Лайза Джексон - Завтра утром Страница 10

Какого черта Пирс Рид делает в графстве Лампкин, так далеко за пределами своей юрисдикции? Пахло отличной статьей, но она старалась не слишком радоваться — вдруг там ничего особенного? Хотя почему тогда Норм Мецгер помчался за Ридом? Нет, здесь определенно пахло жареным. Она надавила на газ и рванула к магистрали И-16, превышая скорость. Чтобы попасть в Далонегу, придется потратить часов пять. А дальше? Даже если ей попадется Рид, какова вероятность того, что он расскажет что-нибудь?

Да никакой. Ни шиша.

Если она не найдет способ к нему подобраться.

Никки вырулила из города на шоссе, вполуха слушая новости по радио. Работала и полицейская волна, где передавали о пробках на дорогах, об ограблении универмага на юге Саванны, но не упоминалось ни об одном деле, в котором участвовал бы Рид. Ничего.

Она обогнала грузовик с чем-то огнеопасным и вдавила в пол педаль газа. Водитель грузовика засигналил, и она показала ему непристойный жест, промчавшись мимо так, словно за нею черти гнались. Она не знала, что творится в графстве Лампкин, но была уверена, что это в десять раз интереснее, чем последние решения школьного совета Саванны. И присутствие Рида это гарантировало.

Привлекательный, мужественный, вечно занятой Пирс Рид — крепкий орешек, полицейский, который никого не подпустит к себе слишком близко, человек, всегда закрытый в общении с прессой.

Но скоро это изменится.

Просто Рид об этом еще не знает.

— Вот пока все, что у нас есть. Тот, кто притащил сюда гроб, ехал по старой тропе лесорубов. — Шериф Болдуин указал на развилку и повернул джип направо. — Мы думаем, что у него был грузовик с подъемником и лебедкой. Я уже послал человека в дорожную полицию узнать, у кого может быть такая машина. А также мы ищем те, что могли угнать.

— Хорошая мысль, — сказал Рид, расстегивая куртку.

Болдуину было уже под шестьдесят, но он оставался таким же стройным, как тридцать лет назад, когда служил сержантом в армии. Это был бесхитростный человек с грубым лицом, колючими глазами и густыми седыми усами. Он включил обогреватель, и тот с ревом погнал горячий воздух на ветровое стекло и в салон служебного автомобиля. На полицейской волне потрескивали помехи, повизгивал двигатель грузовичка, карабкающегося вверх по холму.

— Ну что ж, это уже начало. Но скромное. Черт возьми, я работаю в этом графстве уже двадцать лет, но ничего подобного не видел. — Болдуин переключился на нижнюю передачу. Фары джипа прорезали мрак, лучи выхватывали из темноты сухую траву, редкий гравий, шершавые стволы дубков и сосенок. Из чахлых кустов выскочил опоссум, сверкая глазами, повернулся и неуклюже утопал во тьму. — Понять не могу, зачем кому-то понадобилось лезть в эти дебри.

Рид тоже не понимал. Он всматривался в темноту из джипа, который подпрыгивал и ревел на лесной дороге. Какого черта он делает здесь, рядом с маленьким домиком на две спальни, где он родился? Как его имя оказалось на бумажке в этом гребаном гробу — именно здесь? С тех пор как позвонил Болдуин, Рид не мог думать больше ни о чем. Он размышлял над этим и в вертолете, но шериф при встрече не смог толком ответить ему. Да и никто бы не смог.

По крайней мере, пока.

Они ехали уже минут сорок, огни Далонеги и цивилизация остались далеко позади, и тут Рид увидел за деревьями свет.

Вот и приехали, подумал он и почувствовал приток адреналина, как всегда у места преступления.

— Мы начали расследование сегодня после обеда, но быстро темнело. По прогнозам обещали дождь, и мы опасались потерять большинство следов и улик, если польет как из ведра. Поэтому и оборудование притащили — как только, так сразу, — объяснял шериф, хотя Рид и знал весь процесс. Он уже видел, как поступают в серьезных случаях.

Легковушки, фургоны, внедорожники и джипы стояли под причудливыми углами футах в ста от ворот. Фары, лампы, фонари, алые кончики сигарет освещали мглу. Место преступления уже огородили представители различных ведомств штата и графства. Задние двери фургона были широко открыты, и эксперты уже начали собирать и изучать следы. Детективы и представители графства присоединились к полиции штата.

Болдуин быстро представил Риду нескольких человек, затем при свете фонаря, который придерживал один из его людей, указал на ржавые ворота. Те состояли из единственной тяжелой перекладины, которая качалась над сухой травой и грязным редким гравием — остатками дороги.

— Видишь, как примяло траву и какие на ней капли масла?

Рид кивнул.

— А ворота, вот здесь, — продолжал Болдуин, указывая на ржавую перекладину. — Они были заперты на цепочку, но цепь чистенько перерезали. Не иначе, большими кусачками — звенья-то здоровенные.

Рид присел на корточки и нагнулся, чтобы получше рассмотреть повреждения.

— Тот, кто это сделал, был так внимателен, что даже закрыл за собой ворота… Смотри сюда. — Болдуин качнул фонарем на участок цепи, где звенья были перекушены, а затем скреплены чем-то вроде вешалки для пальто. Ворота уже посыпали порошком для снятия отпечатков, один полицейский снимал следы шин. Остальные с фонариками осматривали траву и огораживали место, чтобы утром найти хоть какие-то улики.

Осторожно, чтобы не мешать работе, Болдуин повел Рида в лес, вверх по крутому подъему и вниз, к полянке, где были установлены прожекторы дневного света, эксперты тщательно исследовали почву, брали образцы, снимали все на видео, цифровые фотоаппараты и поляроиды. Холодный ветер забрался Риду под куртку, в воздухе пахло дождем, но не только. Чем-то безымянным. Чем-то темным. Злым. Он чувствовал это. Как и на многих местах преступлений. Болдуин свернул в рощицу тонких деревьев и вышел на полянку. Они прошли мимо мертвого оленя, осветив фонарем его невидящие глаза. Внутренности вывалились на землю, темная кровь вытекла на траву и запеклась. Рид представил, как любители падали скрываются в темном лесу. И выжидают.

Болдуин подошел к неглубокой могиле. У Рида внутри все сжалось, когда он заметил землю, набросанную вокруг гроба из розового дерева и меди. Дерево почернело и пошло пятнами, металл потускнел, крышка гроба лежала под зловещим неестественным светом прожекторов, стоящих рядом на штативах. Рид весь подобрался и шагнул ближе.

— Господи! — воскликнул он тихо и тонко, а слово прозвучало, как молитва. Он глубоко вдохнул. — Почему, черт возьми, ты не сказал, что этот ублюдок запихал ее туда живой? — Его распирал гнев. — Кто, боже мой…

В потемневший ящик, обитый атласом, были втиснуты два тела, одно из которых почти скрывало другое. Запах смерти, разлагающейся плоти был невыносим. Яркие огни фонарей казались в этом темном лесу жутковатыми и неуместными; они освещали страшную картину. Морщась от вони, Рид подошел ближе. Сверху лежало тело обнаженной женщины, кожа была синюшно-белой, царапины обескровили лицо, руки и ноги — было очевидно, что она пыталась вырваться из могилы.