Мари-Бернадетт Дюпюи - Сиротка. Нежная душа Страница 61

— Это дела взрослых, — отрезала женщина. — Я просто разнервничалась. А почему ты дома? Ты не должна быть в школе?

— Уроки закончились, уже половина пятого! А можешь отдать берет мне? Я не хочу его жечь, он слишком красивый!

— Хорошо, оставь его себе, если хочешь, — вздохнула Лора. — Но сперва постирай. И беги скорее полдничать. Эрмин отдыхает, поэтому не шуми, когда поднимешься на второй этаж.

Девочка убежала, любуясь великолепной вещицей, которая теперь принадлежала ей. Она не помнила себя от радости. Лора же снова погрузилась в свои не слишком веселые размышления:

«Когда Жослин постучал в дверь, я держала этот берет в руке. Когда же, интересно, я его уронила? Да какая разница! Если бы это была единственная бесполезная трата. Столько денег на ветер…»

Эти одиннадцать дней дались Лоре нелегко. Она сделала все, как советовала Эрмин. Приглашенные к обеду Жозеф, Бетти и мэр поселка, онемев от удивления, слушали драматичную историю Жослина, который присоединился к ним в конце трапезы.

«Это было настоящее испытание, — вспомнила Лора. — Очень неприятная ситуация! Зато мы соблюли все приличия. И теперь все знают, что я больше не помолвлена с Хансом и живу с законным супругом».

«Я желаю вам создать порядочную, набожную и сострадательную семью!» — сказал в заключение вечера господин мэр.

Лора подошла к широко открытому окну и оперлась локтями о подоконник. Деревья и цветы ликовали, полные новых живительных соков. Воздух был напитан изысканными запахами — горячей земли, диких цветов и текущих вод.

— Сейчас Ханс уже далеко, — грустно сказала женщина вслух.

С согласия Жослина Лора посетила злосчастного пианиста. Он как раз собирал чемоданы. Встреча прошла лучше, чем она ожидала. Ханс пришел в себя и даже извинился за свой, как он выразился, «приступ безумия».

— Я принимаю волю судьбы, которая поймала нас обоих в ловушку, Лора, — сказал он. — Но я уезжаю. Я нашел работу в Квебеке. Разумеется, связанную с музыкой. Я буду играть в оркестре.

Он настоял на том, чтобы вернуть ей автомобиль, купленный на ее деньги. По его словам, он был ему больше не нужен. На прощание Ханс поцеловал ее затянутую в кружевную перчатку руку.

«Галантный мужчина», — с ноткой ностальгии подумала Лора.

Отныне автомобиль стоял перед домом Маруа. Лора на время отдала его Симону, который был на седьмом небе от счастья и иногда «работал» для нее шофером.

— Все в порядке, ну, или почти все… — вздохнула она.

Залаяли собаки. Было ясно, что они чему-то очень рады. Низкий мужской голос приказал им замолчать. Лора узнала этот чувственный мужественный тембр.

— Господи, это Тошан! Эрмин будет вне себя от счастья!

Молодая женщина, услышав радостный лай, уже спускалась по лестнице. На ней было простое белое льняное платье. Она выбежала на крыльцо.

— Тошан, наконец-то ты приехал!

Он с улыбкой раскинул руки. Обнявшись, они свернули за угол дома: поцелуи, которыми они торопились обменяться, не были предназначены для посторонних глаз. Лора, вышедшая в коридор, чтобы поздороваться с зятем, повернулась на каблучках и отправилась в кухню предупредить домоправительницу.

— Поставь на стол еще один прибор, Мирей.

— Я догадалась, мадам. Мы ждали мсье Клемана, он ведь сообщил о своем скором приезде телеграммой. И он, наверное, расскажет, почему его мать не приняла ваше приглашение.

Для Эрмин и Лоры это был вопрос без ответа. Десятого июня, то бишь за два дня до предполагаемой церемонии, от Тошана пришла телеграмма, содержание которой привело их в недоумение:

«Сожалею Невозможно вернуться вовремя к свадьбе Мать не приедет Буду очень скоро Клеман Тошан Дельбо».

— Странное совпадение, — прокомментировал случившееся Жослин, но в голосе его прозвучало беспокойство.

С того дня они ожидали возвращения Тошана. Теперь Эрмин была совершенно счастлива. Прижавшись к своему любимому в тени дровяного сарая, она трепетала от его ласковых прикосновений.

— Я так по тебе скучала, — призналась она. — И мне столько надо тебе рассказать!

— Терпение, моя маленькая женушка-ракушка, мне сейчас не хочется говорить, а хочется целовать тебя еще и еще. Какой у тебя большой и круглый живот! Это будет второй сын, крепкий и сильный.

— Нет, это будет девочка! Скажи, ты правда находишь, что я располнела?

Он заставил ее замолчать, прижавшись губами к ее губам. В сарае Дюк заскулил и стал скрести лапой загородку.

— Иду, Дюк! Тише! — крикнул Тошан.

Эрмин сделала гримаску и заслонила собой сарай с собаками. Она не хотела отпускать мужа. К счастью, у нее было чем привлечь его внимание.

— У меня для тебя невероятная новость, — шепнула она мужу на ухо. — Мой отец Жослин жив! И он здесь, в Валь-Жальбере!

— Твой отец? — переспросил Тошан оторопело.

— Да, он пришел к нам третьего июня. Разумеется, свадьбу мамы и Ханса отменили. Я расскажу тебе эту историю, она длинная и запутанная. Если бы вы с матерью приехали вовремя, ты бы уже все знал!

— Это упрек, как я понимаю? — спросил Тошан.

— Нет, конечно! Просто мы удивились, мама и я, что вы оба не приедете к назначенной дате.

— Ты нашла отца, а я потерял мать, — отозвался Тошан. — Не пугайся, Тала не умерла. Просто она исчезла, оставив мне записку. Из-за этого я и задержался. Я всюду ее искал — у дяди, у двоюродных сестер. Но никто не знает, где она.

Это несколько театральное заявление возымело свой эффект: Эрмин обеспокоилась судьбой свекрови.

— Ты, должно быть, с ума сходил от тревоги! Бедный мой Тошан! Что же было в записке?

Тошан достал из кармана клочок бумаги и протянул жене. Она прочла вслух негромким голосом:

«Сын, мне нужно на время уехать. Не беспокойся обо мне, мое сердце легкое, как перышко. Я вернусь в свое время. Возвращайся к своей молодой жене. Она нуждается в тебе. Тала».

— И это все? — спросила она.

— Да, ничего больше. Хижина была закрыта, ключ спрятан в обычном месте. Мать забрала с собой собаку. Полагаю, у нее были основания так поступить. И все же это странно, ведь она годами отказывалась покинуть берега реки. «Перибонка — моя подруга, моя сестра!» — так она говорила. И, признаюсь тебе, я ничего не понимаю. А теперь расскажи мне об отце! Какого он склада человек?

Эрмин все еще обдумывала услышанное, поэтому ответила не сразу:

— Мне не очень просто с ним… Но мама говорит, в былые времена он был веселее, не такой суровый. Я счастлива, когда вижу, как он качает Мукки на руках. Думаю, со временем нам будет комфортнее в обществе друг друга. Ведь это мой отец, о котором я так долго мечтала! Мы показали ему сани. Видел бы ты, как он гладил деревянные поручни, гравировку на спинке! Снова и снова… Я чуть не расплакалась.

Тошан высвободился из ее объятий, чтобы выпустить собак. Но Эрмин поймала его за руку, не дав открыть загородку.

— Что ты собираешься делать? — спросила она.

— Прогуляю их немного, пусть разомнут лапы! Ты обещала, что Арман каждый вечер будет с ними гулять.

— Это делает папа, — отозвалась молодая женщина. — Он за ними ухаживает. Думаю, он так же, как и ты, любит животных. И хочу тебе напомнить, что у тебя есть сын! Твой Мукки, наверное, уже проснулся. Я иду в дом, чтобы его покормить.

Тошан расхохотался.

— Если так, я иду с тобой! Обожаю смотреть, как ты даешь грудь моему ребенку.

В черных глазах мужа она прочла желание. Эрмин затрепетала от предвкушения. Она была уверена, что, когда сын насытится, Тошан покроет ее грудь поцелуями. Часто дыша, она поспешила подняться в свою комнату. Никто их не беспокоил. Шарлотта стирала в эмалированном тазике расшитый жемчугом берет, не жалея воды из крана. Мирей месила тесто под невеселым взглядом Лоры, которая укрылась в кухне, чтобы не мешать молодой чете.

— Счастье, что у нас так мало соседей, мадам, — начала разговор домоправительница. — Ваш зять частенько ведет себя как дикарь. Красивый, но все-таки дикарь. Каждый раз, вернувшись, он запирается с Эрмин до самого ужина. Боже милосердный! Да если бы моя сестра вела себя так, когда ее муж возвращался из леса, родители устроили бы такой скандал! Это просто неприлично!

— Твои понятия о приличиях устарели, Мирей. По крайней мере, своим поведением Тошан доказывает, что любит мою дочь. Не все мужчины так поступают. И потом, они ведь очень молоды!

— Благодарение Господу, у меня нет ни мужа, ни детей, — ворчливо отозвалась Мирей. — От них одни неприятности.

— Господь здесь ни при чем, — сказала Лора, которую этот разговор немного развеселил. — Ты же сама клялась мне, что отклонила несколько предложений руки и сердца! Тебе просто не хотелось заводить семью, а это не преступление.

— Ваш кофе готов, мадам, — с лукавой улыбкой сообщила Мирей. — Вы не рассердились? Я просто сказала, что думаю о поведении мсье Тошана.