Елена Арсеньева - Черная жемчужина Страница 11

И что?! Позвонил дружкам – предположим, что отыскались у него в дружках этакие ухари, – и с их помощью устроил засаду возле парка Пушкина?

Предположим, Ушастый обладает недюжинными организаторскими способностями, хотя по виду он – сущее водоплавающее. Но этому водоплавающему нужно было обладать также и недюжинными провидческими способностями, без которых угадать, что Алена окажется нынче вечером в означенном парке, было просто невозможно. Нереально!

Или имело место быть совпадение? Недоразумение? Засада была не засада, а просто дружки Ушастого, прочитав точно и элегантно описанную сцену нападения, решили воплотить ее в жизнь, применив в качестве реквизита любую мимо идущую особу женского пола… коей по чистой случайности оказалась автор сцены, о чем сами лос бандитос-криминалос даже не подозревали?

Ну что же, в жизни Алены Дмитриевой имели место быть самые разные совпадения, на первый взгляд просто-таки самые нереальные. И недоразумения также. Два самых клинических недоразумения-совпадения (назовите как хотите!) относились к началу ее творческой, так сказать, деятельности. Первое произошло, когда Лена Володина (так звали нашу героиню в девичестве, задолго до того, как она приняла фамилию мужа и стала Ярушкиной, и вовсе уж задо-о-олго до той поры, как она сделалась относительно известной писательницей) решила поучаствовать в конкурсе на лучший рассказ из жизни наших современников. Училась она тогда в девятом классе. Написала она там какой-то рассказец, сейчас уж не вспомнить, о чем именно, сдала его завучу (именно завуч возглавляла приемную комиссию на первом этапе), а через день получила первый критический отзыв о своем творчестве.

– Нехорошо, Лена! – строго сказала завуч… как же ее звали, Марья Ивановна или Марья Ильинична, дай бог памяти?.. – Ты должна была сама написать рассказ, а не просить, чтобы за тебя написал знакомый взрослый писатель.

И сколько Лена ни лепетала о том, что писала она сама, всю ночь, как и положено истинному творцу, не спала, ей не поверили.

Второй аналогичный финт столкновения реальности с действительностью произошел, когда Елена – опять же еще не Ярушкина! – занималась журналистикой, но решила попробовать себя в написании детектива для сборника молодых писателей. Жила она тогда в городе Хабаровске (это было связано с ее первым недолгим браком) и дружила с разными молодыми операми из краевого управления ВД. И парни эти, относившиеся к Алене весьма любезно и даже трепетно, снабдили ее очень недурным материалом об одном нашумевшем в свое время деле об ограблении сети лотерейных киосков. Главным фигурантом в этом деле был безрукий левша (в смысле, у него не было правой кисти). Алена его описала со всем пылом своего молодого пера. Повесть была весьма одобрена консультантами. А когда книжка вышла, некий критик из краевой газеты, который таких начинающих писательниц, как Елена, кушал на завтрак, разразился злоехидной статьей, в которой как дважды два доказал, что Елена Ярушкина – бездарь фантастическая, писать совершенно не умеет и о жизни вообще ничего не знает. Да где это видано, чтобы однорукий, да еще и левша, шел на преступление?! Быть такого не может! Елену тогда осмеивали все хабаровские писатели… была она птица не их гнезда, этакая пташка экзотическая, слишком красивая, слишком бойкая, к маститым авторам не хаживала с мольбой исправить ее стилистические ошибки, напротив, не стеснялась оных маститых высмеивать за благоглупости… на самом деле, из всей когорты этих так называемых дальневосточных писателей Алена добрым словом вспоминала только одного своего любовника, безмерно запойного гения, насмерть забитого в пьяной драке, и еще одного седоглавого прозаика, напоминавшего немолодого и несколько потрепанного льва. Он пророчил молодой неосторожной барышне блестящее писательское будущее, а также был мастером весьма полезных трюизмов. Многое Алена подзабыла за давностью лет, но один помнила по сей день: «Если напишешь что-то – может, кто и напечатает. А не напишешь – точно не напечатает никто!» И этому завету Владимира Александровича Русскова, царство ему небесное, Алена следовала чуть ли не каждый день…

Так к чему все это вспоминается? Ах да, это иллюстрация к рассуждениям о совпадениях и недоразумениях.

Кретинская история! Во всем кретинская, совпадение это или недоразумение. Чем больше Алена думала о случившемся, тем больше хотелось ей повидаться с Ушастым и впрямую спросить, читал ли он ее сообщение или нет. Конечно, он может отовраться. Конечно, он может послать ее туда, где Макар телят не пас. Конечно, он…

Он может делать что угодно, но Алена сумеет припереть его к стене. В крайнем случае пустит в ход магическое имя Льва Иваныча.

Она была человеком действия, поэтому ей захотелось прямо сейчас ринуться в тот салон и начать припирать Ушастого к стене. Остановили два трезвых, вполне трезвых, несмотря на то, что была принята уже вторая порция мартини, соображения: во-первых, трудно представить, что Ушастый так и ждет ее там, в салоне. Наверняка он отчалил домой, то есть придется его еще где-то искать. А никакая сила не могла заставить Алену сейчас выйти из дому, все же она до сих пор тряслась. Это и было вторым соображением, остановившим ее порыв. И все же пылкий и мстительный Дракон (иногда даже великодушный и всепрощающий Дракон бывает мстителен, и уж если он разойдется – только держись!) в ее душе требовал действий, а практичная Дева выстраивала их схему.

Что же она сделала? Для начала вытащила из фирменной (шелковой розовой) сумочки баснословные танго-туфли (фирма «Neotango», высота каблука понятно какая, каблук лакированный красный, сами туфли лакированные черные, ремешок и отделка задника красные с блеском, и еще красненьким отделано то местечко в вырезанном носочке, на котором помещаются пальчики… в общем, слово «отпад» как нельзя более подходит к этой модели), чтобы они, уставшие от беспрерывного тангования, немножко проветрились. Повесила в шкаф любимую атласную танго-юбку с таким разрезом, что пару раз Алена чуть из него не выпала, а также шелковую водолазку без рукавов, но с высоким воротом – тоже, понятное дело, черную, с люрексом… красотища! Положила на место красные серьги и красную заколку… сегодня она была просто-таки иллюстрацией к известному роману Стендаля! – потом постирала драгоценные колготки, которые во время тангования удалось каким-то чудом не порвать. Рвутся они обычно на пальцах – там, где неосторожный партнер так и норовит отдавить ножку зазевавшейся тангере (тангера – так, чтоб вы знали, называется девушка, которая танцует аргентинское танго, ну а мужчина, партнер ее, зовется тангеро, а вместе они – тангерос… ах, какие волнующие, чарующие, манящие, какие волшебные слова!), ну и иногда спереди, когда партнерша, опуская после переднего болео ногу, нечаянно возьмет да и чиркнет сама себе по голени острым каблучком. Обошлось на сей раз, как уже было сказано. Потом Алена умылась, приняла душ, надела пижаму и халат и включила компьютер.