Лесли Пирс - Сломленный ангел Страница 68

— Не говори глупостей, Сюзанна, — отозвалась Бет, стараясь сохранить спокойствие. — Я не передаю никому и ничего из того, о чем мы говорим. А теперь скажи мне, отчего ты так похудела?

Сюзанна пожала плечами и опустилась на стул, положив ногу на ногу и скрестив руки на груди с вызывающим видом.

— А тебе какое дело? — огрызнулась она. — Боишься, что я стану худее, чем ты?

Именно такие саркастические замечания отпускали женщины-заключенные, и Бет стало еще хуже оттого, что ее старая подруга усвоила дурные привычки.

— Не говори ерунды, — резко бросила она. — Я беспокоюсь, только и всего.

— Ах, вот как! — сказала Сюзанна. — Типа того, что ты так беспокоишься обо мне, что начала вынюхивать, не совершила ли я еще каких-нибудь преступлений?

У Бет упало сердце: было совершенно очевидно, что Сюзанна решила, будто вопросы Роя инспирировала она.

— Я не вынюхиваю старых преступлений, — возразила она. — Я принялась разыскивать Лайама и Ройбена, чтобы они выступили свидетелями в твою защиту.

— Ну, так они оба пропали! — взорвалась Сюзанна. — Разве я тебе не говорила, что они бродяги? Что касается этой шлюхи Зои, то она наверняка нашла себе какого-нибудь богатенького Буратино. Она как раз из той породы. Я не могу отвечать за всех, кому не сидится на месте в Англии. Какая же ты подруга, если первое, о чем ты подумала, так это то, что я пристукнула их?

— Я так не думаю, — сказала Бет правду. — Я должна буду услышать об этом от тебя, прежде чем поверить в это.

— Однако же ты быстренько настучала на меня, а?

Бет вздохнула.

— Стучать — значит рассказывать небылицы, Сюзанна. А у меня их не было. И нет до сих пор. Тебе известно, что детектив-инспектор Лонгхерст работал над твоим делом с самого начала. Он поехал со мной в Луддингтон как друг, чтобы помочь мне попытаться найти Лайама. Ну, как я могла не рассказать ему о том, что произошло в Уэльсе? Я попросила его проверить Зою Фримантл только потому, что надеялась, что она приведет нас к Ройбену. Когда же он обнаружил ее в списках пропавших без вести, то, естественно, начал собственное расследование.

— А ты не изменилась, правда? — со злобной ухмылкой заявила Сюзанна. — Много лет назад ты бросила меня из-за того, что в твою жизнь вошел какой-то мужчина, и вот теперь ты делаешь это снова. Не пытайся отрицать, причиной, по которой ты не хотела, чтобы я приехала к тебе в Лондон и жила вместе с тобой, стал мужчина.

— Это неправда! — воскликнула Бет. — В моей жизни не было мужчины, никогда.

Сюзанна злорадно ухмыльнулась.

— Ну, хорошо, пусть это была женщина, значит, ты лесбиянка — тебя следовало бы поместить сюда, к нам, здесь их полно.

— Я не лесбиянка. — Бет вздохнула. — Просто у меня как-то не складывается с мужчинами.

— В пятнадцать лет ты сходила с ума по мальчикам, — резко бросила Сюзанна, вскакивая на ноги. — После тех последних каникул в Стрэтфорде ты только об этом и писала. Ну, так если не мужчина и не женщина стали причиной того, что ты меня предала, тогда что же?

— Я никогда не считала, что бросила или предала тебя, — с жаром возразила Бет. — Иногда человек просто избегает некоторых людей, потому что… — Она оборвала себя на полуслове, не зная, как продолжить.

— Ну, так почему? Потому что они скучны? Слишком старомодны для тебя, мисс Умница, или как там тебя звали в университете? Они больше недостаточно умны для тебя?

Желудок у Бет подступил к горлу. Она поднялась на ноги, обуреваемая желанием немедленно уйти отсюда. Но она знала, что не может оставить Сюзанну в уверенности, что перестала общаться с ней по одной из этих причин.

— Нет, Сюзанна, все было совсем не так. Я просто боялась, что в конце концов расскажу тебе о том, что со мной случилось, а мне бы не хотелось этого.

Сюзанна презрительно фыркнула и уперла руки в бока.

— Ты думаешь, что выкрутилась? Жалостливая сучка! Когда-то ты рассказывала мне все или уверяла в этом, во всяком случае. Но ведь ты меня просто обманывала, так? Тебе нужно было с кем-то тусоваться, раз уж ты застряла на лето в Стрэтфорде. Я всегда оставалась для тебя пустым местом.

— Это неправда, Сюзанна, — умоляюще произнесла Бет, попятившись от нее, испуганная выражением лица подруги. Она еще никогда не видела ее в ярости. — Ты значила для меня больше, чем кто-либо другой. Но то, что со мной случилось, изменило меня, и я никому не могла рассказать об этом, особенно тебе. Это было слишком ужасно.

— Я сижу здесь за двойное убийство. Что может быть еще ужаснее? — Сюзанна подскочила к ней, словно намеревалась ударить.

— Меня изнасиловали трое подонков, — вырвалось у Бет. — Не вини меня, Сюзанна. Богом клянусь, вот что со мной случилось.

Сюзанна замерла на месте, как будто окаменев. Рот ее приоткрылся от удивления.

— Изнасиловали? — прошептала она.

— Да, Сюзанна. Это случилось в январе, когда нам исполнилось по семнадцать, — негромко произнесла Бет и опустилась на стул. Сейчас она все ей расскажет, снимет груз с души, раз и навсегда.

Как ни странно, но на этот раз, после всех этих долгих лет, когда она отказывалась даже думать о том происшествии, после тех усилий, которые пришлось приложить Стивену, чтобы вырвать у нее правду, рассказ ее лился на удивление легко. Но глаза у нее были полны слез, пока она говорила, а голос дрожал и срывался. Она смутно осознавала, что Сюзанна стоит рядом и молча смотрит на нее, но не могла заставить себя повернуть голову и взглянуть на нее.

— Неужели ты думала, что после этого я и дальше буду писать тебе веселые письма о всякой ерунде? — закончила она.

Воцарилась мертвая тишина. Потом Бет услышала, как Сюзанна глубоко вздохнула.

— Бедняжка, — пробормотала она. — Мне и в голову не могло прийти ничего подобного.

Внезапно она бросилась к Бет, крепко обняла ее, зарылась лицом в ее волосы, и Бет почувствовала влагу у нее на щеках.

— Прости меня, Бет, — прошептала она. — Но ты должна была рассказать мне.

Еще несколько минут они оставались в таком положении, Сюзанна баюкала Бет, и никого из них не заботило, что подумает полицейский офицер, если заглянет сейчас в комнату для допросов. Именно так Серена не раз утешала Бет, когда та была маленькой, и она чувствовала себя покойно и в безопасности.

— Я не могла, это было слишком ужасно, — наконец выговорила Бет и высвободилась из объятий, чтобы высморкаться. Она испытывала неловкость, не столько от своей откровенности, сколько оттого, что вела себя настолько непрофессионально в месте, которое требовало от нее исключительной собранности и отстраненности.

Сюзанна поцеловала ее в лоб и отошла, сев на свое место. Она выглядела опустошенной, весь гнев, кипевший в ней всего несколько минут назад, улетучился.

Бет рассказала, что ей пришлось пережить потом, когда даже брат и сестра не знали о том, что с ней случилось.

— Я ревновала тебя, — вырвалось у нее. — Я представляла, как ты счастлива дома со своими замечательными родителями, а вокруг все так чисто, мило и уютно. Мой дом походил на свалку, отец был законченным уродом, а мать — жалкой тряпкой. Я скрывала все это от тебя и решила, что мне просто надо идти дальше одной, чтобы ты никогда не узнала ни об этом, ни об изнасиловании.

— Знаешь, я ведь тоже завидовала тебе, — призналась Сюзанна. — Тебе, возможно, мой дом и показался чистым и сверкающим, но я-то была совсем другой. Зато ты была для меня именно такой, какой мне всегда хотелось быть, — храброй, умной, высокой и элегантной. А я, кем была я? Низенькая, толстая девочка с круглым личиком и полным отсутствием характера. Даже если бы с матерью не случился удар, я никогда бы не покорила мир. Я осталась бы дома, нашла себе какую-нибудь нудную работу в конторе и вышла бы замуж за первого встречного мужчину, который сделал бы мне предложение.

— Нет, у тебя все было бы не так, — упрямо возразила Бет, хотя в глубине души она сознавала, что это правда.

Сюзанна скорчила гримаску.

— Перестань, Бет, не нужно меня подбадривать. Мне понадобилось много времени, чтобы понять, какая я на самом деле, и смириться с этим. Да и то это произошло лишь после появления Аннабель. Я была рождена в этот мир, чтобы быть матерью и больше никем. За те четыре года, что я провела с ней, я поняла, что это и есть настоящее счастье, подлинная радость. Я часто думала о тебе, представляя тебя в парике и накидке, и больше не испытывала зависти. Все, чем бы я ни занималась: развешивала пеленки для просушки, играла с Аннабель в куклы, готовила для нее крошечные бутерброды, — все это было так увлекательно и захватывающе! Материнство — это настоящее призвание, профессия, если хочешь, Бет. Но меня следовало покарать, и девочку забрали у меня.

Пока Сюзанна говорила, Бет не сводила с ее лица глаз и видела отблеск нежности, видела, как губы ее тронула мягкая улыбка, и почувствовала, как у нее самой комок застрял в горле при мысли о той огромной несправедливости, которая случилась с Сюзанной и которая лишила ее единственной радости в жизни.