Нэнси Гэри - Несостоявшаяся свадьба Страница 7

— Но они, как и все на свете, себе на уме.

— Мы с Хоуп собираемся счастливо прожить жизнь вместе. Не мешай нам.

— Но как я могу остаться в стороне? Ее поведение… — Джим осекся. Даже ему было нелегко подобрать подходящие пристойные слова, чтобы выразить свое отношение к ее сексуальным «подвигам», к закрепившейся за ней репутации. — А как насчет Карла?

— Между ними все кончено.

— Это ты так думаешь. Связью с этим мужчиной Хоуп плюет тебе в лицо, а ты лишь утираешься и все ей прощаешь. Это недопустимо. И как ты можешь быть уверен наверняка, что она к нему не вернется?

— Хоуп хочет стать моей женой.

— Пока она будет с тобой, а значит, членом нашей семьи, ей все блага будут подавать на тарелочке. Она это знает и постарается как можно дольше втирать тебе очки. Но если Хоуп опять возьмется за свое, ты будешь вынужден с ней расстаться.

— Мне неприятен этот разговор.

— Но он необходим. Ты прежде всего Кэбот и должен заботиться о своей семье. Не предоставляй девчонке шанса запустить руку в наш карман.

— Прекрати, отец! Хоуп ничего не будет подписывать. Я так решил. Это мое последнее слово.

В подтверждение Джек взмахнул кулаком, но отец перехватил его руку и стиснул пальцами запястье, где бился пульс, причиняя сыну боль. То, что он в свои пятьдесят шесть лет был сильнее его, доставляло Джиму нескрываемое удовлетворение.

— Ошибаешься. Последнее слово остается за мной. Ты вынуждаешь меня вмешаться. Хочет она или нет, но твоя невеста подпишет необходимые документы. Без этого свадьбы не будет. Если ты до сих пор не научился вести себя по-мужски, если ты не можешь заставить женщину подчиниться нашим требованиям, то я возьму это на себя. Она поймет, что Кэботов ей не удастся обвести вокруг пальца.

Джек с трудом высвободил руку из отцовской хватки. На лице его промелькнула тень испуга. Так, во всяком случае, показалось отцу. Джим совсем не собирался угрожать сыну, когда затевал этот разговор, но упрямство Джека не оставляло ему выбора. Его следовало осадить, как поступают с чересчур норовистым жеребенком. Джиму надо было утвердиться в роли главы семьи, напомнить сыну, кто по-прежнему хозяин в доме. Джек был предметом отцовской гордости, но это не означало, что его не нужно держать в узде.

Голова Джека склонилась в унынии, и отец тотчас воспользовался этим моментом слабости:

— Повидайся завтра с Ллойдом. А если с Хоуп возникнут сложности, дай мне знать. Я ее уговорю.

4

Билл Лоуренс медленно проезжал на своем темно-синем «Мерседесе», вглядываясь в номера на покоробленных и тронутых ржавчиной почтовых ящиках. 10, 10а, 10б… Дома, как и ящики, располагались почти вплотную, как бы выталкивая друг друга на замусоренную улицу. Пожилая женщина в ситцевом халате и ярко-оранжевых шлепанцах с подозрением уставилась на роскошный автомобиль, а потом вернулась к своему вышиванию. На соседнем крыльце две школьницы, раскинувшись в плетеных качалках, демонстративно смолили «косячки». Вся обстановка вокруг наводила тоску.

Билл свернул с проезжей части, заглушил двигатель и ступил на раскаленную мостовую. Загородившись ладонью от слепящего солнца, он скользнул взглядом по фасадам домов, рассчитанных каждый на три семьи и одинаковых до уныния. Надо благодарить бога, что Хоуп одумалась. Иначе она могла бы поселиться в этом квартале. Билл представил свою младшую дочь замужем за Карлом Ле Флером, ловцом крабов, чьи перспективы на будущее были безотрадны и мрачны, как тусклый осенний день.

Хотя этот рабочий квартал Глочестера на конце Кейп-Анн нельзя было причислить к трущобам, никакой нормальный отец не пожелал бы своей любимой дочурке искать здесь свое счастье и вить гнездо. Это место находилось словно в иной галактике, в тысячах световых лет от тех райских кущ, где она будет жить с Джеком.

Билл уже однажды побывал у Карла, но сейчас, при ярком свете дня, не узнал дом. В прошлый раз с ним был полицейский эскорт. Хотя Хоуп исполнилось двадцать пять и она имела право делать все, что ей заблагорассудится, ребята в форме в полицейском участке Глочестера охотно выслушали его историю о сбежавшей дочурке, втюрившейся по глупости в мужчину намного старше ее. Она потеряла голову, и ее срочно нужно доставить домой, пока не поздно… Ему не надо было объяснять копам, почему он в такой тревоге за дочь и боится, что она исчезнет в чужом для нее мире крабовых ловушек и пива «Будвайзер», и затянет ее туда сорокатрехлетний неудачник, у которого за душой лишь старенькая моторка да скудная мебель в арендуемом домишке.

Когда они прибыли туда, Карл безропотно впустил их. Хоуп, полностью одетая, сидела, положив ногу на ногу, за столом, на котором была разложена игра «Скрэбл». Она отнеслась к появлению в комнате отца с непроницаемым равнодушием, но едва он потребовал, чтобы она покинула дом Карла, Хоуп впала в истерику. Кончилось тем, что он вынес ее оттуда на руках, а она захлебывалась слезами, вопила и колотила по воздуху своими длинными худыми ногами.

— Билл Лоуренс?

Билл встрепенулся, поднял голову и увидел Карла. Любовник его дочери глядел на Билла сверху с балкона второго этажа обшарпанного коттеджа. Голый до пояса, он демонстрировал свое атлетическое, как у культуриста, телосложение.

— Не меня ли вы ищете?

Билл от неожиданности вздрогнул. Хотя он проехал чуть ли не тридцать миль именно ради встречи с Карлом, внезапность появления того в поле зрения вызвала в нем нежелательную нервозность. Неужели Карл поджидал его? Откуда он мог знать о предстоящем визите?

Как бы читая его мысли, Карл не замедлил объяснить, кивнув на «Мерседес»:

— Такое в нашей округе редко увидишь, даже если эта колымага с двадцатилетним стажем.

Билл Лоуренс проигнорировал оскорбление в адрес своего автомобиля 1982 года выпуска. Мотор работал отлично, вот только внутренняя обивка нуждалась в замене после ста тысяч миль пробега.

— Я пытался сперва позвонить, но линия была все время занята.

Карл криво усмехнулся:

— Такое случается.

— Могу я подняться к тебе на минуту? — Так как Карл промолчал, Билл добавил: — Или ты спустишься? Нам надо кое-что обсудить, и я предпочел бы не делать этого на улице.

— Если вы одолеете мою лестницу, то валяйте сюда. Я вас выслушаю.

— Хорошо.

Повторное оскорбление было проглочено Лоуренсом, как и первое. Билл вынул ключи из замка зажигания и опустил в карман. Больше всего ему хотелось убраться отсюда немедленно, но на повестке дня стояло будущее Хоуп.

Замок на входной двери отсутствовал, и она распахнулась от одного лишь прикосновения. На лестнице пахло рыбой и жареным луком, что в такую жару было особенно противно. Билл поднимался, цепляясь за перила, чувствуя нарастающую боль в бедре. Артрит уже давно мучил его, и Аделаида неустанно хлопотала, чтобы как-то облегчить страдания мужа. Она перенесла супружескую спальню и его кабинет на первый этаж, пожертвовав великолепным видом на водную гладь, купила ему гольф-карт с тентом для передвижения по их обширным владениям и поручила Кэтлин ежедневно готовить фруктовое желе по специальному рецепту, от которого он в результате скинул двадцать фунтов лишнего веса. Но, несмотря на все ее старания, ситуация складывалась так, что нельзя было бесконечно откладывать обращение к хирургу.

— Я ожидал, что вы объявитесь здесь в ближайшие дни, — произнес Карл, загораживая собой дверной проем и наблюдая, как Билл преодолевает последние ступеньки. Он слегка шепелявил, и брызги слюны вылетали из щели во рту, где у него не хватало пары передних зубов. Полосатым полотенцем он тер себе голову, просушивая густые каштановые лохмы. Из-под спущенных ниже пояса брюк виднелись плавки. «Келвин Кляйн» — заметил Билл фирменную этикетку. Дизайнерская вещица! Ему стало неприятно при мысли, что это был, возможно, подарок от его дочери.

Билл протянул руку.

— Что ж, я рад, что мы встретились.

В ответ Карл рассмеялся и отступил от двери, пропуская посетителя. Внутри комната выглядела точно такой же, какой Билл ее запомнил по прошлому визиту полтора года тому назад, когда он уносил Хоуп отсюда на руках. Две кушетки под одинаковыми пестрыми покрывалами были придвинуты изголовьями к единственному окошку. Один угол занимал квадратный столик с вазой, полной увядших маргариток, и стеллаж, забитый сильно потрепанными книжками в бумажных обложках. Рыболовная снасть — приманки для спиннинга, поплавки, несколько ржавых крючков внушительных размеров, а также огромный китовый зуб и несколько акульих зубов чуть поменьше заполняли этажерку в другом углу. Обстановка выглядела несколько странной для одинокого мужчины. В ней ощущалось смешение разных натур — грубая, подчеркнутая мужественность и некий лирический настрой души.