Максин Барри - Лёд и пламень Страница 47

— Я люблю тебя, Хэдриан, — сказала она прерывистым голосом, и он нежно привлек ее к себе, а она прижалась щекой к его груди. Она вздохнула, глубоко и счастливо. Поверх ее головы Хэдриан смотрел неподвижно на стену… Как сможет он объяснить Брайони, что она потеряла своего единственного союзника? Как ему удастся справиться с этим новым чувством, имя которому — любовь? Он не знал… И сможет ли он органично войти в тот мир, в котором живет Мэрион? Этого он тоже не знал… Несмотря на все сказанные слова, им предстояло еще пройти немало испытаний. Он это понимал…

А ее отец? Лесли Вентура?.. Его фигура уже проступала впереди на их жизненном горизонте, как огромная, устрашающая тень, грозившая заслонить им солнце. Дорога к счастью, ждавшая их впереди, представлялась совсем не гладкой.

— Мы, наверное, сумасшедшие оба, — пробормотал он счастливым голосом, и Мэрион рассмеялась у него на груди.

— Ну и пусть! Мне нравится это.

ГЛАВА 22

Девственный белый снег в горах и трассы скоростного спуска. Туристы, съехавшиеся в Стоуви, только об этом и говорили. Решившись наконец, Брайони села утром в подъемник, направлявшийся на одну из самых высоких вершин, чтобы посмотреть, на что она способна. Она уже купила себе лучшие лыжи, которые только смогла найти, палки, защитные очки от солнца и, конечно же, горнолыжный костюм чудесного вишневого цвета. И все-таки чувствовала себя нервозно, уверенная, что люди с первого взгляда поймут, что она новичок в горнолыжном спорте и от насмешливых взглядов ей не уйти.

Но, сидя в вагончике канатной дороги, тянущейся вдоль склона горы Мансфилд, она несколько успокоилась. Никто не обращал на нее особого внимания; все возбужденно болтали, предвкушая волнующий спуск. Горы были великолепны. Их могучие заснеженные склоны сверкали под солнцем, точно сахарные, а внизу, далеко внизу, лежал Стоуви, окруженный деревьями, которые все еще краснели осенними листьями.

Когда вслед за другими лыжниками Брайони вышла из вагончика на вершине горы, солнце, отражавшееся от белого снега, буквально ослепило ее. Она быстро надела темные очки и спросила себя, какого черта она собирается здесь делать, если до этого всего несколько раз становилась на лыжи. Глядя, как другие лыжники один за другим ринулись по трассе скоростного спуска вниз, она почувствовала себя еще более неуверенно. При одном взгляде на эту крутизну у нее мурашки побежали по коже.

— Что, страшновато? Коленки дрожат?..

Брайони быстро обернулась и увидела рядом Кристофера в лыжном костюме, который, опираясь на палки, насмешливо наблюдал за ней.

— А тебе какое дело? — сердито вздернув подбородок, ответила она.

— Да так. Мне просто показалось, что ты немного нервничаешь. Но если у тебя все в порядке… — Он отвел палки назад и переступил на лыжах, приготовясь спускаться.

— Да! — бросила она и тут же пожалела об этом, когда он оглянулся, блеснув зубами в самодовольной ухмылке. Сам он выглядел классным лыжником и двигался в своем темно-синем костюме и ярко-оранжевой куртке с уверенностью настоящего аса. А его пронзительные голубые глаза, казалось, даже за темными очками искрились от смеха при взгляде на нее. Они были одни на вершине, и хотя Брайони знала, что следующий подъемник привезет много новых лыжников, все же чувствовала себя покинутой и уязвимой, точно выброшенная на берег рыба.

— Что-то не так? — спросил он нейтральным голосом. Но губы его кривились в улыбке, и видно было, что он сознает ее бедственное положение. Ее руки в перчатках сжались в кулаки от бессильного гнева. Он просто ждет, когда она попросит у него помощи. Но, черт побери, она не доставит ему этого удовольствия! Ну уж нет, скорее умрет. В отчаянии она ухватилась за первый попавшийся предлог, чтобы спасти свою гордость.

— Ну как, ты уже решил с ценой? За ферму, которую хочешь купить, — добавила она холодным и деловым тоном.

Кристофер покачал головой.

— Нет еще, — небрежно ответил он. — Успеется. Ну, ты едешь? — И он кивнул на ведущий в долину головокружительный спуск. Губы его снова дрогнули.

Брайони посмотрела вниз и с сожалением вспомнила тот пологий склон с искусственной лыжной трассой, на котором она тренировалась. Потом взглянула Кристоферу в лицо и сказала:

— Поезжай вперед. А я хочу еще несколько минут полюбоваться видом. В конце концов, для этого я и приехала в Вермонт.

— Ну конечно, — сардонически бросил Кристофер и, оттолкнувшись палками, ринулся вниз.

О, он и в самом деле оставил ее! Она ее могла в это поверить. Господи, что же ей теперь делать?.. Но тут позади нее остановилась кабина подъемника, и на снег высыпало еще несколько человек. Брайони успокоилась, ругая себя за то, что вообще забралась сюда. Все, что она должна сделать, это сесть сейчас же в подъемник и спуститься на нем вниз.

В нескольких сотнях ярдов внизу, за темной зеленью елей, где змеилась трасса спуска, она заметила неподвижную ярко-оранжевую точку. Это Кристофер остановился и, глядя на нее снизу, ждал. Он наверняка расхохочется, когда увидит, как она садится в кабину и спускается по канатной дороге. Непроизвольно Брайони сделала шаг назад от кабины. Нет уж, такого удовольствия она ему не доставит!

Набрав полную грудь воздуха, она постаралась припомнить те немногие уроки, которые брала еще в Йоркшире. Но там был простенький спуск, а здесь настоящая горнолыжная трасса. И все-таки отступить она уже не могла. Стоило ей только представить, как Джермейн следит за ней снизу с этой его понимающей ухмылкой, как вся кровь в ней закипала. Нет, черт подери! И, не раздумывая больше, Брайони оттолкнулась палками и очертя голову бросилась вниз.

Слегка притормаживая и старательно работая палками, она сознавала, что, должно быть, выглядит ужасно неуклюже, но в данный момент «стиль» не очень-то волновал ее. Просто остаться бы целой! Она тормозила «плугом», стремясь держаться на самой малой скорости, пусть даже ей придется добираться до подножия целый час. Но это ее не беспокоило. Сворачивая то вправо, то влево, она не сводила глаз с петляющей между елей лыжни. Ее икры начали болеть, пот струился по лбу, хотя она и хватала полные легкие ледяного воздуха.

Кристофер, дождавшийся ее на склоне и спускающийся теперь футах в пятидесяти позади, покачал головой. У нее явно не хватало практики, и раз уж она настолько глупа, чтобы взяться за покорение трудной трассы, ему нужно все время держаться поблизости.

Он вздохнул было с облегчением, когда Брайони неплохо прошла поворот, но облегчение тут же превратилось в тревогу, когда она внезапно исчезла из виду. Это означало, что она сошла с трассы. Кристофер свернул вслед за ней и увидел ее вишневый комбинезон, мелькающий среди елей. Брайони спускалась, взрывая снег и отталкиваясь очень неумело. Стиль ее был ужасен, но он не мог не восхищаться ее выдержкой и твердостью характера, ей ведь явно приходилось нелегко. Если бы она знала, как далеко еще до подножия, подумалось ему, она бы, вероятно, села в снег прямо сейчас и заплакала.

Внезапно он услышал низкий грозный рокот. Обильные снегопады последних дней уже серьезно беспокоили горный патруль, и по ночам он производил небольшие взрывы, делая попытки снизить опасность схода снежных лавин. Но полностью исключить это было невозможно. И вот теперь опытный взгляд Кристофера мгновенно обнаружил перемещение снега всего в нескольких сотнях ярдов выше по склону горы. Лыжники на трассе, конечно, были в безопасности, защищенные подлеском из елей, но они-то с Брайони уклонились в сторону, и здесь между ними и лавиной нет никакой преграды.

Кристофер быстро оттолкнулся палками и через секунду оказался рядом с Брайони. Она тяжело дышала и не слышала ничего, устремив все внимание на лыжню.

Когда оранжевая куртка Кристофера оказалась рядом с ней, она потеряла равновесие и начала заваливаться на бок. Мгновенно он протянул руку и схватил ее за локоть, помогая удержаться на ногах.

— Какого черта!.. — раздраженно дернулась она.

— Лавина! — прокричал Кристофер, и это единственное слово заледенило кровь в ее жилах. Брайони обернулась назад и увидела зловещий оползень, который выглядел, как белая туманная мгла наверху. И тут же услышала низкий рокочущий грохот и явственно почувствовала, что земля дрожит под ногами.

— Быстрей, — торопил Крис, продолжая тянуть ее вперед, — их лыжи двигались теперь параллельно.

— Я не могу так быстро, — крикнула она, почти теряя равновесие, но он все тянул и тянул.

— Делай как я, — выезжая вперед, приказал он. И она инстинктивно подчинялась, подражая ему, делала виражи, где и он, держала колени вместе, как и он, и наклонялась под более острым углом.

Чуть не каждую секунду Кристофер оборачивался, чтобы убедиться, что она все еще держится за ним, и, скользя взглядом вверх по склону, следил за движением снежной лавины. Показалось ему или нет, но лавина как будто немного замедлила ход. Он еще раз оглянулся назад, и вздох облегчения сорвался с его губ. Лавина и в самом деле останавливалась, ее энергия иссякала. Он был уверен теперь, что она не достигнет их или, по крайней мере, не будет представлять опасности для их жизней. Он хотел сказать об этом Брайони, но промолчал. Страх у него в груди сменился гневом. Эта глупая маленькая идиотка вполне могла погибнуть, сойдя с трассы. А представив, как спасательная команда откапывает ее холодное безжизненное тело из-под снега, он так разозлился, что готов был наорать на нее. Сам-то он вполне мог бы ускользнуть от лавины, но она… Черт, она была бы сейчас уже мертва!