Маргот Бленд - Мадам Марракеш Страница 10

Она слабо улыбнулась присутствующим.

– Это моя компаньонка по путешествию, Карлотта Робинсон.

Джереми и Чендлер поднялись. Джереми знаком показал официанту подать еще один стул и улыбнулся молодой женщине.

– Здравствуйте. Меня зовут Джереми Блай. Это – Малага Джонс и Чендлер Керк. Прошу вас присоединиться к нам и выпить чего-нибудь.

Та слегка отшатнулась от стола и резко замотала головой.

– Нет, нет! Благодарю. – Голос ее внезапно стал сухим и резким. – Изобель, уже очень поздно. Не кажется ли вам…

Изобель отодвинула стул и медленно поднялась.

– Вы совершенно правы, милая Карлотта. Сегодня был очень тяжелый день, и я устала как собака.

Карлотта сделала шаг вперед и взяла Изобель за руку. С деланной улыбкой на лице она проговорила, избегая смотреть в глаза присутствующим.

– Спасибо за приглашение. Как-нибудь в другой раз.

Изобель обвела всех мягким рассеянным взглядом и улыбнулась.

– Большое вам спасибо. Мне было очень приятно с вами познакомиться. Я приглашаю вас всех завтра выпить со мной. Я запомнила все, что вы сказали мне относительно гидов, сэр Джереми. Спокойной всем ночи.

Изобель и Карлотта медленно пересекли зал, а оставшиеся трое в это время дымили сигаретами и обменивались банальностями, ожидая, когда те скроются из виду. В дверях Изобель задержалась. Нашла глазами Джереми и, встретившись с ним взглядом, вяло взмахнула рукой.

Малага подалась вперед и загасила сигарету.

– Они ушли? – спросила она тихо, не поднимая головы.

– Ага, – кивнул Чендлер. Он пребывал в задумчивости. – Эта старуха – настоящая зомби. Чего стоят, например, эти ее бледно-голубые, совершенно пустые глаза? А этот вялый аденоидный, всегда полуоткрытый рот? А этот голос, лишенный каких-либо красок? А эти сутулые плечи, эта шаркающая походка?.. Больше всего она мне напоминает картонную куклу, приводимую в движение нехитрым механизмом. Если с ней рядом разорвется снаряд, она, наверное, только и произнесет своим слабым голоском: «Что это!» – странно растягивая слова. И все же, нет, нет и нет! Опять меня одолевают эти мерзкие мысли. Ей ведь пришлось пройти через ад. Она, возможно, еще и сейчас в шоке. Как она спокойно говорила о трагической гибели мужа, ни один мускул на лице не дрогнул.

Малага, наконец, прервала молчание.

– Итак, как вы находите ее? – Она произнесла это почти извиняющимся тоном, будто прочла мысли Чендлера. – Я нахожу ее очень мужественной и стойкой. Ей так тяжело, а она пытается вести себя, как будто ничего не случилось, как будто это не ее жизнь разбилась вдребезги всего неделю назад. Очень трудно начинать все сначала, особенно в ее возрасте.

Чендлер раскурил сигару и глубоко затянулся.

– Насколько мне известно, богатые вдовы на рынке всегда в цене. Причем, независимо от возраста, а по ряду причин, так чем старше, тем лучше. Королевские апартаменты здесь, «кадиллак»… Старуха неплохо упакована.

Глаза Малаги наполнились слезами.

– Ну когда ты перестанешь быть скотиной? Да как она может думать о новом муже сейчас. Бедняжка. Я сделаю все, чтобы помочь ей. А ты, Джереми?

– Я согласен с тобой, Малага. Считаю, что она мужественно ведет себя и достойна сочувствия. Если она пожелает, я могу ее взять с собой на экскурсию. Не знаю, как ты, а я буду вести здесь исключительно туристический образ жизни.

Она с энтузиазмом подхватила:

– Я тоже. Я хочу увидеть здесь все: заклинателей змей, акробатов, рынок красильщиков,[15] в общем, все. Скорее всего, мне придется проводить время с Грегом, но ты возьми ее с собой, Джереми. Ведь она так одинока, ни с кем не общается, кроме этой странной американки. Думаю, что эта крепкая, грубая Карлотта, или Как-Ее-Там, сама присмотрит за собой. Судя по тому как Изобель с ней разговаривает, ясно, что это платная компаньонка. Я не удивлюсь… да нет, могу поспорить, что старуха платит за нее в отеле. Ну ладно, а как здесь насчет экскурсий, Чендлер? Ты ведь уже здесь неделю.

– Вам следует официально заказать гида у портье в холле. Если же вы решите ходить сами, то, помимо того, что это обойдется вам в копеечку, на вас тут же, как мухи на кучу навоза, слетятся разного рода самозваные гиды, сводники, нищие, зазывалы, и вы от них не отобьетесь. Начинать надо либо рано утром, когда еще прохладно, – это тебе, конечно, не подходит, Малага, – либо после четырех. Взять, к примеру, одну из главных здешних достопримечательностей – площадь Джемаа эль Фна. Ее можно посетить либо рано утром, либо уж к вечеру. Это большая площадь, там есть и заклинатели змей и все остальное.

Джереми подавил зевоту.

– Боюсь только, что завтра утром я буду спать. У меня тоже был тяжелый день, и я тоже, как образно выразилась маленькая миссис Марч, устал как собака.

Чендлер с усмешкой посмотрел на него.

– А твой титул, «сэр Джереми», определенно произвел на нее впечатление.

Джереми поднялся.

– Боже, как ты мне надоел! – Он пошарил ногой под столом. – Бриджит, пошли. Тебе вот не дано знать, что ты тоже устала как собака. Сейчас я тебя выведу на улицу, и ты сможешь украсить прекрасную травку сада знаменитой Маммунии великолепным коричневым орнаментом. А потом – в постель, чудесную постель. Спокойной ночи вам обоим, увидимся завтра в это же время.

Он с Бриджит покинул зал. Чендлер посмотрел на Малагу.

– Могу я заказать тебе еще одну порцию выпивки? На это я еще способен. А вот, если ты думаешь, что я приглашу тебя в ночной клуб, то тут ты глубоко ошибаешься. Здесь такие ночные заведения, что я бы не пригласил туда и собаку. Хорошо, что Бриджит меня не слышит.

– Насчет еще одного бокала я не возражаю, а вот ночной клуб сегодня мне ни в каком виде не нужен. У меня тоже был нелегкий день, и я, представь себе, тоже устала как собака. Кстати, Чендлер, ты ведь американец, что за странный акцент у этой женщины?

Чендлер кивнул.

– Я рад, что ты меня понимаешь, Малага. А насчет акцента миссис Марч, то тут я сам не пойму.

В некоторых местах она говорит так, как янки имитировали бы говор бабушки Скарлетт О'Хара, а иногда чувствуется дух старого Бруклина. Но я хотел бы поговорить с тобой о другом. Что случилось с Джереми? Я никогда не видел его таким мрачным и подавленным. Кажется, он переживает какую-то драму.

Малага помрачнела.

– Я тут сморозила большую глупость. Ведь в Сан-Мигеле, как тебе хорошо известно, все так необязательно и легкомысленно, что как-то забываешь о том, что некоторые могут здесь что-то воспринимать всерьез и серьезно переживать. Когда я начала проходиться насчет свадьбы, меня вдруг осенило, что Джереми действительно любит Макси. Эту шлюху! Но понимаешь, ничего хорошего не выйдет из того, что кто-нибудь из нас расскажет ему, кто она на самом деле – дешевая потаскуха. Симпатичная, конечно, но дрянь. Я понимаю, что, когда это говорю я, то звучит довольно смешно, ведь все эти эпитеты можно с таким же успехом адресовать и мне. Но ведь меня никто не любит, и значит я никому не причиняю никакой боли. Дело в том, что Джереми влюблен не в реальную Макси, а в выдуманный образ, ничего общего не имеющий с действительностью.