Джилли Купер - Гарриет Страница 9

- Ну, как дела? - спросил он, всматриваясь в ее покрасневшие глаза. - А здорово ты похудела. Что, села на диету?

Гэрриет глубоко вздохнула и сказала:

- Саймон, я беременна.

Вспыхнула спичка, и конец его сигареты засветился.

- Ты уверена? - Он бросил спичку в огонь.

- Я получила вчера результаты теста.

- Но ты же принимала противозачаточное.

- Да, но я тогда только недавно начала. А в тот день, когда мы первый раз... спали вместе, я с утра была в таком состоянии, что могла и забыть.

- Эх ты, дуреха, - усмехнулся Саймон, впрочем, довольно беззлобно. - Ты уверена, что ребенок мой?

Она вскинула на него полные слез глаза.

- А чей же? У меня больше никого не было.

- А этот... Джереми, Гордон или как его там?

- Джеффри? Нет. Я... Мы с ним не...

И она заплакала.

- О Господи, - скучным голосом сказал Саймон.

Гэрриет почувствовала себя маленьким неудобством в его жизни, вроде оторванной пуговицы или забытых в такси солнечных очков.

Он вышел на кухню поставить чайник.

- Тебе надо как можно скорее съездить в Лондон, к доктору Уоллису.

- Зачем?

- Как зачем? За абортом, зачем же еще.

- Н-но... я не могу.

- Ты что, наслушалась бабских рассказов про ужасные последствия абортов? Так это ж было сто лет назад. Теперь зародыш просто высасывают через трубочку, как пылесосом.

Гэрриет вздрогнула.

- Доктор Уоллис по этому делу классный специалист, - безмятежно продолжал Саймон. - Борзая была у него уже дважды. И Хлоя, и Анна-Мария, и Генриетта. Честно говоря, я столько раз присылал к нему пациенток, что ему давно пора ввести для меня скидку.

- Но я не хочу... - начала Гэрриет.

- Возможно, потом некоторое время ты будешь чувствовать себя подавленной - это не страшно. Через неделю у тебя конец занятий - вот, съездишь домой, отдохнешь.

- Но я слышала, это дорогая операция. Я совсем не хочу тянуть из тебя деньги...

- Нашла о чем волноваться! Я же не такой подонок, чтобы не дать девочке деньги на аборт. "Нескафе" будешь? Борзая признает только кофе в зернах, но это такая гадость! Эти чертовы кусочки зерен все время застревают в зубах.

Он налил себе и Гэрриет растворимый кофе и подал ей чашку.

- Если хочешь, - продолжал он, бросая в свою чашку две таблетки сахарина, - я могу хоть сейчас позвонить доктору Уоллису и обо всем договориться. Правда, так будет лучше: у него на телефоне сидят такие стервы! Если девочка звонит им в первый раз, они ей сперва всю душу вымотают, а потом уже запишут на прием.

Кофе был обжигающе горячий, но после него Гэрриет почувствовала себя немного лучше.

- Саймон, а если я оставлю его - что ты скажешь?

- Ангел мой, ну посуди сама, какая из тебя мать-одиночка? Уж кому-кому, а тебе оставлять ребенка - это просто смешно. Бывает, конечно, рожают девушки без мужа, но всем им потом приходится туго... разве что, если они богаты и могут позволить себе содержать няню и любовника.

***

Превозмогая тошноту, Гэрриет в десятый раз перелистывала один и тот же журнал и разглядывала пациенток в приемной доктора Уоллиса. Одни были бледные и напуганные, как и она; другие, видимо, умудренные опытом, спокойно переговаривались друг с другом и вообще вели себя так, словно ожидали очереди в парикмахерской.

В дверях столкнулись две фотомодели.

- Ой, Фанни, привет!

- Мегги! Ты когда?..

- В пятницу утром. Постарайся записаться на то же время, зайдем вместе, ладно?

Доктор Уоллис, холеный мужчина с лицом, смуглым от зимнего загара, ослепил ее своими белыми манжетами.

- Мисс Пул, вы уверены, что не передумаете? Может быть, лучше выйти замуж и оставить ребенка? Вы принимаете серьезное решение.

- Отец ребенка не хочет на мне жениться, - прошептала Гэрриет, избегая глядеть доктору в глаза. - Но он согласен оплатить операцию. Я привезла от него письмо, вот, пожалуйста.

Доктор Уоллис лишь мельком взглянул на листок синей почтовой бумаги, какой всегда пользовался Саймон, и улыбнулся.

- Надо же, опять мистер Вильерс. Вот что значит настоящий мужчина!.. Один из наших постоянных клиентов.

Гэрриет смертельно побледнела.

- Э-э, я вижу, у вас к нему серьезное чувство? А вот это уже лишнее, поверьте. В нем, конечно, море обаяния, но идеального супруга из него все равно не выйдет. Не огорчайтесь, все еще успеется! Да и стоит ли в ваши годы брать на себя такое бремя? Надо сначала закончить университет...

- Я знаю, - без всякого выражения произнесла Гэрриет.

- Остались еще кое-какие формальности - я покажу вашу медицинскую карту другому врачу, он ее подпишет, и тогда... В пятницу с утра пораньше вас устроит? Вот и славно. Вечером будете свободны. Ну, не надо, не надо плакать. Все скоро кончится.

***

Оставалась последняя надежда - родители. Под вечер она села в поезд и поехала домой.

У матери только что закончилась очередная вечеринка с бриджем, и дамы средних лет, слегка подогретые джин-тоником, шумно прощались друг с другом у порога, втискивались в свои машины и разъезжались по домам. Замедляя шаг, Гэрриет прислушивалась к голосу леди Нив - Сузиной свекрови, - который звучал громче остальных.

- Ну, всего хорошего, Элисон! - Леди Нив снисходительно приникла щекой к щеке хозяйки. - На той неделе мы все увидимся у Одри - да, Одри? Внезапно она разглядела плетущуюся по тропинке Гэрриет. - О, привет! Домой на выходные? Обязательно загляни к Питеру и Сузи. Заодно посмотришь их новые обои в гостиной - на редкость удачный выбор.

Какая все-таки неотесанная девица, думала леди Нив, рассеянно и не всегда впопад нажимая на педали своего "Хамбера". Просто не верится, что они с Сузи из одной семьи, - тут леди Нив вовремя вывернула руль и не врезалась в железные ворота у выезда на шоссе. Конечно, Сузи - не совсем та, кого Нивы мечтали видеть рядом со своим единственным сыном, но она, во всяком случае, знает свое место, и со временем из нее может получиться вполне приличная жена для Питера.

Проводив гостей, миссис Пул вернулась в дом. Гэрриет уже сидела на стуле в кухне, и у нее на коленях урчала кошка. Господи, и почему она у меня такое пугало? - подумала миссис Пул. Сидит как куль, не накрашена, космы торчат во все стороны, да еще это жуткое пальтишко без единой пуговицы. Вся в отца, тому тоже ничего не нужно, кроме его дурацкого музея.

- Жаль, что ты меня не предупредила, - сказала она сухо. - На ужин ничего нет, одни сардельки. Ты как сегодня, переночуешь?

- Да, если можно, - сказала Гэрриет.

- Ну и хорошо - будем с тобой вдвоем.

- А папа?

- Папа уехал - у него опять какая-то заумная конференция по керамике.

Сердце у Гэрриет упало. Дома она могла говорить по душам только с отцом.

Миссис Пул сунула несколько сарделек в электрожаровню и начала мыть посуду.

- Мы теперь собираемся на бридж каждую неделю, - сказала она, погружая бокалы в тазик с мыльной водой. - Элизабет Нив - девчонка что надо.

Как можно быть "девчонкой" после сорока? - недоуменно подумала Гэрриет.

- Она все подбивает меня купить посудомоечную машину. Говорит, нельзя же каждую неделю принимать гостей и мыть все самой.

Гэрриет взглянула на резиновые перчатки, мелькающие в горячей пене. Как хирургические, пронеслась тревожная мысль. Сейчас введут трубку, и пылесос начнет высасывать зародыш. От запаха сарделек ее начало мутить, и она встала и отошла к окну. В саду ветер срывал с миндальных деревьев последние нежно-розовые лепестки.

Надо же, стоит себе сложа руки и смотрит в окно, поразилась миссис Пул. Сузи бы давно уже схватила полотенце и вытирала посуду.

- Как в колледже? - спросила она. - Ты что-то осунулась. Все горбатишься над книжками?

Гэрриет отвернулась от окна и сказала:

- Мама, я беременна.

- Что?!

- Я беременна.

Резиновые руки на миг замерли, потом вдруг замелькали очень быстро.

- Откуда ты знаешь?

- Я прошла тест.

- Все твой Джеффри! - визгливо заговорила миссис Пул. - Он мне сразу не понравился.

- Нет, это не он. Это совсем другой.

- Ах ты шлюшка! - прошипела миссис Пул.

Потом на Гэрриет обрушилась материнская истерика по полной программе: со слезами, с выкриками "после всего, что мы для тебя сделали", и "в лепешку расшибались, все выкраивали тебе на учебу".

- Я знала, знала, что этим кончится!.. - голосила она. - Все эти волосатики желторотые со своими идеями... Свободную любовь им подавай! И отец твой тоже хорош: рвался отправить доченьку в университет!.. Вот и дорвался. И где, где мы тебя упустили? Что теперь скажут Нивы?

И опять по новой, круг за кругом, одно и то же, одно и то же...

Гэрриет села. Кошка, которой дела не было до семейных распрей, лениво потерлась об ее ноги, прыгнула на колени и самозабвенно затарахтела. У Гэрриет опять начался приступ тошноты.

- Мама, выключи, пожалуйста, свои сардельки! - взмолилась она.

- Ну, и что ты теперь намерена делать? - спросила миссис Пул. - Молодой человек, как я понимаю, тебе кукиш показал?