Эмма Голдрик - Летняя буря Страница 9

– Ну уж нет, – слабо запротестовала Чарли. – Я столько претерпела не для того, чтобы позволять целовать себя какому-то...

– Кому же?

– Не помню, как называются такие люди, – прошептала она, словно в трансе. – Но все равно, не смейте меня целовать!

– И не собираюсь, – засмеялся Фил. – Вы сказали, что Сэм облизал мне нос в знак любви, я хотел сделать то же самое. – И, нагнувшись, Фил лизнул ее в нос.

Чарли прямо зашипела от возмущения, а он внес ее в дом и опустил на пол.

– И как только у вас хватило наглости, – проворчала Чарли. – Еще никто такое со мной не проделывал.

– Это просто первобытный инстинкт. Маленькие дети любят лизаться. Давайте еще попробуем.

– Вы кошмарный человек. – У нее снова заболела рука, и она почувствовала, как в ней все закипает от гнева. – Сейчас же отнесите меня обратно! Сейчас же, слышите?

– Отлично слышу, но плоть слаба, хоть дух силен, – грустно ответил Фил. Я не донесу вас даже до веранды, но против воли оставлять не буду. Позвольте придержу вам дверь.

Чарли решительно двинулась вперед, но, не пройдя и десяти шагов, остановилась на пороге. В зеленых глазах заблестели слезы – она поняла, что путь до дома ей не осилить. Подошел Фил и снова подхватил ее на руки.

– Отложим на завтра, – сказал он, прижимая ее, такую теплую, покрепче, – а сегодня отдохнем, вы примете болеутоляющее. Утром, если захотите, я отнесу вас домой. Честное скаутское! Согласны?

Она прижалась к нему и вздохнула:

– Рука болит.

Ночь была долгой и беспокойной. Прошлый раз Чарли проглотила две таблетки и после них была совершенно не в себе, поэтому, не желая терять контроль над собой, она приняла компромиссное решение и ограничилась одной.

В чужой кровати, в непривычной обстановке она спала урывками. Раз ее разбудил шум: темная тень тихо двигалась по комнате. Она испуганно встрепенулась, но тут начала действовать таблетка, и Чарли вновь будто провалилась. Темной тенью был Фил Этмор. Он замер, споткнувшись о мусорную корзину, моля Бога, чтобы Чарли не проснулась. Когда она затихла, Фил подошел к комоду, куда он уложил ее вещи, а затем неслышно вернулся к кровати.

«Только не просыпайся и не кричи», – сказал он про себя, и со сноровкой костюмера, привыкшего оказывать подобную услугу моделям, раздел ее, осторожно облачил в ночную рубашку и, поправив одеяло, нежно поцеловал в лоб.

Когда перед рассветом Чарли снова проснулась, Фил сидел в кресле у кровати, держа ее за руку. Она слабо запротестовала, тогда он чмокнул ее в ладонь, спрятал ее руку под простыню, но не ушел. Теперь ей было удобно лежать, и она заснула глубоким сном, а когда солнечные лучи разбудили ее. Фила рядом не было. Только на коврике возле кровати нес сторожевую службу Сэм.

Дверца шкафа была открыта, и там висела ее одежда в таком количестве, что было ясно – Фил Этмор не раз побывал в соседнем доме. «Пожалуй, встану и займусь делом», – сказала себе Чарли, откинув одеяло и опуская ноги на пол. Сэм потянулся и медленно поднялся, чтобы дать ей место.

– Сейчас оденусь, сегодня мне лучше, – обратилась к нему Чарли, но он лишь недоверчиво хрюкнул. Она подошла к залитым солнечным светом окнам и поняла, что ей действительно лучше. Чарли потянулась, сделала несколько наклонов, ей было тепло, так как ночная рубашка доходила до щиколоток. Но вчера на ней не было ночной рубашки, а он единственный, кто мог!.. Сэм, словно услышав сигнал тревоги, быстро убрался под кровать. – Я убью этого негодяя, слышишь, Сэм!

И произойдет это очень скоро, подумала Чарли, так как услыхала шаги в передней. Обежав глазами комнату, она увидела в углу старую клюшку для гольфа. Чарли проковыляла в угол, взяла клюшку, и тут дверь спальни отворилась.

– Мерзкий тип, – закричала Чарли, повернувшись с клюшкой в поднятой руке, – я тебя сейчас... – Слова застряли в нее в горле – на пороге стояла пожилая седовласая женщина ростом с Чарли, но раза в четыре толще, ее выцветшие голубые глаза смотрели весело.

– Вы, должно быть, миссис Этмор? – У женщины было замечательное контральто.

– Я.., в общем, я... – Чарли не находила ответа.

Что Фил наговорил этой женщине? Да что угодно! Небось солгал самым бессовестным образом. Так что, девочка, думай теперь, что сказать!

– Меня зовут Чарли, – дипломатично представилась она. – А вас?

– А я миссис Сатерленд. Но вы можете звать меня Бет. Мистер Этмор вчера нанял меня на время экономкой. Из-за вашей руки. Вы ведь не можете готовить и убирать с этим гипсом. Ужас какой!

– Сегодня мне получше. Но многого я делать не могу, – объяснила Чарли, а про себя подумала: «В частности, не могу убить одного типа. Может, нанять кого-нибудь и для этого?»

Чарли подошла к окну, взглянула на небо и море.

– А сколько вы.., у нас.., пробудете?

– Я так поняла, что шесть недель, милочка. Помочь вам одеться? Мистер Этмор про это тоже говорил. Что вы хотите надеть?

– Да что-нибудь попроще. Может, свободную блузку? А вы видели сегодня моего.., мистера Этмора?

– Одну минуту, и то на бегу. Поднимите руки, я надену вам белье. – Напевая мелодию пятидесятых годов, миссис Сатерленд нарядила Чарли, а потом добавила:

– Он и словом не обмолвился, какая вы хорошенькая, миссис Этмор.

«Мне тоже, – подумала Чарли. – А я сама не знаю, почему так хочется это услышать!»

– Спасибо, Бет. И, пожалуйста, называйте меня Чарли, мне так приятнее. Филип сказал, когда вернется?

– Нет, но он позвонит. Сейчас наденем туфли и пойдем завтракать. Святой Боже, а это что такое?

– Это? – как ни в чем не бывало спросила Чарли и оглянулась на Сэма, поднимавшегося на ноги. Ей самой было не просто привыкнуть к животному. – А, Сэм? Это талисман Филипа. Правда, красавец?

– Ох уж эта молодежь, – бормотала Бет Сатерленд, спускаясь вниз. – Свинья в доме!

Спускаясь следом за экономкой, Чарли продолжала задавать себе все те же вопросы: неужели он раздел меня вчера вечером и еще сказал, что мы женаты? Да его убить за это мало!

Сэм, отнюдь не мастер поддерживать беседу, боком двигался за ними, короткие ноги и большой живот мешали ему при спуске.

Глава 4

Фил Этмор вернулся домой около четырех часов дня. Он немного волновался. Жить в одном доме с Чарли было все равно что кататься на «русских горках». Если после прошлой беспокойной ночи Чарли захотела бы что-нибудь отмочить, она позвонила бы либо ему, либо в полицию. Но, съехав с понтонного моста. Фил увидел, что оба дома мирно красуются на холме и никакой патрульной машины поблизости нет. Поэтому, уже насвистывая, он подъехал к дому, остановился и вышел из «порше». Музыкальные способности Фила полностью соответствовали характеристике, которую дала ему Чарли.

А она сказала Бет Сатерленд следующее:

– Ему слон на ухо наступил. Может, у него вообще нет слуха?

– Понятия не имею, – ответила экономка. – Я ведь знаю его всего несколько дней. А разве это важно? Вы ведь, милочка, знаете его лучше.

– Конечно. – Чарли опустила край шторы и отвернулась от окна гостиной. Но ведь мы, женщины, никогда до конца не знаем мужчин, правда?

– Думаю, так оно и есть. Но услышать такое от молодой новобрачной?! Вы меня удивляете.

Чарли поняла, что надо открыть хоть часть правды.

– Вообще-то мы с Филом еще не поженились. Мы только помолвлены.

– Теперь ясно. Мистер Этмор торопился найти компаньонку и просто не успел как следует объяснить, а тут еще несчастный случай с вами.

– Вот именно.

Миссис Сатерленд была слишком простодушна, чтобы уловить сарказм в словах Чарли. И как раз вошел Фил со словами:

– Как вы тут поживаете?

Сэм, проснувшись от его голоса и стука входной двери, понесся к нему. Бет Сатерленд с многозначительной улыбкой удалилась на кухню, а Чарли как бы случайно вышла в переднюю. Она могла показаться обворожительной и спокойной, но только издали. Лишь дурак не узрел бы на ее лице тихую ярость.

– Мистер Этмор!.. – начала Чарли. Фил на коленях чесал Сэму шею; услышав ее, он тут же поднялся и, прежде чем она успела продолжить, устремился к ней. «Как спрут», – промелькнуло в голове у Чарли.

– Не смейте...

Но Фил прижал ее к груди, нагнулся, и губы их слились.

Вокруг Чарли все закружилось, словно она летела на ракете, а ее пронзали красные, желтые и синие стрелы. Решительности как не бывало, зато появилось странное ощущение в груди. Дождь искр слепил глаза, а в ушах звучала увертюра «1812 год» [7] в исполнении симфонического оркестра, музыка сопровождалась пушечной канонадой.

– Не смейте – что? – с невинным видом спросил Фил, отпуская ее. Чарли только моргала. Лицо его было совсем близко, и, пристально глядя, он изучал впечатление, произведенное его поцелуем.

– Не делайте этого. Никогда больше не делайте! – Чарли овладела собой. – Я хочу знать, почему...

– Нам лучше выйти, – Фил крепко взял ее за левый локоть. – Миссис Бет, мы немного прогуляемся. Позовите нас, когда обед будет готов.