Нора Робертс - Свидетель смерти Страница 11

– Почему бы тебе не обговорить это со мной прямо сейчас?

– Это будет краткая версия, меня время поджимает.

Она сухо и сжато изложила ему детали.

– Бедная девочка. Есть данные о том, что кто-то из членов семьи был замешан в делах, вызвавших столь ужасную месть?

– Пока нет.

– Профессиональная работа. Я уверен, что ты уже пришла к этому выводу. Кто-то натренированный в мокрых делах. Зеленый огонек, который, по твоим словам, она видела, – это, скорее всего, дистанционный пульт. Зеленый свет означает, что путь свободен. Ведь кодовые замки были обойдены.

– Я и сама догадалась. На первый взгляд вполне благополучная обычная семья. Но это на поверхности. Мы пока еще не копнули глубже.

– Сложная электроника, вторжение по типу спецназа, быстрые чистые убийства. Зачистка. – Потягивая кофе, Рорк не обратил внимания на сигнал включившегося факса. – Вошли и вышли. Сколько они пробыли в доме? Десять-пятнадцать минут? Это не случайный вандализм. Будь это террористы, они оставили бы знак. И потом, террористы метили бы в кого-то повыше. Это тоже на поверхности.

– У тебя остались связи в преступной среде?

Легкая улыбка тронула его губы.

– Думаешь, остались?

– Ты знаешь людей, которые знают других людей, которые знают плохих парней.

Рорк шутливо потрепал ее по щеке.

– Разве можно так отзываться о моих друзьях и деловых партнерах? Пусть даже и бывших.

– Да ладно тебе! Ты мог бы навести справки?

– Хорошо. Но хочу тебе сказать: я никогда не водил компанию с детоубийцами. Или с теми, кто способен вырезать целую семью.

– Я ничего такого не имела в виду. Но мне нужны любые сведения. Он зарезал маленькую девочку вместо той, что спустилась вниз. На ней была розовая ночная рубашка с этими – как их? – с оборочками по горловине. Я видела по подолу, что рубашка была розовая. Сверху она вся пропиталась кровью. Он перерезал ей горло, как будто разрезал яблоко.

Рорк поставил чашку, подошел к Еве, обхватил ее руками и прижался лбом к ее лбу.

– Сделаю все, что смогу.

– Знаешь, я все думаю… Взять нас с тобой, у нас детство было такое, что врагу не пожелаешь. Жестокость, издевательство, унижение, побои, ненависть. А у этих детей было нормальное детство. Каким оно должно быть в идеальном мире: теплый дом, любящие родители…

– Мы выжили, – закончил он ее мысль, – а они нет. За исключением той, что сейчас внизу.

– Она этого никогда не забудет. Но я хочу, чтобы она знала: люди, которые сделали это, заперты в камере. Это все, что я могу для нее сделать. – Ева высвободилась. – Поэтому мне надо приступить к работе.

4

Первым делом она связалась с Фини, начальником Отдела электронного сыска. Он появился на экране ее видеотелефона: жесткие рыжеватые вихры, тронутые сединой, лицо с глубокими морщинами, мятая рубашка.

Ева порадовалась, что недавно предпринятая его женой попытка вырядить его в малиновые пиджаки с яркими галстуками всплыла брюхом вверх.

– Слышал о деле Свишеров? – без предисловий спросила она.

– Двое детей. – Лицо добродушного бассета окаменело. – Как только узнал, отправился на место сам. У меня там целая команда трудится над блоками связи и электроникой. В охранной системе я копаюсь сам.

– Люблю получать самое лучшее. Что можешь сказать?

– Хорошая, добротная, надежная домашняя система. Можно сказать, первоклассная. Обойти ее было непросто. Тут потребовалось классное ноу-хау. Камера слежения заблокирована в час пятьдесят восемь. Дистанционный пульт с вторичной функцией, потому что система дублировалась вспомогательным механизмом. – Он подергал себя за ухо, считывая данные со второго экрана. – Когда визуальное наблюдение отключается, вспомогательная система активируется через десять секунд. Сигналы тревоги и в доме, и в охранном центре. Связь была заблокирована.

– Они знали систему.

– О да, они знали систему. Блокировали камеру слежения, сигнал тревоги на замках, детектор движения. Я тебе дам точную оценку, но пока предварительно: проникновение через десять минут после того, как вырубили камеру, через четыре минуты после блокировки вспомогательной системы.

– Десять минут? Неплохо. Значит, они были уверены, что система не подаст сигнал на пульт управления, что вспомогательная система не сработает. Четыре минуты прошло после того, как они вырубили вторую систему. Неужели они такие ловкачи?

– Такие. Они работали быстро.

– Они знали код?

– Этого я тебе пока сказать не могу. – Фини поднял ко рту кружку с надписью «МОЯ», сделанной ярко-красной краской. – Либо знали, либо у них была суперклассная система взлома. Что ж это делается, Даллас? Детишек убивают в собственных постелях! Куда катится мир?

– Он всегда был таким. Мне нужны все звонки, входящие и исходящие. Все диски с записями слежения.

– Получишь. Я брошу на это все силы. Да у меня внуки такого возраста, сохрани их бог. Все, что скажешь, считай, что оно у тебя уже есть.

– Спасибо. – Ее глаза подозрительно сощурились, когда он снова отхлебнул из кружки. – Это настоящий кофе?

Фини заморгал и отодвинул кружку, чтобы ее не было видно на экране.

– А что?

– У тебя на лице написано. По глазам вижу.

– Ну, допустим. И что?

– Где ты его взял?

Даже на видеоэкране с малым обзором ей было видно, как он ерзает.

– Ну, может, я заглянул к тебе в кабинет, хотел сообщить новые данные, а тебя там не было. У тебя там этого кофе навалом. Ну и что, если я налил себе одну вшивую кружку? Не понимаю, чего ты так жмешься, когда у тебя…

– Может, ты еще чем-нибудь угостился у меня в кабинете? Чем-нибудь сладким, например?

– Сладким? Ты о чем? Ты держишь там сладости? Какие?

– Вот это мне лучше знать, а тебе лучше не догадываться. Держись от них подальше. Я с тобой еще свяжусь.

Разговор о сладостях и кофе напомнил ей, что она пропустила и завтрак, и ланч. Ева вызвала на компьютере данные по Гранту Свишеру и, пока они загружались, прошла в свою кухоньку, примыкающую к кабинету. Она взяла питательный батончик и еще одну порцию кофе.

Вернувшись в кабинет, она вывела данные на настенный экран, устроилась поудобнее и начала читать.

Свишер Грант Эдвард. Дата рождения: 2 марта 2019 г. Проживает по адресу: д. 310, 81-я улица, Нью-Йорк, с сентября 2051 г. по сей день. Женат на Гетц Кили Роуз, дата бракосочетания: 6 мая 2046 г. Двое детей, рожденных в браке: Койл Эдвард, дата рождения 15 августа 2047 г., мальчик, и Никси Фрэн, дата рождения 21 февраля 2050 г., девочка.

К концу дня три из этих имен будут числиться в Регистрации гражданского состояния среди умерших, подумала Ева.

Она просмотрела основные данные, сделала запрос о наличии любых криминальных досье и получила сведения о приводе Гранта Свишера в девятнадцатилетнем возрасте за обладание порцией марихуаны. Медицинские карты тоже ничего интересного не дали. Она углубилась в финансы.

Он преуспевал. Семейное право давало достаточный доход, чтобы выплачивать по закладной на дом, снимать летний дом в Хэмптонсе, оплачивать частную школу для обоих детей. А если добавить к этому доходы жены, получался приличный доход для оплаты живущей в доме прислуги, семейных отпусков, ресторанов и других расходов, включая престижный гольф-клуб, да еще оставалась кругленькая сумма на сберегательном счету.

Доходы выше среднего, размышляла Ева, но ничего экстраординарного. И, судя по всему, никаких незаконных сделок.

Кили Свишер, на два года моложе мужа, криминального досье нет, медицинские показатели в норме. Магистерская степень по диетологии. Она использовала свое ученое звание еще до замужества: работала в штате дорогого и модного оздоровительного центра. С появлением первого ребенка она на год ушла с работы и сидела дома как профессиональная мать, потом вернулась на прежнее место работы. Та же процедура повторилась с рождением второго ребенка, только на этот раз она не вернулась в штат, а открыла собственное дело.

«Зажиточность» – вот как это называется, вспомнила Ева. Неужели диетология так высоко оплачивается? Видимо, да. Она проследила бизнес Кили. В первый год дела шли не блестяще, в следующем году уже лучше, а к третьему году у Кили Свишер появилась солидная клиентура, ее бизнес стал процветать.

Ева проверила мальчика. Криминальное досье отсутствовало. Никаких закрытых сведений. В медкарте ничего такого, что указывало бы на насилие или жестокое обращение: обычные подростковые ушибы и переломы, связанные, как говорилось в справках, со спортом. Все логично.

У него был свой собственный банковский счет, открытый его родителями. Ева поджала губы, просматривая регулярные месячные поступления, но суммы были слишком малы, чтобы свидетельствовать о торговле наркотиками или других криминальных доходах.

Она обнаружила ту же схему, только с еще менее значительными суммами, на счете Никси.

Пока Ева переваривала полученную информацию, в кабинет вошла Пибоди с белым пакетом в руках. Он был весь в масляных пятнах и источал божественный запах.