Леона Карр - Иллюзии Страница 5

Я порадовалась, что знаю дом достаточно хорошо и могу передвигаться в темноте, не издавая шума. Мне казалось, что незнакомца мог бы насторожить малейший шорох, в какой бы части дома он ни раздался.

Я медленно спускалась, прижимаясь к стене и останавливаясь на каждой ступеньке. Мерное тиканье часов действовало на меня успокаивающе. В гостиной я не увидела ровным счетом ничего, что могло бы поведать мне о судьбе Деллы, поэтому направилась в библиотеку. Здесь на бесчисленных полках стояли книги, принадлежавшие ее мужу. Я знала, что хранила она их не столько из любви к чтению, сколько в память о нем.

Как можно тише я прикрыла дверь в кабинет и включила светильник. То, что я увидела, заставило меня прижать руки к губам, чтобы подавить готовый вырваться крик. Кресло, которое неизменно стояло перед столом, было перевернуто - будто кузину вытащили из него или же она в спешке его опрокинула.

Я лихорадочно осмотрела поверхность стола. Эбонитовая ручка, обычно лежавшая в прелестной керамической подставке, была отброшена в сторону. На кончике пера виднелись чернила. Должно быть, когда кто-то или что-то помешало кузине, она писала. Все остальное было на месте. Делла содержала стол в безукоризненном порядке. Тот, кто ее не знал, не обратил бы внимания на сдвинутые с места канцелярские принадлежности. Но мне это сразу бросилось в глаза. Скорей всего, она в спешке сунула написанное в ящик стола. Само провидение привело меня сюда! Я нашла лист бумаги и без всякого удивления прочла на нем свое имя.

Дорогая Шарлотта, передаю это с посыльным, чтобы перехватить тебя на вокзале. Ни в коем случае не приезжай ко мне! - Не могу сейчас вдаваться в подробности, но и ты, и твой отец должны быть подальше от этого. Прошу тебя, возвращайся домой, и как можно скорее! Я не хочу, чтобы на моей совести был причиненный вам вред. Если тебе не безразлична судьба твоего отца и моя, ты...

На этом послание обрывалось. Должно быть, кузину что-то насторожило, и она сунула незаконченную записку в ящик. Что ж, я получила-таки ее послание, вот только, к сожалению, слишком поздно. Что теперь можно было изменить?

Я побежала наверх, где с плачем уткнулась в подушку. Предостережение Деллы было почти что личным указанием не подвергать опасности жизни моего отца и ее. И вот спустя всего нескольких часов я буду стоять в очаровательной приемной кузины в качестве невесты человека, которого увидела сегодня впервые в жизни!

А если я откажусь произнести слова клятвы, необходимые при заключении брака? Что тогда сделает этот ужасный человек? Я представила его холодные серые глаза и невольно содрогнулась. Что бы ни двигало им, желаемого он намерен достичь любой ценой. Кроме того, действовал он не один. Даже если бы мне удалось помешать ему, существовали и другие, воспрепятствовать которым я была не в силах.

Я всей душой любила отца. Наш дом недалеко от университета стал настоящим центром общения, и я с удовольствием играла роль гостеприимной хозяйки, секретаря, компаньона, а временами и наставника моего возлюбленного родителя. Пока мне не исполнилось девятнадцати лет, я чувствовала себя совершенно счастливой.

А затем вдруг ощутила некое нетерпение и внутреннее томление.

Только теперь я осознала, что мне следовало довольствоваться упорядоченной жизнью и не желать большего. Передряга, в которую я попала, как нельзя лучше способствовала тому, что глаза мои открылись. Иногда жизнь дает нам то, чего мы так жаждем, и вот тогда-то и обнаруживается, что то, что мы принимали как должное, на самом деле бесценно.

Никто из молодых людей, посещавших наш дом, не нравился мне. Даже внимание Рэндалла Делани оставляло меня равнодушной. Сейчас, оказавшись в сетях невиданного обмана, я жалела, что столь критически относилась к Рэндаллу. Находила его скучным, слишком погруженным в работу ассистента профессора отделения общественных наук, и отказала ему, когда он предложил мне руку и сердце. Я сделала это только потому, что после замужества жизнь моя практически осталась бы без изменений.

Я никогда не считала себя излишне сентиментальной, но, когда представила то, что ждало меня завтра, по моим щекам невольно заструились слезы. Даже имя его оставалось мне неизвестным! Но очень скоро я стану мисс Как-Вас-Там, на пальце моем будет красоваться обручальное кольцо, и я окажусь на палубе океанского лайнера, где проведу медовый месяц с человеком, склонным манипулировать мною так, как ему вздумается.

Хотя накануне вечером, перед тем как подняться в спальню, я задала ему кучу вопросов, узнать мне удалось очень мало. Он дал мне лишь понять, что по прибытии в Англию эта дьявольская игра может быть продолжена, если в ней по-прежнему будет необходимость.

Характер у меня достаточно независимый. Я получила либеральное воспитание и порой участвовала в обсуждениях таких вопросов, каких обычно женщины не касаются. Поэтому слепо подчиняться человеку, так и не узнав его истинных намерений, не могла - это попросту противоречило моей природе. Сейчас я действительно находилась в его власти, но надеялась, что на пароходе он не сможет контролировать все мои поступки. Кроме того, в его планах может что-то нарушиться. И мне надо быть наготове, чтобы воспользоваться осечкой и взять инициативу в свои руки...

Я уснула, когда за окнами забрезжил рассвет. И в следующее мгновение, как мне показалось, проснулась от звука шагов в холле. Через минуту в дверь мою постучали.

- Шарль! - От звука его голоса по моей спине побежали мурашки.

Я закрыла глаза и решила не отзываться. Возможно, в глубине моей души таилась надежда, что к утру незнакомец исчезнет из моей жизни и события вчерашнего дня окажутся всего лишь кошмаром.

- Шарль, - повторил он. - Я принес завтрак... Священник придет через час. Прошу тебя, спустись, как только будешь готова.

Мне захотелось крикнуть, что я не спущусь никогда. Но тут я вспомнила, что единственный способ вырваться из западни - это делать вид, что я безропотно подчиняюсь его приказам. А в нужный момент негодяй будет сломлен и от его высокомерия не останется и следа.

Эта мысль придала мне силы, и я вынула из чемодана новый дорожный костюм зеленого цвета, костюм, который собиралась надеть, отправляясь в плавание. Теперь ему суждено было стать моим подвенечным нарядом. Боль от этой мысли была непереносимой, и я напомнила себе, что свадебная церемония явится не более чем пустым, ничего не значащим ритуалом.

Я не стала сооружать из своих густых каштановых волос причудливую прическу. Мало того, стараясь распрямить их, я испытала своего рода удовольствие. Хотя, надо сказать, что не слишком преуспела в этом, поскольку волосы мои от природы вились. Поэтому на мой лоб спускались непослушные завитки волос, а глаза, менявшие цвет подобно коже хамелеона, в это утро казались темно-зелеными, под цвет шляпы и костюма. Я посмотрела на себя в зеркало. Большие глаза в обрамлении пушистых ресниц всегда были моим украшением. Сейчас в них отражались волнения и страхи, которыми полнилась моя душа.

Я заставила себя съесть фрукты и гренки и выпить чай, оставленный мне на подносе. Вчера вечером я отказалась от еды, поэтому сейчас мой желудок благодарно урчал.

Когда снизу донесся звук открываемой двери, я как раз управилась с завтраком. Кто-то пришел. Священник?

Церемония бракосочетания будет проходить в приемной Деллы. Эта прелестная комната так много для меня значила. Мы часто отмечали там разные события, и вот теперь она послужит декорацией для моего фальшивого замужества.

Подумать только, пройдет всего несколько минут - и мой похититель, возможно, подойдет к двери спальни, чтобы сопроводить меня вниз, как приговоренного к смерти заключенного.

Конечно же он применит силу, если в том возникнет необходимость. Но гордость заставляла меня держаться не покорной овечкой, а уверенной в себе женщиной. Я предстану перед ним с высоко поднятой головой, выпрямленной спиной и обостренными до предела чувствами, чтобы воспользоваться первым же удобным моментом и расстроить его планы.

В последний раз окинула я жадным взором свою девичью спальню, как человек, который в преддверии будущего эмоционального голода желает впитать в себя тепло и уют каждого любимого предмета. Ночной ветер стих, и теперь мокрые листья и траву освещало приветливое солнышко.

"Веселись, невеста, солнце светит", - вспомнила я и тотчас же ощутила укол душевной боли.

Смахнув навернувшиеся на глаза слезы, я отвернулась от окна. Вместо того чтобы думать о прошлом, я должна сосредоточиться на настоящем. Сейчас не время упиваться жалостью к себе. Мне нужны силы для борьбы с человеком, ожидающим меня внизу.

Я напустила на себя надменный вид и стала спускаться по лестнице. Несмотря на желание не выдать внутреннего трепета, по мере приближения к площадке первого этажа шаги мои замедлились. На мгновение мне показалось, что передо мной возник призрак - столь нереальной выглядела фигура незнакомца в сером. В следующий момент он предложил мне руку, чтобы помочь преодолеть оставшиеся ступеньки. На лице его, освещенном розоватым светом, льющимся из окна, я увидела выражение мягкости и намек на понимание.