Татьяна Устинова - Закон обратного волшебства Страница 12

— Ну да, — неопределенно согласилась Анфиса.

Ей не было жалко несчастную Лиду. Она была твердо убеждена, что Лида никакая не несчастная, просто злобная дура.

— Девушки, — позвали с той стороны прилавка, — девушки, у вас есть препарат?..

Анфиса моментально переключилась на покупательницу.

— Какой именно?

— Я не знаю, как называется. Ну, такой, от которого ребенок отличником становится!

Анфиса и Наталья переглянулись.

Заполошная мамаша, которой не понравились их переглядывания, посмотрела на них с плохо скрытым отвращением. Лопоухий пацанчик рядом с ней равнодушно ковырял в носу.

— Вы что? Рекламу не знаете?

— Простите, — очень вежливо сказала Анфиса, — какую именно рекламу вы имеете в виду?

— Ах, господи, ну какую же! Такую. Где родительское собрание, а все учителя говорят — он моя гордость, отличный математик, прекрасный художник, и всякое такое! Ну? Не знаете, что ли?

— Знаю! — воскликнула Наталья радостно. — Знаю! Там еще что-то такое… про природу, да? Все это, мол, от природы. Ну, способный он от природы то есть, — пояснила она неосведомленной Анфисе.

Анфиса не очень разбиралась в рекламе и в природе тоже с ходу не разобралась.

— Так где же мы возьмем вам… природу?

— Ах, господи, да не нужна мне никакая природа, что вы, в самом деле! Мне нужно, чтобы мой сын стал отличником!

— Заниматься с ним надо, — пробормотала Анфиса — Если заниматься, то он станет…

— Ах, господи, я сама знаю, что надо, а что не надо! Своих детей родите и занимайтесь с ними, а мне нужно средство, чтоб, как в рекламе, он научился рисовать и рекорды ставить! Там ясно сказано — принимай препарат, и станешь!

— А я знаю! — вскрикнула Наталья. — Это витамины такие!..

— Петя перестань ковырять в носу, сколько раз говорила, не ковыряй, когда руки грязные!

— Когда чистые, тоже лучше не ковырять, — не удержалась Анфиса.

— Ах, господи! Вас, девушка, не спрашивают. Своих родите и учите, а я своего сама выучу!.. А от этих витамин точно умнеют?

— Я не знаю, — растерялась Наталья. — Витаминки, конечно, необходимы растущему организму, а насчет ума…

— Но в рекламе ясно сказано, что умнеют! Или вы мне не то подсовываете, девушка? Петя, вытащи палец из носа! Там же ясно говорится — он наша гордость!

— Нет-нет, точно. Вам нужны эти витамины.

— Да зачем мне просто витамины, мне надо, чтобы как в рекламе, чтобы гордость и чтоб он рисовал!.. Рисовать совсем не умеет! Как будто руки другим концом приделаны!

— Попить витамины очень полезно, опять вступила в дискуссию Анфиса, — но с рисованием это никак не связано.

— А вас, девушка, не спрашивают! Что вы все суетесь?

— Я не суюсь.

— Вот и не суйтесь! А сколько надо пить, чтобы поумнеть?

— Да я точно не знаю, но там инструкция есть, и в ней норма ежедневного приема, — успокоила ее Наталья, подцепила ногтем крышку и показала. Внутри действительно была инструкция. — Вы почитайте и все поймете.

— А вы почему не знаете, девушка? Или вы мне не то подсовываете?!

— Да все то! Как в рекламе. Вы берете или нет?

— А от него точно умнеют?

Анфиса поняла, что конца этому не будет никогда, и решила предоставить Наталье самой разбираться. Ведь она первая догадалась, что это за препарат волшебный, от которого «умнеют и рисуют», пусть теперь и расхлебывает!

Искренняя и безграничная вера телезрителей и радиослушателей в рекламу поражала Анфису до глубины души.

Ну ведь в здравом уме и твердой памяти человеку должно быть понятно, что невозможно похудеть путем ношения специальных штанов, к примеру! Ведь если бы было можно, человечество, нарядившись в чудо-портки, навсегда распрощалось бы с проблемой лишнего веса! А бедные стесняющиеся тетеньки с кривыми зубами, настиравшие целую кучу чужих белых вещей, которые нелепо выкрикивают: «Только „Глайд“!»? А волосы, которые привязывают к бамперу грузовика, чтобы доказать, что они стали «еще сильнее и еще длиннее»?! Что значит — «еще сильнее», вот вопрос? А когда были «менее сильными», выдерживали только вес легкового автомобиля?!

Анфиса вздохнула, искоса посмотрела на Наталью, которая все пыталась втолковать покупательнице и Пете, продолжающему изыскательные работы в своем носу, что вряд ли от витаминов он необратимо поумнеет, и продала средство от головной боли и но-шпу.

За будущей гордостью отечественной науки Петей и его высокообразованной мамашей уже выстроилась небольшая очередь. Наталья слегка занервничала, но мамаша была кремень и позиций сдавать не собиралась. От Натальи требовалось твердое обещание, что Петя поумнеет, как только «пройдет курс», которое Завьялова дать никак не могла.

За аптечной дверью вдруг произошел какой-то шум, движение, и девушка с зонтиком под мышкой тоненько взвизгнула, что-то загрохотало, и охранник выглянул из-за своей загородки: глаза у него округлились, как у маленького. Истерически задребезжал колокольчик, который заведующая привезла из какой-то дальней поездки и пристроила над дверью, чтобы было «как в замке». Петя внезапно вынул палец из носа, уборщица Нина истово закрестилась, а Наталья Завьялова бедром задвинула кассовый ящик с деньгами и налегла грудью на аппарат, закрывая телом аптечное достояние.

В аптеку ввалился молодой мужик в залитой кровью рубахе. Ладонью он прижимал висок и щеку. Все шарахнулись от него в разные стороны, и он как-то в одну секунду оказался в полном одиночестве в залитом солнцем аптечном зале, и Анфиса видела только, что из-под его пальцев, как в замедленной съемке, стекает кровь и большими каплями падает на недавно вымытый Ниной пол. Капли шлепаются, как маленькие взрывы.

— Помогите! — прошептала рядом Наталья и зажмурилась.

Охранник с растерянным лицом неловко двинулся навстречу истекающему кровью посетителю и еще вокруг оглянулся, как бы спрашивая у притихшей аптеки, что теперь ему делать. С непривычки трудно убедительно изобразить из себя Рембо, даже если все ждут от тебя именно этого!

Окровавленный мужик оторвал руку от щеки — кровь полилась сильнее. Он досадливо смахнул ее ладонью, и она потекла у него по руке, прямо за белую манжету рубахи. Его качнуло — все ахнули, — он схватился за белую стену и устоял.

Потом обвел всех взглядом и рявкнул неприязненно:

— Ну?!

Мика задумчиво положила на стеклянный стол трубку и посмотрелась в зеркало.

Трубка ее расстроила, а зеркало порадовало.

В трубке никто не отвечал, хотя должен был, а в зеркале отражалась она сама и девушка, которая укладывала ей волосы. Мика очень любила, когда ей укладывают волосы, и вообще парикмахерские она любила.