Лори Макбейн - Тьма перед рассветом Страница 53

- Я не мог ничего требовать от нее. Да и кроме того, ведь меня же в конце концов оправдали, так что ничего страшного не произошло, - как настоящий мужчина, Данте готов был великодушно забыть о предательстве своей бессердечной возлюбленной. - В то время мы оба были молоды, Рея. Ей было не больше лет, чем тебе. Мы были уверены, что влюблены и готовы были рискнуть, чем угодно, лишь бы быть вместе. Но если бы все выплыло наружу, скандала было бы не избежать, а это причинило бы боль слишком многим. Кроме того, ты несправедлива к ней. Она готова была дать показания, но прежде, чем успела это сделать, произошло кое-что непредвиденное, а потом все это было уже не важно.

- Ты собирался на ней жениться? - потребовала Рея.

- Да. Я сделал ей предложение и она согласилась.

- Тогда она не слишком рисковала, если бы объявила, что ты был с ней во время убийства.

- Рея, - терпеливо вздохнул Данте, - Я провел у неё всю ночь. Мы были любовниками.

Рея, казалось, потеряла дар речи. Конечно, она была уверена, что у Данте до неё была любовница и, скорее всего, не одна, но одно дело предполагать, а другое - услышать об этом от него самого.

- Для меня это было тяжелое время. Казалось, вся моя жизнь разбита вскоре внезапно умерла мать, а случилось это сразу же после того, как мы с ней обнаружили, что земли Мердрако не достанутся мне никогда. Я имею в виду не то поместье, которое отошло ко мне вместе с титулом, а те, которые я заложил по совету одного друга, кому верил, как себе. Я одолжил у него крупную сумму, чтобы расплатиться со своими старыми долгами. Вдруг он внезапно потребовал вернуть их, поклявшись, что это вопрос жизни смерти. Я заложил землю, а этот человек предал меня - мой опекун, который не очень-то умело распорядился доставшимся мне наследством и потерял все и это вкупе с моими собственными безумствами довело меня до полного разорения. У меня не осталось ни гроша, ничего, кроме родового замка. Конечно, я сам был виноват в том, что так глупо доверился своему другу. Я был слеп - и моя вина в том, что наследие отцов ушло от меня. А чтобы содержать такой замок, как Мердрако, не имея никаких доходов, не могло быть и речи. Вот так я потерял все, что имел.

- Ты не должен во всем винить одного себя, Данте. Ты был очень молод тогда, и твой опекун воспользовался этим. Так часто случается и в этом нет твоей вины, - прошептала Рея.

- Даже если бы моя возлюбленная и рискнула выступить в мою защиту, я не смог бы жениться на ней. К тому времени у меня не осталось ни гроша. Как я мог просить её разделить со мной ту жизнь, которую я был обречен вести с тех пор? И как я смел обвинять её в измене, когда она оставила меня, если у меня хватило бесстыдства попросить её бежать со мной?!

- Мне кажется, ты чересчур снисходителен к ней. Ведь это из-за её трусости тебя чуть было не обвинили в убийстве! Когда ты больше всего нуждался в её любви, она оттолкнула тебя. Она просто предала тебя, - гневно заявила Рея, чувствуя, как ноет сердце при мысли о гневе и горечи, терзавшей любимого.

- А по-моему, это ты к ней несправедлива, моя радость, - шепнул Данте. Теплая волна прошла по его телу при виде возмущения Реи. - Она просто была ещё очень молода. Ее воспитали так, что она и представить не могла себе жизни без привычной роскоши. Ну как я мог просить её отказаться от всего ради меня?!

- Я бы пожертвовала всем на свете ради твоей любви, - воскликнула Рея, неуверенно коснувшись его плеча.

- Но не ради такого человека, каким в то время я, - ответил Данте, чувствуя, как тепло её тела, прильнувшего к нему, вновь возвращает его к жизни. - Не знаю, полюбила бы ты меня и пошла ли за мной? Вспомни, ведь когда-то я просто похитил тебя и, как вор, растворился в ночи. Твоя любовь - для меня все, - нежно прошептал он и теперь его могучие руки сжали её в кольце объятий, губами он пил сладость её поцелуев, а она со страстью откликнулась на его зов.

- Спасибо за то, что веришь мне, - жарко прошептал он. Их дыхание смешалось.

- Ведь я и раньше говорила, что ты никогда не должен сомневаться во мне, - напомнила Рея. Ее сердце снова заколотилось, но уже не от страха, а от охватившего её возбуждения.

- Если чем-то очень дорожишь, нет ничего страшнее, чем потерять это, просто ответил Данте.

Рея удовлетворенно вздохнула и прижалась головой к его плечу. Подняв глаза к облакам, освещенным заходящим солнцем, она задумчиво прошептала. Только кое-что мне до сих пор непонятно.

- И что же? - поинтересовался Данте, мысли его блуждали сейчас далеко, а горячие губы медленно прокладывали дорожку обжигающих поцелуев от ушка Реи вниз к длинной, стройной шее. Слишком много дней минуло с того дня, когда он в последний раз держал жену в объятиях и теперь он уже устал от разговоров.

- Ведь если ты сам только недавно обнаружил, что остался без гроша, значит, никто больше об этом не знал? Странно, что как раз тогда слухи о твоем разорении дошли до той женщины и она решила отказаться от тебя.

Данте одобрительно хмыкнул. - Похоже, ты стала довольно искушенной в житейских хитростях, любовь моя. Так вот, её дедушка, который воспитывал девушку после смерти родителей, был близким другом моего опекуна, и тот ему все рассказал.

- Похоже, этот твой опекун - просто злой гений! - задумчиво сказала Рея, - Ты доверял ему. Ты готов был пожертвовать своими землями ради него, он единственный, кто знал тайну твоей любви к той женщине. А когда на тебя пало это ужасное подозрение, ты по-прежнему верил в него, ведь так?! Знаешь, тебе не приходило в голову, что если бы ты был осужден за убийство, это как нельзя лучше вписалось бы в его планы? Узнав, что у тебя есть алиби, он постарался сделать все возможное, чтобы правда не выплыла на свет. И он не остановился перед тем, чтобы распустить слухи о твоем разорении, чтобы твое алиби продолжало оставаться тайной.

- Ты удивила меня, Рея. Мне всегда казалось, что ты на редкость наивна. Да, ты права, я верил своему опекуну, как себе. Я доверил бы ему свою жизнь, а не то что земли.

- Но почему он так стремился уничтожить тебя, Данте?

Данте подавил тяжелый вздох. - Ему ненавистно само имя Лейтонов. Он ненавидит Мердрако и все то, что он олицетворяет собой. Зависть и злоба душили его, превратившись в жгучую ненависть из-за того, что случилось много лет назад. Целью жизни для него стало сокрушить Мердрако и он обвел нас с матерью вокруг пальца, как последних дураков. Она пыталась предостеречь меня, но ... - в голосе Данте звучала горечь и жажда мести, которую он лелеял в своей душе много лет.

- Тогда почему же ты так доверял ему? - нетерпеливо спросила Рея, стараясь разгадать выражение его лица.

- Он был очень умен. Всегда старался казаться мне другом. В его заботе обо мне было что-то отцовское, он так тревожился из-за меня, а потом делал вид, что убит горем, когда меня обвинили в убийстве. Вполне добропорядочный, достойный джентльмен. Впрочем, любовь моя, все это было так давно, а теперь я не могу думать ни о чем, кроме тебя. После такой долгой разлуки ты наконец рядом со мной.

Чуть отпрянув, Рея пристально вглядывалась в лицо мужа. - Данте, а где сейчас твой опекун? Он ещё жив?

Данте молчал. Молчал слишком долго, как показалось Рее.

- Где он сейчас, Данте?

- Скоро будет гореть в аду, а пока что живет в Вулфингволд Эбби. И куда бы он не ехал, ему не свернуть с той единственной тропинки через дюны, ведущей к Мервест Кросс, где пересекаются дороги, ведущие на юг и на север. И там он не может не видеть сторожевых башен Мердрако, гордо устремившихся в самое небо. И тогда, я знаю, он думает обо мне. Он знает, что я где-то в этом мире и жду того дня, когда смогу послать его в ад.

Она была нежнее осенней розы.

Теодор Агриппа Д'Обинье

Глава 10

Данте ничуть не был удивлен, когда на следующее утро ему передали, что герцогиня настаивает на встрече с ним. Знакомство и так чересчур долго откладывалось, и у Данте возникло подозрение, что терпение её светлости находится на пределе, особенно если учесть, что она вполне могла быть в курсе последних гнусных сплетен по поводу темного прошлого её новоиспеченного зятя.

- Постарайтесь ей понравиться, милорд, - наставлял Кирби своего капитана, беспокойно шевеля бровями. Приподнявшись на цыпочки, он смахнул парочку кошачьих волосков с рукава Данте.

- О Господи, Кирби, я всегда вежлив с дамами.

- Да, да, особенно, если вам что-нибудь нужно. Но предупреждаю, герцогиня - женщина необычная, и на неё ваши льстивые речи вряд ли подействуют, - осторожно предупредил его Кирби, - У неё зоркий глаз, у этой леди. И вы сами это увидите, когда встретитесь с ней лицом к лицу, конечно, если будете достаточно наблюдательны, - добавил маленький дворецкий, оглядев своего капитана с ног до головы критическим взглядом. - Ну, вроде все в порядке, - решил он наконец. Каштановые густые волосы Данте, которые обычно вились непослушными кольцами, были тщательно зачесаны назад и туго стянуты черной лентой. Ослепительно белый, завязанный сложным узлом галстук красиво выделялся на фоне бронзового от загара лица. Капитан был тщательно выбрит и слегка надушен. Желтовато-коричневые бриджи по прежнему ловко обтягивали длинные, мускулистые ноги, и даже несмотря на то, что всего лишь один шелковый чулок красовался на виду, это ничуть его не смущало, скорее придавало его милости вид завзятого законодателя мод. Сильные руки были затянуты в перчатки испанской кожи. - Вот теперь вы стали похожи на порядочного человека, - преподнес напоследок сомнительный комплимент Кирби.