Валентина Мельникова - Александра - наказание Господне Страница 59

Князь метался по кабинету, останавливался около стола, брал в руки книги, нервно бросал их обратно, попытался закурить, но только сломал сигару и, чертыхнувшись, отшвырнул ее в сторону. Саша не могла рассмотреть, выражения лица, но ей хватало и вида его сгорбившейся спины. Захотелось покинуть свое убежище, обнять Кирилла, прижаться к его небритой щеке, чтобы он навсегда забыл и об этой гадкой баронессе, и ее кавалере.

Прошло не менее получаса, прежде чем двери кабинета распахнулись и пороге вновь возник Павел Верменич. Довольно потерев руки, он подошел к другу и обнял егоза плечи:

- Не грустите, ваша светлость! Эта дрянь не стоит того! Усадил я ее сейчас в санки вместе с ее драгоценным родственником и велел кучеру отвезти их до первой почтой станции.

- Быстро же ты с этим управился, братец! - усмехнулся князь. - Видно, и вправду не терпелось поскорее от нее избиться?

- Кирюша, я побоялся что она примется взывать к твоей совести порядочности. И ты вполне мог размякнуть от горьких слез, да еще и простил бы. Поэта? я предпринял кое-какие меры, чтобы поскорее выдворить баронессу отсюда.

- Хорошо, об этом больше не будем, но объясни, каким образом м обнаружил этого стервеца в ее постели? Опять, что ли, выслеживал?

- Никоим образом! - взмутился Павел. - В эту ночь я спал сном праведника, но где-то часа в четыре утра ко мне стучала Серафима...

- Серафима? С какой стати?

Да ничего такого, нем ты сейчас подумал! - недовольно поморщился Верменич. - Она возвращалась с кухни где помогала мыть посуду после бала, услышала странные звуки из спальни баронессы... Ну и не выдержала, заглянула... Оказывается, твоя едва очнувшаяся ото сна невеста пыталась разбудить спящего мертвецким сном любовника и ругалась при этом ну чисто как мой конюх. Остальное ты видел. Я ведь для того тебя и разбудил, чтобы ты сам во всем убедился.

- Я не заметил никакой Серафимы.

- А зачем ей, скажи на милость, при господских ссорах присутствовать? возразил Верменич, а Саша в своем убежище подумала, что задаст сегодня Серафиме нагоняй, чтобы впредь ничего не таила от хозяйки.

Друзья тем временем разместились в креслах, Павел выложил на столик лист бумаги:

- Вот, познакомься с письмом, которое я получил несколько дней назад. Здесь все подробности жизни Полины Крапивиной, в замужестве Дизендорф. Есть несколько интересных эпизодов и из жизни ее любимого родственника...

Князь быстро пробежал письмо глазами и с отвращением отбросил его в сторону:

- Как быстро ты успел все разузнать!

- А ничего удивительного! - рассмеялся Павел. - Просто эту разведку я предпринял задолго до твоего разрешения и, как видишь довел до логического конца!

- Спасибо тебе, но я чувствую себя так словно нахлебался последней гадости.

- Ничего, Кирюша, - Верменич похлопал князя по плечу, - и хуже в нашей жизни бывало! А теперь все позади и надо думать, как тебе из другой ситуации выбираться.

- Я только об этом и думаю, Павлуша, - тихо проговорил Адашев, - но, кажется, я опять опростоволосился, сейчас уже с этим платьем, но, признайся, она в нем была лучше всех на этом балу!

Саша вздрогнула. Значит, Кирилл все-таки наблюдал за ней. Заставил ее переживать, не спать ночью... Вздохнув, девушка стала слушать дальше.

- Саша - замечательная девушка, и я завидую тебе самой черной завистью! - задумчиво проговорил Верменич. - Но чудится мне, что она тоже выдает себя не за ту, кто она есть на самом деле. Вот послушай, - он глубокомысленно уставился в потолок и принялся загибать пальцы. (А Саша сжала кулаки, в данный момент она прекрасно понимала баронессу, возненавидевшую этого проныру.) - Во-первых, образование у нее стоит больших денег, причем горничная - это у бедной-то гувернантки - образована не хуже хозяйки. Во-вторых, манера держаться. Эта девушка привыкла к поклонению. ты заметил, как она вела себя с местными красавчиками, и это при ее-то внешности? И тут, Кирюша, наблюдается странный парадокс. Вчера я пригласил ее на танец, чтобы разглядеть поближе. Ручки и плечи у нее скрывали перчатки и чудесная мантилья, но формы они безупречной, и черты лица тонкие, правильные. Если бы не это безобразие на лице, она была бы непревзойденной красавицей.

- Я тоже об этом думал, но, если она обманывает меня так же, как и Полина, я сам оторву ей голову!

- Ты знаешь, я несколько раз пытался говорить по этому поводу с Серафимой, но безрезультатно! Смеется и отсылает меня к русским сказкам, вспомните, говорит, барин, сказку про царевну-лягушку!

- Про царевну-лягушку? Что она имела в виду?

- Пока не знаю, но, помнится мне, там тоже была некая барышня, которая от случая к случаю меняла свое обличье.

- Вот что, Павел, - князь встал с кресла и прошелся, - кажется, и здесь тебе предстоит помочь мне. У Саши рекомендации от графа Волоцкого, поезжай к нему, заодно будет повод познакомиться с его дочерью. Как я понял из письма твоей знакомой, она извещает тебя, что графиня в этом сезоне в Петербурге не появлялась...

- Я сам об этом уже думал. При хорошей погоде я дней за пять обернусь. А ты в это время удерживай этих девиц всеми правдами и не правдами.

Что ж, сыграю еще раз роль тирана! усмехнулся князь. - Я ей откажу дать санки, чтобы доехать до станции, не понесут же они сундуки на себе. Правда, мадемуазель Александра умудряется сухой из воды выходить, и если ты за пять дней не управишься, я не уверен, застанешь ли меня в живых. По крайней мере

вот это пресс-папье однажды чуть не полетело в мою голову. - Адашев приподнял и опустил на стол мраморную вещицу. - Только, ради Бога, никому не

говори, куда ты на самом деле отправляешься!

34.

- Серафима, думай, как нам выбраться отсюда! - Саша лихорадочно ходила по комнате. - Я согласна даже бросить все вещи и уйти пешком, но ночью все двери в доме на запорах, а днем нас поймают на первой же версте.

- Барышня, - Серафима с раскрасневшимся после объяснения лицом виновато посмотрела на хозяйку, - если барин заявится к нам Домой, переполоху будет, не приведи Господь! Да и ответ потом надо будет держать не только Перед князем, но и вашим папенькой. Я думаю, нужно Павла каким-то образом задержать на несколько дней, а вы тем временем сообщите Рустаму, чтобы он приехал и тайно нас забрал.

В том-то и дело, как задержать твоего неоглядного красавца, - заметив негодующий взгляд горничной, Саша рассмеялась, - чтобы он не посватался к графине Волоцкой!

Она еще некоторое время сосредоточенно думала, закусив губу и уставившись в одну точку. И вдруг радостно вскрикнула, спрыгнув с высокого сундука.

- Ничего, Сима, мы с тобой тоже не лыком шиты! Устроим твоему барину любимый праздник Рустама сабантуй, да такой, что Павлуша Верменич его на всю жизнь запомнит! Где у нас маскарадные костюмы, которые мы к детскому празднику приготовили?..

***

Кирилл Адашев от нетерпения не находил себе места. Вчера Павел уехал в свое имение на пару часов, чтобы собраться в дальний путь, и до сих пор не появился. Сразу после обеда князь отправил за ним человека, но и тот словно провалился сквозь землю.

Против его ожиданий Саша довольно спокойно восприняла его просьбу провести с мальчиками новогодние праздники и только после этого взять расчет, даже словом не обмолвилась о злополучном платье и не выказала интереса й его сообщению, что он решил расстаться с баронессой. Молча и холодно выслушала все, ограничившись одной фразой: "Я остаюсь еще на неделю, но только ради ваших сыновей!.."

Господи, ну где же все-таки носит этого чертова донжуана? Князь вскочил на ноги. Хотя и вечер на дворе, придется, видно, самому разыскивать Павла. Вероятно, случилось нечто непредвиденное.

Адашев, вызвав камердинера, велел принести ему костюм для верховой езды, а Прохора послал на конюшню с приказом оседлать Тамерлана. Не успел он снять домашнюю куртку, как послышались быстрые шаги по коридору.

В кабинет ворвался Павел. Его правый глаз закрывал черный шелковый платок, а левый полыхал пламенем и искрил. Миновав оторопевшего приятеля, Верменич остановился напротив камина и театрально простер руку:

- О боги! Ужели я достиг заветного порога, сулящего покой и вечное блаженство?

- Павел, что с тобой? - Князь смотрел на него с недоумением. - Ты случайно рассудка не лишился?

Верменич, опустив руку, мрачно взглянул на Кирилла, потом медленно стянул с лица платок, и княжескому взору открылся внушительный Фонарь, освещавший правую половину физиономии. Зеликолепный синяк не только расцветил ее багрово-фиолетовыми тонами, но и придал Владельцу пиратский вид.

- Посмотри, князь, на своего верного вассала и скажи, заслуживаю ли я подобной награды за свою великую преданность и любовь?

Павел, перестань дурачиться и объясни наконец, что с тобой случилось и где ты пропадал эти дни?

Верменич вновь перетянул глаз платком и с размаху опустился в кресло:

- Вели-ка, братец, принести портеру, да не одну бутылку, иначе меня опять потянет на высокий штиль и я забуду, зачем сюда приехал...