Эдит Хилл - Порабощенные сердца Страница 6

Не так было с пленником, которого развязали рядом с ним. Еще один мальчик. Его кожа и волосы были светлыми, как у ее соплеменников. Мальчик был в ужасе, но мужественно старался превозмочь свой страх. Ему было не больше восемнадцати. Рику тронули его попытки держаться мужчиной. То, что она могла чувствовать подобную жалость к римлянину, возмутило ее. Что с ней творится!

Рика хотела отвернуться, но ее взгляд приковал последний пленник, одетый в алую командирскую мантию. Но не только яркость цвета, резко контрастирующая с грязно-коричневым цветом одежды других, привлекла ее внимание.

Он был высок, этот римлянин, так же высок, как мужчины ее племени, широкоплечий, с крепким, мускулистым телом. Его волосы, черные, как вороново крыло, были коротко острижены, что не скрывало и не смягчало резкие черты лица - впалые щеки под высокими скулами, прямую линию бровей и квадратный подбородок. Будто высеченное из камня, красивое, но ожесточившееся со временем лицо, подумала Рика, замерев и насторожившись, когда его темные глаза скользнули по толпе. В этом гордом лице и непреклонном взгляде не было ни малейшего признака страха. Гладко выбритые скулы крепко сжаты, на губах что-то напоминающее усмешку - как будто ему совершенно безразлично его положение, как будто оно даже слегка забавляет его.

Не только на Рику произвел впечатление этот человек. Толпа заволновалась. Даже связанный, с рабским ошейником на шее он внушал страх. Это был опасный человек, грозный противник, враг, которого нельзя было недооценивать.

Очевидно, Маурику не понравилось, что внимание толпы сосредоточилось на пленнике, и он скомандовал своим людям снять цепь, продетую в кольцо каждого ошейника.

Потом им по очереди развязали руки, для большего позора сорвали доспехи: пояса с пустыми ножнами, фартуки из кожаных полос с железными наконечниками, пластины округлой формы, защищающие плечи, и, наконец, кожаные туники, на которых крепились все железные части доспехов. Когда сняли последние, пленники остались только в коричневых туниках, доходящих до середины бедра, и в кожаных сандалиях с идущими крест-накрест до колена завязками.

Рика видела, что каждый пленник, прежде чем подвергнуться этому унизительному ритуалу, бросал взгляд на своего командира. Инициатива исходила от него, они явно следовали его примеру. Надменный римлянин не выказал никакого неудовольствия. Казалось, без доспехов в нем даже прибавилось гордости и силы.

Маурику это не понравилось. Он взглянул на своего пленника с яростью, но тот ответил лишь гордым и бесстрашным молчанием. Они, не мигая, смотрели в глаза друг другу.

Рика почти физически ощущала вражду между Мауриком и пленником. Это было нечто большее, чем просто вражда между людьми, ставшими врагами из-за войны их народов. Здесь было что-то личное. Вдруг на лице Маурика появилась улыбка, и через мгновение, резко повернувшись, он ударил кулаком в незащищенный живот юноши блондина, стоявшего рядом с высоким римлянином.

Реакция римлянина была мгновенной. Сверкнув глазами, он бросился на Маурика с быстротой, удивительной для человека его размеров. Удар массивного плеча в грудь отбросил Маурика. Пока тот старался удержаться на ногах, римлянин ожидал, стоя в выжидающей позе.

- Прежде чем тронуть кого-либо из моих людей, тебе придется убить меня, прорычал он.

Рика поразилась. Он говорил на их языке. Эта фраза вместе с холодной уверенностью и властностью тона вызвали у толпы невольное уважение. По правде говоря, Маурик напал на безоружного человека, на пленника, который не представлял никакой угрозы. И то, что его командир бросил вызов обидчику, было самоотверженным поступком, достойным доблестного воина.

- Прекратите! - Мирддин встал между противниками, предотвратив дальнейшее развитие событий. - Стой спокойно, Маурик, - тихо скомандовал он.

Маурик, застигнутый врасплох нападением римлянина, в бешенстве смотрел на жреца. Его рука уже схватилась за меч. Вмешательство друида лишало его возможности отомстить. Но он не мог не подчиниться.

- Мое время еще придет, римлянин, - прошипел он, отходя.

Римлянин ответил ему еле заметным кивком головы. Вызов был принят.

Церрикс, стоя на краю помоста и наблюдая за этим поединком, улыбался, скрывая удовлетворение. Провоцируя пленника на насилие, Маурик фактически пытался разрушить план еще до начала его осуществления. Но потерпел неудачу. Римлянин, как и Церрикс, разгадал истинную цель поступков Маурика и не попал в ловушку.

Церрикс снова улыбнулся. Римский правитель выбрал хорошего посланника. Центурион не только заслуживал доверия, но был благоразумным человеком, хладнокровным, а не безрассудным. Даже в ярости, естественно вспыхнувшей при нападении Маурика на его подчиненного, он продемонстрировал полный контроль над эмоциями, который указывал на человека дисциплинированного. После инстинктивного ответа он не бросился вперед, а ждал приближения Маурика. Тактически это было более рискованно, лишало его преимущества атакующего, но стратегически дало большое преимущество - уважение зрителей. Да, Агрикола сделал хороший выбор.

С такими мыслями Церрикс переключил внимание на Мирддина, который обращался к толпе. Спокойный и властный голос жреца доносился до самых последних ее рядов.

- Поединком на мечах мужчина имеет право свершить правосудие. Однако женщина должна рассчитывать на правосудие по нашим законам. Поэтому первый раб должен быть отдан той, которая понесла прискорбную потерю от рук захватчиков и не может сама свершить правосудие. Выйди, Рика.., и выбирай!

Все взгляды устремились на нее, и Рика опустила голову, испытывая страх и стыд. С первых слов Мирддина она поняла, что было задумано. И хотя не было ни малейшего желания принимать подобный "подарок", она бессильна отклонить его и не подчиниться воле жреца. Рика отвела глаза и потому не видела злобный удовлетворенный взгляд, брошенный Мауриком на вожака римлян. Не заметила она также, что Церрикс внимательно наблюдал за ними.

- Выбирай, Рика! - Голос Мирддина вынуждал ее действовать. Рика подняла глаза. Не рассматривая цепочку пленников, она уже знала, на кого падет ее выбор. Придерживая накидку левой рукой, она начала поднимать правую, чтобы указать на юного блондина, пострадавшего от жестокости Маурика.

- Дайте ей высокого!

- Нет! - крикнула Рика, резко повернувшись к человеку, шагнувшему вперед к краю помоста.

Ее охватил непонятный, бессознательный страх. Этот темный надменный римлянин представлял для нее угрозу, она инстинктивно чувствовала опасность. Церрикс должен смягчиться и отказаться от своего предложения. Он должен!

- Я.., я предпочла бы этого мальчика, - сказала Рика с такой твердостью, какую только рискнула выразить. Церрикс улыбнулся, и она упала духом, мгновенно осознав, что рекомендация Церрикса представляла собой не совет, а королевское повеление, которое сейчас будет повторено.

- Возьми высокого.

Не давая ей времени возразить, он переключил внимание на Маурика. На лице его противника можно было ясно прочесть растерянность и подозрение.

- Может ли быть больший позор для воина и предводителя мужчин, чем подчиниться власти женщины? - Церрикс небрежно пожал плечами. - Я думаю, ты понимаешь всю тяжесть подобного унижения, Маурик. Но все-таки он - твой пленник. Может быть, ты пожелаешь избавить его от унижения стать рабом вдовы твоего брата?

Затаив дыхание в безмолвной, отчаянной молитве, Рика ждала ответа Маурика. Его колебание внушало ей надежду. Однако надежда была разрушена внезапными возгласами из толпы. Возможно, зрители и прониклись уважением к римлянину за его гордость и храбрость, но это был враг, и они хотели его унизить.

- Отдай его женщине! - кричали они в один голос.

Гален отвел взгляд от стоящих на помосте. В том, что начальник отряда, этот воин Маурик, подчинится воле толпы, он не сомневался. Слишком дорого этот хвастун ценил их любовь и поддержку. Гален посмотрел в толпу, ища глазами женщину, к которой обращался друид, женщину по имени Рика. Он понял, что нашел, когда его взгляд встретился с парой ледяных голубых глаз, наполненных ненавистью. Этот взгляд вонзался в Галена словно нож. На мгновение он испытал чувство настолько ему не свойственное, что даже не понял, в чем дело. Щит безразличия, который он установил между собой и другими и который уже сослужил ему службу, когда с него публично сорвали доспехи, теперь был сломан. Лишившись его, он оказался беззащитным перед ее ненавистью, которая казалась ему беспричинной. Но потом он вспомнил: эта женщина была вдовой брата Маурика, за чью смерть должны были отомстить.

Неожиданно из гущи толпы к Рике стал пробираться маленький мальчик. Гален вздрогнул. Женщина овдовела, а ребенок осиротел. Но это было еще не все. Когда она подняла руку, чтобы притянуть сына к себе, накидка распахнулась. Женщина была беременна.