Жаклин Монсиньи - Флорис. Любовь на берегах Миссисипи Страница 56

Флорис вздрогнул от ужаса. Батистины у столба не было. При мысли о том, что дикари могли ее съесть, он чуть не сошел с ума. Стелящийся по траве дым разъедал глаза. Флорис заполз за ближайшую хижину и привстал, чтобы лучше разглядеть всю картину. Надежда вновь вернулась к нему: падуки доедали остатки жареного лося. Но напрасно Флорис внимательным взором многократно обшаривал площадь Батистины нигде не было. Великое Солнце также покинул праздник.

— Черт побери, неужели Пилон Шери уже здесь!

Пират и его гнусный прихвостень Жопорез наверняка уже вступили в сговор с вождем индейцев, и тот, быть может, успел отдать им девушку в обмен на оружие.

Флорис огляделся. Еще будучи привязанным к столбу, он заметил неподалеку хижину, высотой и размерами значительно отличавшуюся от окружавших ее строений. Скорей всего, это и был «дворец» Великого Солнца. Сейчас в ней горел слабый огонек Флорис тотчас же пополз на этот свет Индейцы продолжали праздновать победу. Флорис на секунду заколебался: может, лучше сначала освободить товарищей, а уж потом отправляться на поиски Батистины? Однако, страх прибыть слишком поздно и не успеть спасти ее побудил молодого человека действовать незамедлительно. Если Батистина еще была жива, она, несомненно, подвергалась большей опасности, нежели остальные беглецы. Флорис обогнул большую хижину. Вокруг царила тишина.

Внезапно за сплетенными из веток и обмазанными глиной стенами раздался серебристый смех. Флорис замер на месте. Ужасные слова Юлии теснились в его голове.

«Этот скот будет пользоваться ею всю ночь… а потом одолжит ее Жопорезу! А может, они вдвоем позабавятся с ней… впрочем, твоя маленькая шлюха обожает подобные игры, я ее знаю…»

Флорис вытер мокрый от пота лоб. Он не поверил, что Батистина могла уподобиться распутной и похотливой Юлии Менгден… Смех возобновился — совсем рядом, и вскоре сменился неразборчивым воркованием. Этот голос Флорис узнал бы среди тысячи голосов. Первым его желанием было с ходу ворваться в хижину. Однако он поступил иначе: найдя в стене просвет между прутьями, он приник к нему и принялся наблюдать. Сознавая, что поступает низко, он был не в силах оторваться от своей щели. Он должен был узнать, на что в действительности способна Батистина. Флорис прекрасно видел все, что происходило в просторной хижине, и от ярости то и дело сжимал кулаки. Великое Солнце сидел на корточках перед двумя наполовину опустошенными мисками. Он уже успел вынуть перья из волос и смыть краску с лица. Обнаженный по пояс, без боевой раскраски, вождь казался гораздо более юным; он с нескрываемым интересом разглядывал сидящую напротив Батистину.

— О, Великое Солнце! Клянусь, я еще никогда так не смеялась!

Батистина удобно устроилась на шкуре дикой козы. Вместо разорванной рубашки и столь же рваных штанов до колен на ней теперь было надето платье индейской женщины. Только красноватые пятна от солнечных ожогов на ее лице напоминали о том, что сегодня она пережила не самый лучший день. Сейчас же, похоже, она была в превосходном настроении и, словно игривая кошечка, аккуратно приканчивала блюда и напитки, расставленные возле ее ног.

— Женщина с золотистыми волосами должна понимать, что охота для воина не всегда бывает удачной.

— О! Великое Солнце… все, что вы говорите, так забавно! Вы превосходный рассказчик… При французском дворе вы бы имели бешеный успех… Ах, как бы мне хотелось поохотиться вместе с вами на койотов! — томно произнесла Батистина, награждая индейца ослепительной улыбкой.

Флорис чуть не задохнулся от возмущения. Волна гнева едва не захлестнула его. Он спешил, опасался самого худшего, а нашел ее вовсю кокетничающей с индейским вождем. Как и все страстно влюбленные мужчины, Флорис был несправедлив: вместо того чтобы обрадоваться, что Батистина здесь, рядом, здоровая и невредимая, он упрекал ее за то, что она жива, а не позволила себя замучить или принести в жертву; а еще лучше было бы, если бы она умерла с его именем на устах! Ему страшно хотелось наброситься на Великое Солнце и как следует проучить его, но вождь падуков встал с циновки и приблизился к Батистине. Взяв длинную светлую прядь, он начал нежно перебирать ее своими смуглыми пальцами.

— Если женщина с золотыми волосами поедет вместе с Великим Солнцем, койоты и бизоны сами сбегутся к ней и падут к копытам ее коня! — пылко произнес он.

— О! Это мило! Как вы прекрасно изъясняетесь, Великое Солнце! — восхищенно воскликнула Батистина.

Ободренный своим успехом, вождь падуков отважился взять ее за руку.

— Великое Солнце смущен. Он желает, чтобы женщина с волосами цвета меда не держала на него зла. Он хочет, чтобы при воспоминании о том, как с ней обошлись его воины, сердце ее не уподоблялось бы злой гиене! Великое Солнце знаком с обычаями страны, где живут светловолосые женщины, ему известны нравы бледнолицых… Добрые отцы из миссии научили Великое Солнце языку женщины со светлыми волосами; Великое Солнце уважает бледнолицых, но он также опасается их алчности… Вот почему великий вождь падуков решил напугать бледнолицых людей, чтобы они больше не приходили в страну падуков и оставили в покое его народ… Женщина с золотыми волосами молчит. Если сердце ее уподобилось лисице, изгнанной из своей норы, Великому Солнцу не хватит всей жизни, чтобы загладить свою вину…

Вождь говорил на ломаном французском языке, что придавало его речам определенное очарование. Батистина отрицательно покачала головой и одарила индейца таким взглядом, который смутил бы всех святых в раю.

— Честно говоря, я не держу на вас зла, Великое Солнце… Сегодня после полудня все было очень плохо, да и вечером, когда зажгли огонь, должна признаться, я чувствовала себя весьма неуютно, но теперь, когда я с вами, мне очень хорошо. Я вижу, что Великое Солнце благороден и справедлив!

Восторженное рычание вырвалось из горла вождя.

— Женщина с золотыми волосами не ошиблась… Великое Солнце справедлив… но сейчас он опечален, потому что ему придется нарушить свое слово…

— Разве это возможно, Великое Солнце?

Батистина удивленно заморгала. Ослепленный взором ее голубых глаз, юноша опустил свои черные глаза.

— Великое Солнце решил не отдавать женщину с золотыми волосами зловонному козлу, который должен прийти за ней, и…

Батистина, весело засмеявшись, прервала его:

— О! Великое Солнце, как вы чисты и великодушны… Пилон Шери отвратителен, вы будете иметь от него одни неприятности. Великое Солнце, вот вам моя благодарность: я вас просто обожаю!

И Батистина звучно расцеловала индейца в обе щеки. Тот был так изумлен, что долго не мог прийти в себя, а плутовка, не давая ему опомниться, продолжала:

— Как только я увидела Великое Солнце, я поняла, что он слишком благороден, чтобы быть сообщником бледнолицых с черными сердцами… Среди моих друзей есть люди с черной кожей; есть среди них и бледнолицые: это люди из моей страны, которая лежит далеко за морем. Все они верны и отважны, как самые доблестные воины падуков… Великое Солнце велик и могуч и он не оставит бледнолицего, сопровождавшего меня, в руках богини Черной Луны…

Батистина умоляюще взглянула на вождя. Ее длинные локоны рассыпались по плечам. Издав победоносный клич, Великое Солнце резко обнял девушку. Он шептал ей непонятные слова, наверное, на своем родном языке. Руки его лихорадочно пытались развязать шнурки украшенного бахромой платья Батистины.

— Хау! Женщина с волосами цвета меда умеет хорошо говорить: с первого взгляда она зажгла пожар в сердце Великого Солнца!

Индеец опрокинул Батистину на козлиную шкуру и принялся лихорадочно искать ее губы. Облегченно вздохнув, она сама подставила их ему Ее руки обвились вокруг шеи Великого Солнца: она льнула к нему словно ласковая кошка.

— Великое Солнце… чтобы боги благословили нашу ночь… прошу тебя, прикажите вызволить белого человека из когтей богини Черной Луны…

Она слегка отстранилась от него. Вождь заметил ее движение. Похоже, он был не только сообразителен, но и весьма проницателен. Во всяком случае, он вовсе не выглядел дураком. Его пылающее страстью лицо внезапно помрачнело.

— Кобылица с золотой гривой действительно принадлежит мужчине с зелеными глазами и должна следовать за ним, как за своим жеребцом?

Батистина покачала головой.

— Нет, вовсе нет, Великое Солнце… это… это просто мой молочный брат, вот почему я люблю его… его надо пожалеть, ибо разум его слаб, да, это бедный слабоумный… белые доктора лечат его поврежденный ум… Великое Солнце должен понять, почему я так забочусь о нем…

Речь Батистины была трогательна до слез. Вождь падуков наверняка тоже любил своих родственников, ибо он тут же встал на ноги и простер руку над ней.

— Великое Солнце желает, чтобы в ночь любви с большим влюбленным быком сердце женщины с золотыми волосами было спокойно… Он прикажет своим верным воинам поместить несчастного бледнолицего с зелеными глазами в безопасное место!