Стелла Камерон - Его волшебное прикосновение Страница 7

Графиня, завороженно следившая за дымкой благовоний, перевела взгляд на Джеймса, медленно кивнула и протянула ему нежную руку.

— Мадам, — склонился он и слегка коснулся губами гладкой белой кожи. — Или Лафоге бежал из Франции от «неудобств» в совсем юном возрасте, или женился на женщине, которая годилась ему во внучки.

— А это, — сказал с едва заметной нервозностью Кастербридж, глядя не на рыжеволосую красавицу, а на Джеймса, — это леди Анастасия Бленкинсоп, дочь графа Уитона.

Джеймс повторил соответствующий ритуал приветствия. На этот раз нежная рука задержалась в его ладони по желанию леди. На Анастасии было желтое муслиновое платье, назначением которого было скорее открывать как можно больше соблазнительного, чем скрывать. Она взглянула на Джеймса огромными зелеными, обещающими мирские радости глазами и состроила кокетливую гримаску, что означало замаскированное приглашение.

— Безмерно рада познакомиться с вами, мистер Иглтон. — Все еще не отнимая руки, леди Анастасия наклонилась вперед, без сомнения желая предоставить ему лучший обзор своих неоспоримых прелестей, и добавила: — Маркиз заверил меня, что у нас с вами может быть много общего.

Джеймс прикусил нижнюю губу и поднял бровь. О чем, хотел бы он знать, может идти речь?

— Меня постигло несчастье несколько месяцев назад: я потеряла жениха — он воевал на Пиренейском полуострове. — При разговоре леди Анастасия глубоко вздыхала, высоко поднимая весьма сильно обнаженную грудь. — И меня уговорили провести еще один сезон в Лондоне, чтобы отвлечься от моей скорби, конечно.

Кастербридж, очевидно, решил, что Джеймс вполне может быть в числе тех, кто посодействует ей в этом. Маркиз, без всяких сомнений, уже давно охотится за потенциальным племенным материалом женского пола, чтобы помочь поскорее заполнить слишком уж долго пустующую детскую во дворце Кастербридж.

Дядя, конечно, был достаточно мудр, чтобы почувствовать, когда большое состояние (и некоторые другие обстоятельства) могут перевесить предполагаемое отсутствие высокого титула. Если Джеймс не ошибался, именно так была настроена леди Анастасия.

Она снова вздохнула и, как заметил Джеймс, слегка зевнула от скуки.

— Милорд, — обратился к своему дяде Джеймс. Он уже полностью овладел собою и вежливо высвободил свою руку из руки красавицы. — Вы очень добры, что заехали ко мне, но я, конечно, не смею вас задерживать…

— Вовсе нет, вовсе нет, — сияя улыбкой, возразил маркиз и, так не сумев освободиться от цепкой хватки леди Анастасии, все же ухитрился пожать руку Джеймсу. — Самое малое, что я могу сделать для сына моего доброго Альфонса. Помню, когда Альфонс и я путешествовали по э-э… Китаю, нам попался тигр-людоед. Он опустошал целые деревни, населенные туземцами, и… То есть мы оказались во владениях этого тигра-людоеда. Я в самый неподходящий момент замечтался и… Словом, если бы не Альфонс…

Джеймс осмелился взглянуть в глаза Вон Телю, и на него немедленно напал приступ кашля.

— А еще было дело, когда…

— Прошу вас, — Джеймс уже был не в состоянии откладывать еще дальше акт гостеприимства и указал гостям на один из трех диванов. — Присаживайтесь. Мой отец был очень сдержанным человеком и терпеть не мог, когда его восхваляли.

— Уж это точно. — Глаза маркиза горели, как у посвященного в тайну. — Однако, мой друг, нам пора. Я пообещал моим двум прекрасным птичкам прогулку по Гайд-парку. Ты знаешь — новый открытый экипаж. Канареечного цвета. Все с ума сойдут.

— Безусловно. — Джеймсу очень хотелось остаться один на один с маркизом и повторить ему основы их взаимоотношений. — Верно ли, что вы, милорд, решили остаться в Дорсете в сезон этого года?

Кастербридж надул щеки:

— Быть может, тебе сказали правильно. Вероятно, я не останусь в городе больше чем на неделю-две, самое большее три. На месяц — это предел.

Джеймс остановил маркиза предупреждающим взглядом.

— Скажите мистеру Иглтону, почему мы здесь, — проворковала леди Анастасия тихим медовым голосом. — Я уверена, ему будет очень приятно.

— Да, — сказал Кастербридж. — Чуть не забыл. Мы устраиваем празднество через неделю, мой мальчик. Приглашение придет. Но леди Анастасия пожелала воспользоваться поводом, чтобы пригласить тебя лично.

Леди Анастасия скромно опустила густые начерненные ресницы, но никак не попыталась скрыть свой интерес к Джеймсу:

— Маркиз мне сообщил, что у вас нет знакомых в Лондоне. Жду с нетерпением того дня, когда смогу избавить вас от одиночества на этом празднике.

Ресницы вспорхнули вверх, открыв обольстительные, видавшие виды глаза.

— Огастес, — сказала леди Сибил, пристально взглянув на маркиза, — думаю, мы уже надоели сыну вашего старого друга. Кроме того, мы не собираемся упустить все солнце и всех друзей в Гайд-парке…

В этот момент пурпурное сияние возвестило Джеймсу, что к ним приближается не кто иной, как Лиам. Бесшумно скользнув по толстому персидскому ковру, она подошла к Вон Телю. Джеймс заметил, как его слуга нахмурился, чтобы предостеречь ее, на что она не обратила ни малейшего внимания.

— Лиам, — Джеймс жестом пригласил ее подойти к ним. — Ты очень вовремя. Познакомься со старым другом моего отца, маркизом Кастербриджем.

Девушка приблизилась и остановилась перед гостем и его спутницами. Поклонившись, она сказала ясным звонким голосом:

— Рада познакомиться с вами, маркиз.

Как и следовало ожидать, лицо Кастербриджа выразило полное восхищение.

— Дорогая моя, я несравненно больше осчастливлен знакомством с вами.

Леди Сибил тоже сверкнула чарующей улыбкой. Леди Анастасия не соизволила улыбнуться:

— Вы так остроумны, мистер Иглтон. Нам суждено постоянно искать, как бы стать оригинальным. Ваша восточная вещица — как раз то, что надо.

— Лиам является… — начал было Джеймс.

— Весьма признательна данной персоне за ее комплимент, — быстро сказала Лиам, взяв под руку Джеймса подобно тому, как две другие женщины держали под руку Кастербриджа. Она прильнула к Джеймсу и озарила его обожающей улыбкой.

— Твое очарование и любезность воодушевляют нас всех, — сказал Джеймс, наслаждаясь происходящим. Он коснулся губами нежной щечки, прежде чем снова взглянул на своих гостей. Маркиз открыто ликовал, на лице его появилась плутовская усмешка.

— Мои дамы горят желанием ехать. Надеюсь увидеть тебя на празднестве, мой мальчик.

Джеймс склонил голову. Он готов был молиться, чтобы леди Анастасия не допустила вновь ошибку, стараясь задеть Лиам. Результаты могут быть плачевными, не для китаянки конечно. В сопровождении Джеймса и Лиам маркиз и его свита проследовали в вестибюль мимо склонившегося в поклоне Вон Теля, который тут же поспешил опередить их, чтобы вручить маркизу цилиндр и трость с рукояткой из слоновой кости.

В дверях маркиз обернулся:

— Нынешний сезон обещает быть интересным, не так ли, Джеймс? — сказал он, переводя глаза с племянника на леди Анастасию, вновь одарившую Джеймса взглядом, полным многозначительных обещаний.

— В высшей степени интересным, — согласился Джеймс. Да, сезон будет гораздо более захватывающим, чем мог себе представить его усердный дядюшка. — Желаю удачной прогулки.

Гибкая фигура леди Анастасии снова склонилась, наглядно демонстрируя еще раз выпуклости ее нежной груди и соблазнительное сверкание бедер сквозь полупрозрачный муслин. Она взглянула на Джеймса через плечо:

— Так, значит, через неделю? — Ее взгляд обратился в сторону Лиам. — Постарайтесь хорошо отдохнуть, мистер Иглтон. И естественно, — добавила она по-французски, — я буду счастлива помочь вам всем, чем смогу.

Наконец гости удалились.

— Я буду счастлива помочь вам всем, чем смогу, — сказала Лиам с долгим глубоким вздохом.

— Ну-ну. — Джеймс едва сдержал смех. — Леди… леди Анастасия… Она, между прочим, была всего лишь вежлива и любезна по отношению к незнакомому человеку.

Лиам, стоявшая перед ним скрестив руки, вздернула подбородок:

— Как я и думала, вы совершенно не готовы к общению с этими изощренными английскими женщинами.

Глава четвертая

— Пожалуйста, Селина, не делай этого. — Летти преградила ей путь к лестнице.

— Я знаю, чего хочу, — сказала Селина, порывисто обняв Летти за плечи. — Ты слишком сильно беспокоишься.

— А ты не думаешь о последствиях. Если твоя матушка узнает, чем ты занимаешься, она…

— Она не узнает, — решительно сказала Селина. — Мои родители считали, что я удовлетворюсь получением карманных денег. Я сказала им, что сама позабочусь о своих расходах на жизнь и не буду допускать перерасходов или просить повышения выплат.

— О, Селина! — голос Летти перешел в стон. — Ты им не сказала, что собираешься сэкономить деньги из своего бюджета на другие цели.