Нора Робертс - Правдивая ложь Страница 11

– У меня горячая кровь, – ответила она и протянула ему маленький пакет, перевязанный ярко-красной лентой с бантом. – Счастливого Рождества.

Внутри был тоненький зачитанный томик стихов Байрона. Впервые за все время их знакомства Ева почувствовала себя глупо и неуверенно.

– Я хотела подарить тебе что-то свое, – объяснила она и стала неловко копаться в сумочке в поисках сигарет. – Я понимаю, это мелочь, но…

Чарли взял ее дрожащие руки в свои.

– Это очень много. – Невыразимо тронутый, он провел пальцами по ее щеке. – Впервые ты подарила мне частичку себя. – Когда их губы соприкоснулись, она почувствовала его желание и, позволив себе поплыть по течению, обняла его. Раньше ее целовали только мальчишки. Сейчас ее целовал мужчина, опытный и изголодавшийся. Его пальцы скользили по атласу, распаляя кожу.

О, да, думала Ева, она тоже его хочет. Подходящий момент или нет, но их обоюдное желание достигло предела… Она осторожно отстранилась и, выдавив улыбку, сказала:

– В праздники я становлюсь сентиментальной. Ева хотела лишь стереть губную помаду с его рта, но он схватил ее за запястье, прижался губами к ладони.

– Пойдем со мной наверх.

Ее сердце дрогнуло, чего она совсем не ожидала.

– Не настолько сентиментальной. – Она с трудом совладала со своими чувствами. – Твои гости явятся с минуты на минуту.

– К черту гостей.

Ева рассмеялась, взяла его под руку.

– Полно, Чарли. Я понимаю, ты хочешь меня трахнуть, но сейчас нальешь мне шампанского.

– А потом?

– Существует только «сейчас», Чарли. Наслаждайся моментом.

Ева проскользнула в гостиную, где сверкала фонариками и цветными шарами огромная елка. Простая мебель, глубокие, удобные кресла. В огромном камине гудит огонь, с другой стороны – длинный бар красного дерева. Очень мужская комната, и за одно это Ева влюбилась в нее. Она села на высокий кожаный табурет, вынула сигарету.

– Бармен, дама хочет выпить. – Пока Чарли открывал бутылку и разливал по бокалам шампанское, Ева изучала его. Почти красивый в смокинге, Чарли Грей все же не был ни Гейблом, ни Грантом. – Ты – хороший человек, Чарли. – Ева подняла бокал. – За тебя, за моего первого настоящего друга в бизнесе.

– За настоящий момент, – сказал он, поднимая свой бокал. – И за то, как мы им воспользуемся. – Он вышел из-за стойки, взял из-под елки подарок и протянул ей. – Не так интимно, как Байрон, но когда я это увидел, то сразу подумал о тебе.

Отложив сигарету, Ева открыла футляр. На черном бархате ослепительно сияло бриллиантовое колье с огромным кровавым рубином в центре. Бриллианты – в форме звезд, рубин – как слеза.

– О боже, Чарли.

– Только не говори, что я не должен был… Ева замотала головой:

– Я никогда не стала бы лепетать банальности. – Но слезы подступили к ее глазам, к горлу поднялся комок. – Я хотела сказать, что у тебя изумительный вкус. Черт, я не могу придумать ничего умного. Оно потрясающее.

– Как и ты, Ева. Когда стремишься к звездам, проливаешь и кровь, и слезы. Не забывай об этом. – Он надел колье на ее шею и застегнул. – Некоторые женщины рождены для бриллиантов.

– Я знала, чувствовала, что я такая. Теперь я сделаю кое-что очень банальное. – Смеясь, Ева достала из сумочки пудреницу и изучила колье в маленьком квадратном зеркальце. – Боже мой, оно прекрасно. – Она повернулась на табурете, чтобы поцеловать Чарли. – Я чувствую себя королевой.

– Я хочу, чтобы ты была счастлива. – Чарли обхватил ладонями ее лицо. – Я люблю тебя, Ева. – Он увидел, как мелькнувшее в ее глазах удивление быстро сменилось печалью, и, выругавшись про себя, уронил руки. – У меня есть для тебя кое-что еще.

– Еще? – Ева попыталась произнести это как можно беспечнее. Она знала, что он хочет ее, что она ему очень нравится. Но любовь? Она не хотела, чтобы Чарли любил ее, потому что не могла ответить на его любовь. Более того, не хотела даже пытаться. Ее рука дрожала, когда она взяла свой бокал. – Очень трудно будет превзойти колье.

– Если я знаю тебя так хорошо, как думаю, этот подарок будет гораздо ценнее. – Из нагрудного кармана он вынул листочек бумаги и положил на стойку рядом с ней.

– «Двенадцатое января, десять утра. Пятнадцатый павильон», – озадаченно прочитала Ева. – Что это? Ключ к спрятанному сокровищу?

– Твоя кинопроба.

Ее щеки побледнели, глаза потемнели, губы задрожали. Она пыталась заговорить и не могла, только качала головой. Прекрасно понимая ее, Чарли улыбнулся, но улыбка не коснулась его глаз.

– Да, как я и думал, для тебя это гораздо важнее бриллиантов.

И он уже понимал, что, получив свой шанс, она скоро будет недосягаема для него.

Ева очень осторожно сложила листок и убрала его в сумочку.

– Спасибо, Чарли. Я никогда этого не забуду.

– В ту ночь я осталась с ним, – тихо сказала Ева. Ее голос прозвучал хрипло, но в глазах не блеснуло ни слезинки. Теперь она проливала слезы только по приказу режиссера. – Он был нежен, невыразимо нежен и ошеломлен, когда обнаружил, что он у меня первый. Женщина никогда не забывает своего первого мужчину. Я не сняла колье. – Она засмеялась, отпила кофе. – Потом мы снова пили шампанское и снова занимались любовью. Я хотела бы думать, что дала ему в ту ночь больше, чем секс. В ту ночь и другие в те несколько недель, что мы были любовниками. Ему было тридцать два. Он честно сказал мне, хотя агенты скостили ему четыре года. Чарли Грей никогда мне не лгал. – Вздохнув, Ева отставила чашку, посмотрела на свои руки. – Он сам натаскивал меня к кинопробам. Он был прекрасным актером, недооцененным в свое время. Через два месяца у меня была роль в его следующем фильме.

Молчание затягивалось, и Джулия отложила уже не нужный блокнот. Что-то произошло в это утро, что-то, чего она никогда не забудет.

– … «Отчаяние» с Майклом Торрентом. Вы играли страстную злодейку, соблазнившую и предавшую молодого наивного адвоката, которого играл Торрент. Один из самых эротичных моментов в кино всех времен тот, когда вы вошли в его кабинет, сели на его письменный стол и стянули с него галстук.

– У меня было восемнадцать минут экранного времени, и я выжала из них все возможное. Мне велели сыграть сексуальность, и я утопила их в сексуальности. Тот фильм не стал сенсацией – его иногда показывают по кабельному в три часа ночи, – однако я получила роль следующей шлюхи. Я стала секс-символом Голливуда и заработала студии кучу денег, потому что сама сидела на жалком контракте. Но я ни о чем не жалею. Я многое вынесла из того первого фильма.

– Включая мужа.

– Ах да, моя первая ошибка. – Ева пожала плечами, улыбнулась. – Господи, Майкл был безумно красив, но глуп, как пробка. В постели все было великолепно, но только попытаешься поговорить – дерьмо! – Она забарабанила пальцами по столу. – Чарли гораздо талантливее как актер, но у Майкла были лицо и фигура. До сих пор злюсь, что поверила, будто это ничтожество имел что-то общее с мужчинами, которых он играл.