Олег Рой - Двойная жизнь Страница 12

Юра – корпоративный охранник, которого Ловцов подсунул ей в качестве шофера, – равнодушно ждал, пока два угрюмых и неуловимо похожих друг на друга молодых человека пристраивали пакеты в багажник.

– Вы там поаккуратнее, – сказал один из «близнецов». – Тут образцы для химиков, упакованы герметично, но мало ли. Поосторожнее, короче.

Юра все так же равнодушно угукнул, запер багажник и сел за руль. Юля уселась рядом.

Над дорогой плыли полупрозрачные синеватые сумерки. Асфальт странно посветлел, а подлесок за обочинами, наоборот, казался почти черным. Юра сосредоточенно смотрел на дорогу, объезжая многочисленные ухабы, и временами бормотал что-то вроде «там до Инзера пятнадцать километров останется, дальше по трассе…» – мечтал побыстрее оказаться дома. Он не знал, даже не догадывался, что они везут. Ему, похоже, было просто наплевать: хоть образцы для химиков, хоть бриллианты английской короны. Юля молчала, стараясь не кусать губы. Алекс велел вести себя как можно более естественно и для натуральности даже не стал посвящать в подробности «экспроприации».

Узкая асфальтовая лента резко свалилась под гору, и там, за уклоном, показался мост, под которым грохотала – даже в машине был слышен этот гул – вздувшаяся от последних ливней узкая речка. Кажется, Алекс как-то ее называл, но Юля пропустила это мимо ушей. Она часто шутила, что страдает типичным женским топографическим кретинизмом и плохо запоминает названия, а уж местные, башкирские, тем более. Непривычные звукосочетания ворочались и скрежетали, как камни в водоворотах здешних рек, произнести их было немногим легче, чем пройти какой-нибудь перекат. Вроде бы тут какой-то приток Малого Инзера. Или Большого? Или не приток, а сам Инзер – какой из них? Нет бы на карту загодя глянуть. Все-то ей казалось, что все как будто невзаправду, как будто это игра такая и можно остановиться, подумать, вернуться к самому началу. Пока не пройдена точка невозврата…

Юля закрыла глаза.

– Что за черт! – Юра резко тормознул.

Прямо перед мостом поперек дороги лежал человек. В сгустившихся сумерках белели обращенное к ним лицо и кисть выброшенной в сторону руки.

– Погляжу, – пробормотал Юра, нажимая на дверь.

– Не надо… – хотела остановить его Юля, но горло перехватило, и она лишь беззвучно шевельнула губами. Остро сжалось сердце, в глазах потемнело, воздух стал колючим, точно это не воздух, а куча репейника, и вместо привычных вдохов нужно глотать репейники, которые застревают в горле, царапают, саднят…

Юра, не закрывая дверцу машины, медленно двинулся к распростертому на асфальте телу.

– Эй, – негромко окликнул он, – мужик, тебе плохо? Ты живой?

Он склонился над лежащим, и тут же резкий мгновенный рывок заставил его потерять равновесие и неуклюже рухнуть на асфальт.

Мужик, изображавший «тело», вскочил, коротко ударил Юру ребром ладони где-то за ухом – Юле было плохо видно, – сноровисто связал – значит, не убил, отстраненно подумала она, иначе зачем связывать, – и подскочил к машине.

– Шевелись! Твою… – рявкнул он оцепеневшей Юле, и только в этот момент она узнала Костю с его волчьим взглядом. – Багажник открывай!

Но она точно застыла. Даже если бы Костя начал ее сейчас убивать, она все равно не смогла бы пошевелиться. Вот как будто была женщина, а стала ледяная статуя.

Убивать ее он, однако, не стал, только прошипел что-то сквозь зубы, дотянулся и нажал на кнопку сам. Потом рывком, как куклу, выдернул Юлю из машины – в плече вспыхнула острая боль, как странно, разве у куклы или у ледяной статуи может что-нибудь болеть? – подтащил к багажнику и сунул ей в руки два выхваченных оттуда пластиковых мешка. Правое плечо опять дернуло болью, и она, чувствуя, как мешок выскальзывает из бессильно повисшей руки, подхватила его левой. Казалось, нет ничего страшнее, чем уронить эти чертовы мешки! Тогда точно убьет. Просто возьмет и перегрызет горло. Прямо зубами. Он же настоящий волк.

– Беги вон туда, – довольно спокойно бросил «волк». – Спускайся под мост. Да быстрее давай. – Он поморщился. Не по-волчьи, а вполне по-человечески. – Нам еще этого, – мотнул головой в сторону лежавшего на асфальте Юры, – спрятать нужно. Вместе с машиной. Так что беги. – Он усмехнулся.

Беги, как же! Сосредоточенно переставляя непослушные, точно ватные, ноги, Юля заковыляла туда, где темной безжизненной кучей – может, все-таки не совсем безжизненной, может, все-таки не убит? – лежал Юра. До него оставалось шага три, когда из-под моста пружинисто выскочил Алекс. Перехватил у Юли мешки и потащил ее – в обнимку, как раненого солдата, почти волоком – по крутому склону. Внизу, на каменной осыпи, уткнувшись толстым носом в воду, стоял небольшой темно-красный рафт. Алекс усадил ее, выдернул откуда-то спасжилет, сунул в руки пакеты и бросился вверх по склону. Через минуту они с Костей притащили остальные мешки.

– Я упакую, – вытаскивая из рюкзака что-то оранжевое, сквозь грохот реки буркнул Алекс в сторону Кости. – Иди в машину его сунь, да отгони ее в кусты подальше…

– Вместе пойдем, – рыкнул Костя, сверкнув хищно прищуренными глазами.

– Ну вместе так вместе, – пожал плечами Алекс.

Юля зачем-то цеплялась за мокрые веревки, перепоясывавшие толстые темно-красные синтетические бока. Как тонущий цепляется за что попало. Ужасно глупо – ведь она же не тонет. Или?

За грохотом потока ничего больше было не слышно. Где они? Между серых скал, ревущей воды и странно лилового неба Юля показалась себе совсем маленькой – так, микроскопическая, ничего не значащая крошка на ладони Земли, дунуть посильнее – и нет крошки.

Сверху, с дороги, посыпались мелкие камни, по склону съехали сердито зыркающие друг на друга Алекс и Костя. Мешки упаковали во что-то оранжевое, оно оказалось большим непромокаемым баулом, и прикрепили к раме рафта. Алекс начал усаживаться спереди, но Костя его остановил:

– Эй, погоди-ка!

– Чего годить-то? – нахмурился Алекс. – Торопиться надо, скоро совсем темно будет. Я сяду, ты столкнешь и запрыгнешь…

– Нет уж, – недобро ощерился Костя, – давай наоборот. А то ты залезешь, веслом оттолкнешься – и привет!

– Сдурел? – Алекс покрутил пальцем у виска.

– Я-то не сдурел, – покачал головой Костя. – По крайней мере не настолько, чтоб тебе верить. Мало ли что у тебя… Так что давай по-моему. Ну!

– Не нукай, не запряг, – медленно проговорил Алекс, делая шаг на берег. – Ты бы, дружок, не зарывался, а то, знаешь, долго откапываться придется. Не много ли на себя берешь?