сказала девушка вслух.

Но он продолжал повторять одно и то же, как будто не расслышал ответ — а точнее, как будто не поверил. Как будто она его обманывала, и он уличил возлюбленную во лжи. Движения Дарила были так настойчивы и энергичны, что поначалу Грациэла сочла их невероятно возбуждающими. Она давно уже не чувствовала подобной страсти. Но затем ощущения изменились, к сексу примешалась толика отчаяния, словно Дарил наказывал Грациэлу за какой-то проступок, а не просто занимался любовью. Она делала вид, что все в порядке, хотя ей было больно и она понимала: что-то не так.

Потом он перекатился на бок, свернулся клубочком и заплакал.

— Прости, — твердил Дарил, пока наконец Грациэла не принялась утешать любимого и извиняться, хотя понятия не имела, за что просит прощения.

Она останавливает машину неподалеку от студии. Нужно разобраться в предчувствиях и сомнениях. Йога всегда помогала Грациэле прочистить голову. Девушка понимает, что однажды придется пересмотреть некоторые принципы отношений с Дарилом и принять ряд важных решений, но сейчас ей нужно просто успокоиться. Несколько «приветствий солнцу», полтора часа медитации. Пока что этого достаточно.

По дороге в студию у Имани звонит мобильник. Она спокойно выслушивает, благодарит и кладет телефон на место. Первый порыв — развернуться и ехать домой. Глен большую часть дня в клинике, но иногда, если дело срочное, до него удается дозвониться. Когда у Имани случился выкидыш, он изо всех сил уверял жену, что это и его потеря, что она должна передать ему часть бремени, что будет намного проще, если она перестанет винить исключительно себя. Но Имани не слышала мужа и не сознавала, что имеет в виду Глен. Ведь именно она не сумела доносить ребенка до срока.

Но в последние три месяца что-то изменилось, и теперь Имани знает, что хотел сказать муж. Боль и отчаяние настолько поглотили ее, что она забыла: это был и его ребенок. Больше Имани не сделает такой ошибки.

Она ищет место для разворота, но машин много, и у нее нет иного выхода, кроме как двигаться в общем потоке, в ту сторону, куда она изначально направлялась. Может быть, это к лучшему. Она поедет на занятия. Йога стала ее утешением, и она вновь прибегнет к помощи Ли, чтобы успокоиться. Может быть, лежа в савасане, Имани подумает, каким образом лучше сообщить новость Глену. В студии она найдет правильные слова и потренируется их произносить. По пути Имани начинает перебирать варианты: «Не будем опережать события…»; «Не нужно сходить с ума…»; «Я трезво оцениваю шансы…»

Она подъезжает к студии и видит свободное место для парковки — поистине сегодня у нее удачный день.

«Я кое-что должна сказать тебе, Глен, и не хочу, чтобы…»

Имани тянется на заднее сиденье и достает коврик для йоги. К черту, думает она. Как только я увижу Глена, то крикну: «Ура! У нас будет ребенок!»

Главный недостаток активного общения с Сибиллой заключается в том, что Стефани начинает привыкать к излишествам. (Все остальное относится к достоинствам.) Например, к машине с персональным шофером. Воплощенная нелепость, расточительность, распущенность. Но так приятно… Стефани страшно удивилась, когда Сибилла согласилась прийти на занятия к Ли. Она объяснила, что приехала в Лос-Анджелес развлекаться, ей стало скучно заниматься пилатесом с личным тренером, а потому пора попробовать нечто новенькое. Она даже не возражала, когда Стефани попросила подвезти пожилую соседку.

— Я должна оказать ей услугу, — сказала Стефани. — Она мне помогла, когда я… была не в лучшем состоянии.

— Все мы иногда бываем в таком состоянии, — отозвалась Сибилла. — Даже у меня случались приступы хандры. Приводи свою старушку.

— Я дружу и с ее дочерью, — добавила Стефани. Конечно, они с Бобби еще не успели подружиться, но…

Итак, Сибилла, Стефани и Билли забираются на заднее сиденье лимузина. Сибилла, с ужасом и восхищением на лице, слушает рассказ Билли.

— Мне пришлось уйти из студии, где я занималась, потому что я для них слишком хороша! Стефани вам рассказала? Все преподаватели меня просто боялись.

— Не сомневаюсь.

— И так повсюду. Какого черта? Но раз уж студия Ли не из самых известных, там я никому не испорчу настроение. Вы, наверное, очень гибкая, у вас такие длинные ноги.

— Спасибо, — говорит Сибилла. — Правда, цвет мог быть и получше.

— Только не наращивай слишком много мускулов, девочка. Меня всегда спрашивают: как, ты еще занимаешься йогой?.. — продолжает Билли. — Ничего себе комплимент, а? Я не говорю, что не собираюсь бросать, но пускай не пристают, пока мне не стукнет пятьдесят. К счастью, до этого еще далеко. Мы уже почти приехали? Я хочу помедитировать.

Когда Билли начинает похрапывать, Стефани говорит Сибилле, что Ли безгранично благодарна за юридическую помощь. Она не упоминает напрямую, что Сибилла лично взяла на себя все расходы по расторжению контракта с «Миром йоги». Поблагодарить ее за это — дело Ли, если угодно. Сибилла время от времени проявляет неожиданную скромность.

— Ты такая щедрая… Я до сих пор понять не могу, отчего ты согласилась помочь.

— Во-первых, ты мне очень нравишься. Раньше ты недооценивала свой талант, но это куда приятнее, чем завышенная самооценка. Поэтому я решила помочь твоей подруге, ведь йога так много для тебя значила. Во-вторых, Фрэнк — риелтор из Лас-Вегаса, вот откуда у них деньги. Поскольку я прожила несколько кошмарных лет в браке с риелтором, то с легкостью нашла его уязвимые места. Достаточно было пригрозить, чтобы он сдался. На все про все ушло двадцать часов. Мои адвокаты — спецы по таким вещам. Каким образом, по-твоему, я добилась компенсации при разводе? При том что именно я была неверна. Кстати, последняя версия сценария меня удивила.

Стефани ожидала этого и приготовила ответ.

— Получилось не так, как мы планировали. Надеюсь, ты не станешь возражать.

— Нет-нет, мне очень нравится. Ты сгладила все острые утлы. И хорошо, что ты не стала предупреждать заранее: я бы непременно заспорила. Читая сценарий, я поняла, что действительно хочу сделать хороший фильм. Хочу этого гораздо больше, чем унизить бывшего мужа.

— Мы по-прежнему собираемся начать съемки в октябре? — спрашивает Стефани.

— Несомненно. Слышала, нужно приготовиться к целым месяцам, если не годам, вынужденных отсрочек и задержек, но я чертовски настойчива. Надеюсь, настойчивость поможет мне и в йоге.

— Не говори глупости, — просит Стефани. — Тебе не придется перетруждаться. Ли направляет учеников, но каждый делает то, что хочет и может.

Сибилла смотрит в окно, как будто задумавшись.

— В таком случае, — говорит она, — я оставлю вас в зале, а сама предпочту массаж.

Несколько последних ночей Кэтрин по большей части потратила на то, чтобы дошить платье для Ли. Она хотела сделать прощальный подарок, а получился поздравительный — с возвращением. Такое ощущение, что Кэтрин сама была в отъезде. Она до сих пор чувствовала боль от взгляда, который устремила на нее Ли в тот день, когда девушка пыталась предупредить ее насчет владельцев «Мира йоги». Она надолго затаила обиду, но теперь настала пора избавиться от этого бремени.

Кэтрин надевает платье и рассматривает себя в зеркале. Платье шикарно, но не в ее стиле. На Ли оно будет смотреться отлично. Ей понадобятся новые наряды, чтобы бывать на людях, — особенно теперь, когда они с Аланом официально разошлись. Может быть, Ли не откажется сходить с Кэтрин в клуб.