Тимоти Финдли - Если копнуть поглубже Страница 9

А потом появился Трой. В первый раз она увидела его на теннисном корте в местном клубе. Уже в двенадцать лет он проявлял способности и талант к игре. Казалось, теннис у него в крови. Судьба была благосклонна к Трою: он родился в удачное время, к тому же крепким и сильным, и поэтому считал, что ему особенно стараться ни к чему. Приходишь, играешь и выигрываешь, говорил он с неизменной улыбочкой. Но после шестнадцати такое отношение стало губительным. Трой начал пропускать тренировки. Потерял форму и сломался. Это заняло всего два года. Все ждали, что он выиграет Кубок Дэвиса, Уимблдон и другие турниры «Большого шлема». Но ничего подобного не случилось. Он потерялся в глазах людей и потерялся на корте. Кто-то однажды заметил: «Недостаточно просто иметь талант — нужен еще талант, чтобы обладать талантом».

Джейн вздохнула. Он был так красив на кор те. Просто дух захватывало. Ей было тогда пятнадцать-шестнадцать, ему — семнадцать-восемнадцать. А в девятнадцать он исчез.

Она потянулась за бутылкой, налила себе еще вина, зажгла очередную сигарету и сосчитала окурки в пепельнице. Шесть. Это за какое время?

С момента, как Уилл ушел на прогулку с Мерси. Господи!

Впрочем, почему бы и нет?

Сегодня суп удался. Самый любимый. Желе из мясного бульона, лимонный сок, свежий базилик. Сэндвичи с помидорами и луком-латуком на дрожжевом хлебе. И взбитое мороженое, которое обожала Мерси.

И все это она предложила Трою. Но тот словно не заметил. Ел, будто на автопилоте.

А потом они сидели в гостиной, где их более или менее охлаждал вентилятор. Джейн отметила, как плотно облегали тело Троя рубашка и шор ты — словно человек начал заниматься бодибилдингом, но продолжал ходить в старой одежде. На ногах у Троя были мокасины вроде тех, какие носил Гриффин. Странно молчаливый, — ведь наверняка нашлось бы что порассказать о тех годах, пока они не виделись, — Трой ел и наблюдал за Джейн, будто собирался заговорить, но не мог подобрать слов. А потом внезапно стало ясно, что дело не в словах.

Джейн отметила краем глаза — какое-то неопределенное движение. Трой обошел ее стул. Ищет пепельницу или не знает, как пройти в ванную, подумала она.

Но он хотел не пепельницу. Он хотел ее.

Он снова возник перед ней, скинул шорты и отшвырнул их в сторону.

Наклонился, грубо схватил ее за волосы, другой рукой рванул с себя трусы, и в этот момент в лицо и на платье Джейн брызнула сперма.

И все это молча.

А затем Трой упал на колени, отполз в угол и разревелся, как брошенный ребенок. Теннисный герой ее прошлого.

Минут пять Джейн не могла двинуться с места; потом услышала, что с прогулки вернулись Уилл и Мерси. К счастью, они вошли через заднюю дверь. Джейн заставила себя подняться и постаралась задержать их на кухне, предложив пломбир; сама же тем временем, притворившись, что вспотела, приложила к платью влажное кухонное полотенце.

Несколько мгновений она едва дышала. И вот наконец услышала, как открылась и закрылась передняя дверь. Потом на улице взревел мотор, и от дома отъехала машина.

— Кто это был? — Мерси вопросительно посмотрела на Джейн.

— Никто. Так. Просто старинный школьный приятель, — ответила она.

Джейн помнила, как ее после этого трясло — она даже не смогла налить себе вина.

Мерси пришла ей на помощь.

— Школьный друг привез вам плохие вести, дорогая? — спросила она.

Джейн скривила губы в странной слабой улыбке.

— Вроде того. Старое пламя погасло. — Она дотронулась до платья, надеясь, что на нем ничего не заметно. И добавила шепотом: — И вообще, все было односторонним. А теперь я даже не могу припомнить его фамилии.

— Очень жаль.

— Не надо жалеть. Все прошло.

— Разумеется.

Уилл успел пристроить четыре новых элемента в свой пазл, но тут Мерси увела его подремать — воскресная традиция семьи Терри, установленная еще во времена бесконечных обедов, на которые собирались толпы дядюшек, кузенов и тетушек. Вернувшись, Мерси обнаружила, что Джейн открывает новую бутылку вина. Редьярд растянулся на прохладных плитках пола под столом.

Мерси молча села, выудила из пачки сигарету и прикурила, чиркнув деревянной спичкой. Кухонные спички Джейн. Очень практичные — если захочешь спалить дом. Ни она, ни Джейн, ни Гриффин не курили в доме при Уилле. Таково было правило.

— Я пойду наверх, — неожиданно объявила Джейн и, забрав бутылку, направилась в холл. Но перед тем наполнила стакан Мерси. — Тоже хочу поспать.

— Разумеется, дорогая. Давайте. А я с удовольствием посижу.

Когда из театра вернулся Гриффин, Мерси сказала, что у Джейн разболелась голова и она легла в постель. Мерси раздумывала, не сообщить ли ему о лишней бутылке вина и госте из прошлого, но решила воздержаться. Что бы там ни случилось, не ее дело. Захочет Джейн рассказать — расскажет сама.

Джейн больше не возвращалась к этой теме в разговорах с Мерси, а Гриффину вообще ничего говорить не стала.

На следующее утро, слушая семичасовые новости, она узнала о смерти Троя, который погиб в автокатастрофе на шоссе 401. Была названа его фамилия — Престон.

Джейн выключила радио, чтобы не слышать подробностей. Она не хотела знать.

Он мертв.

И она больше ни разу о нем не упомянула.

Даже доктору Фабиану.

Но прошлое не уходило.

Неделями она размышляла по ночам о судьбе Троя в свете своей судьбы. Она бежала из Плантейшна искать новую жизнь без прежних родственных связей. А Трой — очевидно, в погоне за своими желаниями. Можно назвать как угодно: желания, страсть, просто отношения. И не только не преуспел — попытка привела к гибели.

Гибель. Что может быть бесполезнее? Но она, Джейн, осталась жива, и эта мысль терзала ей душу. Погиб только Трой. Двое бежали от несчастного прошлого — и столкнулись с будущим. Но для одного это столкновение оказалось роковым, а другая выжила.

Выжила?

Да.

Понедельник, 6 июля 1998 г.

«Даун-стрит» был любимым рестораном артистов. И в сам ресторан и в бар во время театрального сезона нельзя было зайти, не наткнувшись на нескольких членов фестивальной команды. Сьюзен, хозяйка, бдительно следила за туристами — те ждали от актеров слишком многого: считали возможным подсаживаться к знаменитостям и надоедать бесконечными разговорами. В нужный момент Сьюзен вмешивалась и сообщала: Ваш столик готов; пожалуйте вон туда. Меню отличалось эклектичностью — частично итальянское, частично азиатское, частично североамериканское, были даже греческие блюда. Шеф-повар справлялся со всем и умело оценивал аппетиты гостей — кому сколько положить на тарелку. Вина были превосходными, вдобавок в розлив предлагались многочисленные лучшие сорта импортного и местного пива.

«Даун-стрит» мог похвастаться настоящим ирландским баром с темным полированным деревом и старинными зеркалами. На удобных стульях легко располагалась дюжина, а то и больше посетителей. При желании там можно было и поесть. Столики тянулись по всей длине довольно узкого помещения, а в дальнем конце стояли на возвышении, откуда окна выходили на реку Эйвон. Стены украшали театральные афиши.

Празднование дня рождения Гриффина происходило в передней части — напротив бара; причем Джейн договорилась, что они могли использовать все пространство.

К семи начали собираться гости и среди них Найджел Декстер со своей женой Сьюзен Уортингтон, тоже принадлежащей к театральной труппе.

Грифф нарядился в довольно необычного покроя голубой пиджак из индийского льна и объявил, что это его специальный костюм для дня рождения.

— Полюбовавшись на тебя в именинном наряде, признаюсь, что предпочитаю тебя в натуральном виде, — проворковала Сьюзи, пышная блондинка, наделенная природным пленительным обаянием.

— И когда это ты удостоилась? — поинтересовалась Джейн. — Или есть что-нибудь такое, чего я не знаю?

— Тут нет никакой тайны. Это было в театральном училище, где иногда поневоле приходится обнажаться. И чтобы тебя успокоить, сообщаю, что тогда же я увидела Найджела и он меня совершенно сразил, так что Грифф тут же вылетел у меня из головы и его образ увял, не успев расцвести.

— Поздравляю. — Найджел дружески пихнул в бок Гриффина. — Тридцать лет — и уже увял.

— Лучше поздравь ее, — Грифф поднял бокал, приветствуя Сьюзи, — и наряд, в котором она выходит в «Много шума». Там я мог бы появиться в своем именинном костюме — никто бы даже не заметил: ведь все таращатся только на Сьюзи и ждут, когда вырвутся на свободу ее буфера.

Первая его шутке рассмеялась сама Сьюзи. В костюмерном цехе она была известна тем, что ее трудно упрятать в платье. По выражению одного дизайнера, она выползает из декольте, как поднимающееся тесто.

Зои Уолкер приехала в пятнадцать минут восьмого вместе с Джонатаном Кроуфордом. Рядом с Джонатаном она казалась особенно маленькой: пять футов два дюйма против его шести футов трех дюймов.