Юлия Шилова - Всю жизнь во лжи, или Руководство по выживанию для слишком добрых и жертвенных женщин Страница 12

— Мы без тебя никуда не уйдем, — произнесли мужчины почти хором, и я почувствовала, что мне стало тяжело дышать.

— Уйдете… — неуверенно произнесла я. — Я вас не боюсь. Вы ничего не можете, у вас нет физических тел, только языком бла-бла… Вам надоест, и вы свалите от меня сами. Насколько вас хватит?

— Зря ты так, — грозно отозвалось отражение Самуила. — Зря думаешь, что мы ничего не умеем. Еще как умеем.

В этот момент в комнату заглянула встревоженная домоправительница.

— Наташа, с вами все в порядке?

— Да. Все хорошо. Я на кнопку не нажимала, вас не вызывала, — произнесла я.

— Извините. Я мимо проходила и слышу — из вашей комнаты голоса.

— Какие голоса?

— Ну, один ваш, а другие мужские.

— Послушайте, вы в своем уме? — В моем голосе зазвучали истерические нотки. — Откуда здесь мужские голоса?

— Я тоже удивилась, но отчетливо их слышала.

— Думаю, у вас галлюцинации. Из моей комнаты действительно мог слышаться голос, но только мой. Я разговаривала по телефону.

— Странно. У меня очень хороший слух.

— Вы что, подслушивали?

— Я же вам говорю, мимо проходила. Переживаю за вас, ведь вы всё-таки сознание потеряли.

— Да не надо за меня переживать. Я уже большая девочка. Так что у вас действительно галлюцинации. Никаких мужских голосов вы слышать не могли.

— Голоса были, — стояла на своем домоправительница и подозрительно оглядывалась по сторонам, словно надеялась увидеть в комнате еще кого-то, кроме меня.

— И вообще, это не ваше дело…

Я не успела закончить фразу, как со старинного комода поднялась в воздух бронзовая статуэтка и несколько раз сильно ударила женщину по голове. Бедняжка вскрикнула и рухнула на пол. Окровавленная статуэтка тут же встала на место. Я застыла, онемев от ужаса. В комнате воцарилась гробовая тишина, только тикали часы. Я сползла на пол и приблизилась к домоправительнице.

— Скажите, вы живы? Откройте глаза… Это не я… Господи, господи, это не я! Я вас не трогала… Да очнитесь же!

Я попыталась нащупать у женщины пульс, приподняла ей веки и с леденящим ужасом поняла, что домоправительница мертва.

Глава 6

— Боже мой, за что?! — взвыла я и повернулась к зеркалу. — Сволочи! Я знаю, это сделали вы! Нагадили и спрятались.

Я замолчала и подумала, что разговариваю сама с собой в помещении, где никого нет. Только сейчас до меня стало доходить: в убийстве домоправительницы обвинят меня. Если сошлюсь на то, что статуэтка убила женщину или, того хуже, на своих покойных мужей, мне не просто вкатают срок, а сделают пожизненной пациенткой психиатрической лечебницы, социально опасной для общества.

Теперь я осознала слова бабки Антонины, что призраки отправляют людей в психушку, они не безобидны, как на первый взгляд кажется. Еще как обидны…

Понимая, что в комнату в любой момент может кто-нибудь зайти, чтобы меня проведать, я решила, что ни в коем случае нельзя говорить о том, что убийство домоправительницы произошло именно в моей комнате. Я ничего не видела, ничего не слышала, моя хата с краю, ничего не знаю. Понятия не имею, кто это сделал, я не при делах.

Одним словом, нельзя рассказывать о том, что здесь произошло на самом деле. Это как раз тот случай, когда правда никому не нужна, потому что в нее никто не поверит, и она сыграет против меня. Недолго думая, я стала заталкивать тело домоправительницы под кровать, приняв решение перетащить ее куда-нибудь в другую комнату позже, скорее всего, в ночное время, когда все уснут либо будут заняты оргиями на цокольном этаже. Желательно в ту, которая и принадлежит ей, если такая имеется. Нужно об этом разузнать подробнее.

Затолкав тело домоправительницы под кровать, я взяла окровавленную статуэтку, отправилась в ванную, поразившись, какая она тяжелая, и принялась смывать с нее кровь под струей воды из-под крана. Вымытую фигурку я аккуратно поставила на место.

Неожиданно в дверь комнаты постучали. Я вздрогнула и поспешно легла на кровать.

— Кто там?

— Это Леонид. Можно?

Я выдержала паузу и, убедившись, что на полу не осталось следов крови, слабо произнесла:

— Заходите!

— Я на минуточку. Заглянул вас проведать. Как вы себя чувствуете? Я приказал Абель приглядывать за вами.

— А кто такой Абель?

— Не кто такой, а кто такая, — рассмеялся Леонид. — Это домоправительница Патрика, его палочка-выручалочка. Она уже много лет ему служит верой и правдой. Стала почти членом семьи. Патрик без нее как без рук.

Я удивилась:

— Разве так себя ведут с обслугой? Они же потом на шею сядут.

— Персонал разный бывает. На Абель весь дом держится. Невероятная, душевная женщина. Она Патрику почти как мать. Иногда и поругаться на него может.

— Это вообще ни в какие рамки не лезет. Она же на работе. Ей за это деньги платят.

— Деньги многим платят, только отдача от каждого разная. Надеюсь, она к вам уже заглядывала? Абель любого достанет опекой и заботой. Она у нас такая.

— Да, она заглядывала ко мне на минуту. Спросила, все ли у меня хорошо. Я ответила, что мне уже лучше. Действительно приятная женщина.

Леонид присел на краешек кровати.

— Не помешаю? — осторожно спросил он.

— Нет. Я уже в порядке. Так почему вы не приезжаете в свой дом?

— В Сен-Тропе постоянные автомобильные пробки. Это страшно раздражает, — недовольно произнес Леонид.

— И эти пробки из одних «Ламборджини», «Феррари» и «Роллсов», — улыбнулась я. — Кто устает в пробках, тот передвигается на вертолете, — попыталась я пошутить. — Через Сен-Максим лучше не ездить.

— Я предпочитаю плавать вдоль побережья на яхте и каждый день менять города.

— Это здорово. Уверена, вы коллекционируете не только дома, но и яхты.

— Вот тут вы не угадали. Яхта у меня всего одна.

— Значит, вы больше по домам специализируетесь?

— Как-то больше по домам, — рассмеялся Леонид и посмотрел в окно. — Рад, что вам лучше. Вы нас так всех напугали… Про разбитый «Бентли» забудьте. Мои ребята закроют этот вопрос.

— Так приятно видеть рядом с собой мужчину, который «закрывает» вопросы. Такое редкое ощущение крепкого мужского плеча.

— Да разве это вопросы? Так, мелочевка всякая.

— Ничего себе! Авария на арендованном «Бентли» для вас мелочевка? Что же тогда вы считаете большой неприятностью?

— Большая неприятность — это большие проекты, а помятый «Бентли» — всего лишь кусок железа. Худа без добра не бывает. Если бы не авария, мы бы с вами не встретились. Нет, конечно, я бы когда-нибудь приехал проведать свой дом, но это вопрос времени.