Анна Дубчак - Смертельный поцелуй Страница 10

– Из какого еще клана? – Наталия подняла брови: снобизм Сары всегда вызывал у нее приступ смеха.

– Клана имущих. И брось притворяться. Ты не можешь отрицать, что наше общество делится на несколько слоев. Это нормально. Это естественно. Так все и должно быть. Умные люди должны жить хорошо. Они просто обязаны жить в богатстве, чтобы подавать пример малоимущим…

– …Даже если эти деньги нажиты хулиганскими методами?

– Ты кого имеешь в виду?

– Да хотя бы нас с тобой.

– Неправда, ты имеешь в виду прежде всего меня. Но те жалкие проценты, которые я имею с нашего с тобой общего дела…

– Сара, речь идет не о процентах, и ты прекрасно меня понимаешь. Давай не будем впадать в маразм – беседы на эти темы довольно часто кончаются кровопролитием. Это извечная тема всех времен и народов. Ты мне лучше скажи, где и когда я могу увидеть Бартоломея. Тем более что с его женой и падчерицей я имела несчастье встречаться вчера в морге… Пренеприятное, скажу я тебе, зрелище.

На кухню вошла заспанная Соня.

– Соня! – громко приветствовала ее Сара, чуть ли не поднимаясь со стула. – Ты должна потребовать от своей скупой хозяйки прибавки жалованья. То, что я сейчас съела, ореховое и рассыпчатое, было просто верхом кулинарного творчества… – И тут же, обращаясь к Наталии: – Сегодня у меня в двенадцать. А мне пора. Спасибо за кофе.

Когда Сара ушла, на кухне появился еще более заспанный, чем Соня, Сапрыкин. Вид у него был более чем смущенный.

– Надеюсь, что скоро я заберу отсюда Соню. – Сергей извинялся всем своим видом, чем рассмешил и Наталию, и саму Соню. – К тому же спать на ее крохотном диванчике, скажу я вам, целое испытание.

– Сережа, ты садись завтракать, а я тебя порасспрашиваю, идет?

– Идет. Только поскорее, а то я и так опаздываю.

– Формуляры у тебя? Или ты их уже сдал?

– Да кому они нужны… У меня, в кармане куртки. Постой, я сейчас принесу.

Сергей принес формуляры, взятые им в библиотеке, и протянул Наталии.

– Ты думаешь, они могут помочь?

– Пока не знаю. – Она ушла с ними в спальню и там разложила их на постели рядом с листочками, взятыми ею вчера из кармана буклированного жакета Анжелики. Как она и предполагала, названия книг не совпадали, а это могло означать только одно: нужных ей книг в абонементном отделе не оказалось. По соответствующим пометкам «ЧЗ» (читальный зал), «ОК» (отдел книгохранения) – эти книги никогда и не были в абонементе. Судя по содержанию книг, Анжелика Бартоломей решила в корне изменить свою жизнь: «Ручное изготовление ювелирных украшений» В. П. Новиков, В. С. Павлов, «Художественное литье из драгоценных металлов» А. Гутов, «Ювелирное дело» В. И. Марченко, «Изготовление и ремонт ювелирных изделий» М. С. Телесов и так далее. Не иначе как она собиралась всерьез заняться ювелирным делом. А это могло означать только одно: у ее мужа появились большие деньги на покупку драгметаллов и необходимого дорогостоящего оборудования. Вполне вероятно, что Анжелика изучала или хотела изучать ювелирное дело, притом втайне от мужа, и уж конечно, не она сама бы занялась изготовлением ювелирных изделий, а наняла бы опытных мастеров. В принципе, вполне нормальный подход к делу: как можно заниматься чем-либо новым, не прочитав всю имеющуюся литературу? «Интересно, какая роль отводилась будущему зятю, если таковой вообще имелся? Хотя, если послушать Василия Романова, то Светлану собирались в ближайшее время выдать замуж».

Когда она вышла из спальни, Сапрыкина уже не было, а Соня, напевая, звенела на кухне посудой.

– Соня, как ты думаешь, что бы мне такое надеть, чтобы тридцатипятилетний мужчина (теперь, правда, вот уже два дня как вдовец), очень богатый и могущественный, подумал обо мне, что я не менее богата и могущественна, чем он, а к тому же еще умна и соблазнительна?

Соня, опустив руки по локоть в мыльную воду с тарелками, широко раскрыла глаза:

– Строгий деловой костюм с бриллиантовой брошкой, расстегнутый везде, где только можно. Сверху, чтобы открыть грудь (причем необходимо, чтобы эта расстегнутость выглядела как можно более небрежной и естественной), а снизу – ноги. У тебя же есть такой костюм…

– Есть. Интересно… И черные чулки?

– Ни в коем случае, только телесного цвета. Словом, больше естественности и деловитости… Ты хочешь встретиться с Бартоломеем?

– Именно. Ты вот спроси меня: Наташа, а садилась ли ты вчера или сегодня за пианино, чтобы попробовать свои экстрасенсорные способности? И я отвечу тебе: нет. Потому что я про них снова забыла. Я все чаще и чаще ловлю себя на том, что мне куда больше интереса и удовольствия доставляет расследовать самостоятельно, без помощи видений… Понимаешь, тогда я чувствую себя в психологическом плане более комфортно, я становлюсь такой же, как и все… Поэтому меня каждый раз удивляет, что в городе кто-то помнит и знает об этом моем даре и что они, эти люди, по-прежнему обращаются к Саре за помощью, чтобы она вывела их на меня… Это так забавно. Такие серьезные люди, богатые, влиятельные, а пользуются услугами такого сомнительного субъекта, как я.

– Потому что друг дружке передают информацию о твоей работе… Вот спроси простого смертного, который и доллара-то в руке не держал, знает ли он Наталию Орехову? Он скажет: нет. Разве что как учительницу сольфеджио и музыкальной литературы.

– Да, ты права. Но мне показалось, что в твоем голосе прозвучал упрек. Это так?

– Нет, конечно…

– Хорошо, я это учту, но не раньше, чем соберусь окончательно уехать отсюда…

– …В Берлин? – в каком-то восхищении, на вздохе произнесла Соня.

– Да хотя бы и так. Захочешь, и тебя с собой возьму. Но тебя Сапрыкин не отпустит. Яуже эту породу знаю.

– Какую еще породу?

– Милицейскую, принципиальную, постсоветскую, глубинноперестроечную… Все мужчины – запомни это, пожалуйста, Соня – великие собственники. Кроме того, их одолевают амбиции. Для них в жизни существуют погоны, желудок и женщина. Это все. Но погоны все же на первом месте. А погоны зарабатывать можно только здесь, дома… Там, куда собираюсь я, важны только деньги. Во всяком случае, на первые двадцать лет, а там время покажет, кто чего стоит.

– Да уж, вот послушал бы тебя сейчас твой Логинов…

– Ему повезло, что он уже на работе. Найди этот мой черный костюм и, если потребуется, подгладь… Мне уже через час надо выходить из дому. А я пока попытаюсь что-нибудь наиграть…

Она, как была в пижаме и халате, вошла в кабинет, где стоял закрытый рояль, мерцая голубоватыми бликами отраженного окна, села на стул, открыла крышку и прикоснулась к клавишам. Сейчас она, по логике вещей (и как уже бывало много-много раз), увидит нечто, что позволит ей приблизиться к разгадке…