Татьяна Устинова - Богиня прайм-тайма Страница 10

– Меня тоже писанина замучила, – Песцов сочувственно кивнул на стол. – Пишем и пишем, писатели!..

Говорят, что у нас канал плохой. А когда нам каналом заниматься, если мы вон… пишем!

– Все каналы плохие, Паша. Один только и есть хороший. “Евроспорт” называется.

– Это точно.

Помолчали, порассматривали каждый свою сигарету – довольно глубокомысленно. Бахрушин твердо знал, что первым никаких расспросов не начнет – он Песцова не звал, тот сам напросился, пусть теперь и объясняет, зачем.

Песцов еще покурил и посмотрел на Бахрушина.

– Ну? – спросил тот. – И что ты хотел узнать?

– Леш, ты… хорошо все прикинул, когда Храброву на эфир брал?

Бахрушин ничего не понял.

– Ну… да. А что?

– Да ничего такого, конечно, но… шут ее знает. Она почему с четвертого ушла?

– А в чем дело?

– Да ни в чем, только до меня слухи дошли, что… обижаются некоторые.

– Кто это… некоторые?

– Да наши ведущие, которые у нас уже много лет работают. Говорят, Бахрушин взял звезду, потому что у канала рейтингов никаких нет, а теперь будут… из-за нее.

– А это плохо? – уточнил Бахрушин.

Песцов помолчал:

– Что плохо?

– Ну, что у нас рейтинги будут?

– Да не о них речь, а о том, что она так себе ведущая-то, раскрученная только, а на самом деле ничего особенного. И говорят, что ты ее взял на какие-то бешеные бабки и теперь…

– И теперь она со мной спит, – подсказал Бахрушин скучным голосом, взял карандаш, постучал им по столу и посмотрел на место, по которому только что постучал. – А с моей женой в Афганистане в это время спит Беляев. А когда жена прилетит, мы будем спать втроем. Нет, вчетвером. С Беляевым. Ты это мне хотел рассказать?

Песцов смотрел на шефа информации с изумлением, а тот все постукивал карандашом, и непонятно было, почему постукивает.

– Леш, ты что? Обиделся?

– Если бы я на такие вещи обижался, Паша, меня бы давно перевели в народное хозяйство, как один мой приятель говорит.

Тут Песцов вдруг сообразил, что как-то так получается, будто он именно за этим и пришел – расспросить Бахрушина, не спит ли тот с Алиной Храбровой, – и перепугался.

– Нет, Леш, ты не понял ничего!

– Чего я не понял?

– Леш, я разговаривал тут с нашими, и они все от нее… не в восторге. Тем более ты ее сразу на большие деньги посадил, без всякого испытательного срока, без…

– Храброву на испытательный срок брать?!

– А чем Храброва лучше других?

– Да всем!

– Ничем она не лучше, Леша, просто выскочила вовремя, а теперь только купоны стрижет! Ну, улыбка у нее, зубы… бюст тоже…

– Мозги, – подсказал Бахрушин мрачно. – Когда бюст без мозгов, это “Фабрика грез”, а не Алина Храброва.

– Леш, да ладно тебе!

Странный был разговор, и Бахрушин вдруг холодно подумал – странный.

Какое дело Песцову до Храбровой? Кто эти “наши”, с которыми он разговаривал? Какое отношение это имеет к Паше?

Корпоративная этика ничего такого не допускала – дирекция развлекательных программ, несмотря на то что размещалась на соседнем этаже, не имела к информации никакого отношения, и ее директор к Бахрушину тоже никакого отношения не имел, хотя обе дирекции были телевизионными структурами. Гораздо более тесные отношения связывали информацию, например, с Российским радио, хотя они были далеко, в Останкине.

Бахрушин перевернул в пальцах карандаш и нарисовал цветок розу. Роза оказалась похожей на кочан капусты, но Бахрушина это не смутило, и он стал методично ее раскрашивать.

Песцов молчал.

– Ну чего, Паша?..

– Да ничего… Леша. Только зря ты взял ее. Все говорят – зря. Ты же не знаешь, кто за ней стоит.

– И кто стоит?

– Леш, она же не сама по себе столько лет звезда! Ее же этот тащит…

И Паша Песцов показал глазами на потолок и немного вбок.

Бахрушин следом за ним посмотрел на потолок и немного вбок. Там была сплошная побелка и темная штучка противопожарной сигнализации, а больше ничего.

Интересно, сегодня удастся поговорить с Ольгой или опять нет?.. И хорошо бы Зданович сам написал информашку по Грозному или Храброва бы написала – так надо, чтобы было похоже на человеческую речь, а как написать про войну, чтобы и интересно, и за душу брало?!

– А ты ни с кем не посоветовался и взял!

– С кем я должен был советоваться?

– Да хоть… с Потаповым.

Бахрушин вдруг рассердился.

– Паша, я ни разу за десять лет не согласовывал своих ведущих с министром печати и информации! Что тебе надо, давай говори уже, и… мне работать нужно.

– Ты напрасно взял на наш канал Храброву, – тихим и злым голосом сказал Песцов. – Просили передать. Напрасно.

– Кто просил передать?!

– Да ладно, Алексей, ты маленький, что ли?!

Бахрушин смял свою розу, похожую на кочан капусты, прицелился и метнул ее в урну.

– Кто?

– Леша, ты чего, не знаешь, кто ее двигает, твою Храброву?!

– Если речь о Баширове, знаю. Только мне нет до него дела, Паша. Она профессиональный телевизионный ведущий. Самый лучший в этой стране.

– Прежде всего она баба! – вдруг почти взвизгнул Паша Песцов. – Она баба, которую поддерживает Ахмет Баширов, а ты ее на работу берешь!

– Я беру, я, а не ты, Паша! Чего ты так взбаламутился-то?!

– Короче, просили тебе передать, что это большая ошибка с твоей стороны. Пока не поздно, лучше бы…

– Кто просил?!

– А это ты сам, Леша, догадайся. Мне никого смысла нет… Ты же герой, всех умнее, – раз, и Храброву на работу взял!..

На столе, почти под локтем у Бахрушина зазвонил мобильный, и они оба вздрогнули, как будто и впрямь вели секретный разговор.

Рассердившись на себя, Бахрушин двинул локтями, чуть не свалил трубку на пол и, наконец, нажал кнопку:

– Да!

Звонила как раз Храброва.

– Лешка, привет!

– Привет, – буркнул Бахрушин.

– Ты что? Занят? Давай я тебе перезвоню через час, или когда?!

– Алин, я свободен. Давай. Что у тебя?

Паша Песцов не донес сигарету до рта, округлил глаза и сделал встревоженно-вопросительное лицо.

Бахрушин повернулся в кресле и стал смотреть в окно.

– Точно свободен? У тебя голос странный.

Если она сейчас скажет, что мы с ней тоже должны поговорить не по телефону, вдруг подумал Бахрушин, я заплачу.

…Позвонит Ольга или не позвонит?

– Лех, смотри. Зданович мне сказал, что репортажем пойдет Афган, а из Чечни только информашка.

– Ну?

– Лех, давай наоборот, а? Нам такое видео из Грозного перегнали – сказка!

– Что за видео и кто перегнал?

– Наши перегнали, а картинка… – она коротко вздохнула, – как МЧС дома там строит, ну, собака бежит, ребенок стоит чумазенький. Еще склад оружия, который нашли вчера…