Кей Хупер - Семейное проклятие

Кей Хупер

Семейное проклятие

Глава 1

— Это будет завтра утром. И займет всего пару часов, честное слово. Пойдем, Лаура, там будет много интересного.

Лаура Сазерленд, сдвинув темные очки на нос, взглянула поверх них на подругу, щурясь от яркого солнечного света, отражающегося от гладкой поверхности бассейна.

— Интересного для кого? Кэсс, я ненавижу псевдохудожественное старье. Ты же знаешь, как я это ненавижу.

Старательно поджаривающаяся под ярким полуденным солнцем Кэссиди Берк открыла очередную баночку крема для загара.

— Там будет не только антиквариат, Лаура. Я слышала, будут разные вещи. И мебель всех стилей. И вообще, разве тебе не хочется попасть в поместье Килбурнов?

— Не особенно.

Лаура с завистью посмотрела на безукоризненный загар подруги и немного подвинулась, чтобы ее плечо ни на сантиметр не высовывалось из-под зонтика. Как несправедливо устроен мир! Ведь Кэсс — светлая блондинка с голубыми глазами. Да на таком солнцепеке она должна была за десять минут превратиться в непрожаренный бифштекс! Но ничего подобного. Ровный золотисто-коричневый загар покрывал ее тело. Лауре же не только никогда не удавалось загореть, просто полежав на солнышке, — она не загорала ни при каких ухищрениях. Ей оставалось только жаловаться на судьбу и проклинать свою чувствительную белую кожу. За несколько минут она получала ожог или — в лучшем случае! — покрывалась отвратительными мелкими веснушками. И вот результат: бледное привидение, — и это в конце долгого жаркого лета в Атланте.

— Как ты можешь быть такой нелюбопытной? — возмущалась Кэссиди. — Килбурны жили здесь задолго до Гражданской войны. Тайны этой семьи кормят уже не одно поколение газетчиков. Все знают, что старую Эмили Килбурн подозревали в убийстве собственного мужа. Ее сын тоже погиб при загадочных обстоятельствах, когда оба внука были еще детьми…

— Кэссиди! — Лаура поправила очки и покачала головой. — Даже если все эти «говорят» и «все знают, что» — истинная правда, неужели ты действительно думаешь увидеть или услышать что-то интересное на распродаже дорогостоящего хлама? Если кто-нибудь из семейства и будет в доме, то они спрячутся в комнатах, отгороженных шелковыми канатами и недоступных для публики. Держу пари.

Теперь уже Кэссиди лукаво посмотрела на подругу:

— Вообще-то, весь дом будет закрыт для публики. Распродажа проводится на площадке за домом. Я слышала, что, когда блудный сын вернулся, он с удвоенной энергией взялся командовать. И не позволит посторонним топтаться в священных коридорах своего дома. Хотя и готов продать зевакам пару ненужных безделушек.

— Блудный сын? — переспросила вдруг Лаура.

— Дэниел Килбурн. Старший внук Эмили. Он жил где-то на севере, умножал богатство семьи. Финансовый гений своего рода, как я поняла. Так или иначе, но Эмили вбила себе в голову, что захламленный чердак и подвал следует почистить, и объявила распродажу. И, как черт из табакерки, тут же появился Дэниел и все это устроил.

— А есть что-нибудь, чего твои газеты НЕ знают?

Кэссиди засмеялась, вновь поправила очки и перевернулась на живот.

— Не так много. Например, неизвестно, почему Мэдлин, мать мальчиков, кроткая и мягкая, соглашается жить в доме Эмили и делает все, что пожелает старуха. Оба ее сына тоже живут в этом Доме. Но с ними все ясно. Дэниел и так творит, что захочет, не обращая внимания на Эмили, а Питеру обаяние обеспечивает исполнение всех его желаний.

— Приятная семейка! — заметила Лаура.

— Ты еще не слышала и половины. Честно говоря, Лаура, их жизнь напоминает, телесериал. Эмили юридически контролирует состояние семьи, но Дэниел уже много лет практически самостоятельно управляет им. Но, говорят, ему приходится воевать с Эмили из-за каждого шага.

Кэссиди перевела дух и продолжала:

— Из-за неких распоряжений, которые сделал муж Эмили перед тем, как утонуть в собственном бассейне, после смерти жены все должен унаследовать Дэниел. Абсолютно все. Остальным же придется или пресмыкаться перед ним, или идти работать.

Кэссиди была неутомима в своем рассказе.

— А в доме, учти, достаточно много родственников. Например, Джози Килбурн, жена покойного внучатого племянника Эмили. Кажется, она не очень ладит с внучкой Эмили, Энн — это дочь ее дочери, которая тоже умерла при странных обстоятельствах, и…

Лаура протестующе подняла руки.

— Хватит, Кэсс, ты меня уже замучила.

Но остановить Кэссиди ей не удалось.

— А я еще не рассказала тебе о жене Питера, Кэрри, — продолжала подруга невозмутимым тоном. — Хочешь, расскажу о ней и о шофере?

— Господи! Неужели в этой семье нет ни одного нормального, ординарного человека?

— Нет, как видишь. Я же говорю тебе, это настоящая «Санта-Барбара».

Лаура решительно покачала головой:

— В любом случае, меня не интересуют такие распродажи, Кэсс. И Килбурны тоже. И в субботнее утро я найду себе занятие поинтереснее.

Кэссиди улыбнулась и, не глядя на подругу, задумчиво сказала:

— Мне кажется, на этой распродаже будут зеркала. Просто должны быть, дом такой огромный. Подумай только, зеркала, — протянула она тоном искусительницы. — Старинные. Таких больше нигде не найдешь.

Лаура не помнила, когда ее начали интересовать зеркала. Ей казалось, что это увлечение существовало всегда. Еще в детстве все дразнили ее, называя кокеткой за то, что она постоянно смотрелась в зеркало. Но они не догадывались, что на самом деле ее интересовало не собственное отражение, а что-то другое. Она не могла бы объяснить, что стремилась увидеть.

Когда Лаура стала старше, она научилась скрывать свое пристрастие. Так же, как она научилась скрывать другие необъяснимые стороны своей натуры. Свое увлечение зеркалами Лаура превратила в банальное распространенное занятие: она начала их коллекционировать. Она собирала ручные зеркала. Кого-то это удивляло, но никто не называл ее сумасшедшей. Многие люди собирают странные вещи.

Иногда ее называли барахольщицей, но более близкие люди, стремясь сделать приятный подарок Лауре, искали какое-нибудь редкое зеркало.

В спальне для гостей хранились бесчисленные коробочки, а в них — сотни и сотни зеркал. Конечно, она покупала не все ручные зеркала, которые видела. Некоторые были слишком большими или слишком маленькими, некоторые — слишком вычурными или слишком простыми, иногда ей не нравился материал или форма. Она не могла бы точно описать, какие характеристики ее устраивают. Но когда она видела зеркало, она сразу понимала, какое из них «не годилось». И как правило, все купленные ею экземпляры в конце концов разочаровывали ее, как бы ни нравились вначале.