Насмешка Купидона - Алекс Джиллиан Страница 12

— Без сахара? — уточняет притихшая мисс Грэм, поставив передо мной дымящийся ароматный напиток.

— Ты забыла, какой кофе я пью? — резко спрашиваю я, не глядя на нее.

— Что-то случилось? — голос моей личной помощницы звучит жалко. Я поднимаю на нее тяжелый взгляд, замечая темные круги под глазами. Покрасневшие белки глаз, опухшие от слез веки. И ничего, кроме нарастающего раздражения, не испытываю.

— Именно об этом я хотел спросить у тебя. Что случилось, Кайли? Что случилось с девушкой, которую я считал квалифицированным специалистом, ответственным, исполнительным?

— О чем ты? — в недоумении спрашивает девушка.

— Как давно ты общаешься с Фей Уокер? — задаю прямой вопрос, и Кайли смертельно бледнеет, в глазах появляется виноватое выражение.

— Что? — переспрашивает она тихо.

— У тебя плохо со слухом? — мой голос источает холод и раздражение.

— Почему… Я…

— Не мямли, — обрываю грубо, не считая нужным сохранять хотя бы подобие вежливого тона. — Вопрос требует конкретного ответа.

— Мы пару раз ходили по магазинам вместе, иногда созванивались, — смущенно и запинаясь лепечет Кайли.

— И ты сообщила ей о своих выводах, которые недавно озвучила мне? — требовательно спрашиваю я.

— О каких? — распахивает испуганные глаза мисс Грэм.

— Не строй из себя идиотку. Ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю. О многочисленных букетах, доставленных по разным адресам, и прочей чепухе. Это такой вид женской солидарности? А как насчет деловой чистоплотности? Ты разве не подписывала соглашение о неразглашении внутренней информации? Или, по-твоему, личные просьбы директора не относятся к данной категории?

В глазах Кайли мелькают слезы, а следом появляется злость, вызывающая у меня не дюжее удивление. Она еще смеет возмущаться в ответ на вполне уместные и оправданные упреки? Даже не упреки, а факты. Я ни на грамм не сомневаюсь в том, что Кайли и есть причина сцен ревности, устраиваемых мне Фей с завидным постоянством.

— Ты не думал о деловой чистоплотности, когда раздавал свои советы, касающиеся моей личной жизни, — упрекает Кайли. Ее наглость только что пресекла последнюю черту. — Почему я должна? И да, это женская солидарность. Кто кроме нас самих…

— Какое ты право имеешь судить и делать выводы в том, что не понимаешь? В том, что тебя вообще не касается? — с ледяным спокойствием спрашиваю я. Девушка бледнеет, выглядит болезненной. Бессонная ночь, не иначе. Ее даже шатает, и чтобы найти опору, Кайли хватается за спинку стула.

— Прости, я просто… Мне казалось, что я поступаю правильно на тот момент. Фей, она выглядит искренней, и я хотела ей добра.

— Я — твоя работа, Кайли. Ни Фей, ни какая-либо другая женщина, которая относится к сфере личных отношений директора компании, являющегося твоим прямым работодателем. Почему я объясняю элементарные вещи? Это бестактно, глупо, это… за гранью моего понимания.

— Я уволена? — потерянно спрашивает Кайли.

— Да. Никаких рекомендаций, — утвердительно киваю я. — Не могу поверить, что так сильно ошибся в тебе, Кайли.

— Мне очень жаль. Я тоже не могу поверить, что так ошиблась в себе, — она вдруг обходит стул и устало опускается в него, ссутулив плечи. Закрыв ладонями лицо, Кайли начинает рыдать. Навзрыд. Моя ярость угасает, потушенная неподдельными полными отчаянья слезами. А вот теперь мне ее жаль.

— Я так понимаю, что помолвка разорвана? — задаю вопрос, ответ на который мне уже известен. Слишком очевидные симптомы. Не в состоянии ответить, Кайли рыдает еще громче, и я двигаю ей свой кофе. Потом передумав, достаю из ящика стола бутылку виски и стакан. Наливаю ей изрядную порцию и, обойдя стол, буквально силой вставляю в ледяные влажные от слез пальцы.

— Выпей, — приказываю я. Смотрю, пока она короткими глотками, морщась выпивает напиток. Присев на край стола, я молча жду, когда она придет в себя, ну или хотя бы будет способна связно говорить, а не только всхлипывать и хлюпать носом. — Чем я могу помочь? — спрашиваю я ровным голосом.

— Мне нужен расчет, — жалко бормочет мисс Грэм.

— Ты его получишь. Я не собираюсь наказывать тебя штрафами. Что произошло, Кайли? Ты можешь не отвечать, это не мое дело. Но я вижу, что тебе необходимо выговориться.

— Это уже и не мое дело тоже, — ее голос снова задрожал. Сорвался на плач. — Это… это во всех новостных рубриках сети.

— Я слежу только за курсом акций своих компаний, Кайли. Сплетни, распространяющиеся в таблоидах, меня не интересуют, — сухо сообщаю я.

— Кто-то опубликовал видео с названием «Дочь священника отрывается в клубе». Оно везде. Просто везде. Мне такое пишут… — закрывая лицо ладонями, уже бывшая помощница снова срывается на плач. Новый поток слез угрожает затопить офис. Я терпеливо жду, когда девушка справится со своими эмоциями. Долго жду…

— Что на видео, Кайли? — спрашиваю, когда она немного успокаивается.

— Я… — открывает рот, но, так и не выдавив из себя ни слова, бессильно качает головой.

— Смелее. Что ты там делаешь? Пьешь, куришь, нюхаешь кокаин, трахаешься в туалете с Заком? Что?

— Все, что ты перечислил, — выдыхает Кайли едва слышно, и мои брови изумленно ползут вверх.

— Ты с ума сошла?

— Он мне что-то подмешал. Ты был во всем прав. Я ничего не помнила, и видео сама словно первый раз смотрела. Я ушла из дома, живу в отеле. Мне постоянно звонят разные люди, оскорбляют или предлагают отвратительные вещи. Мои родители… они не переживут.

— Через час этого видео нигде не будет, — решительно произношу я, наблюдая за вздрагивающей несчастной Кайли Грэм. Виновница своих бед она сама, но урок слишком жестокий. — Тебе нужно было сразу звонить мне.

— Бионик не владеет СМИ.

— Бионик нет, — не спорю я, протягивая девушке платок, и она благодарно улыбается сквозь слезы. — Я решу твою проблему. Тебе действительно нельзя здесь оставаться. Вернись домой. Объясни все родителям. Они поймут.

— Не могу, — отчаянно всхлипывает, прижимая платок к мокрому носу.

— Сможешь, — настаиваю я. — Имей смелость признать свои ошибки. Они тоже поверили Заку. Он одурачил вас всех.

— Почему?

— Что почему?

— Почему ты добр ко мне? После всего? — она смотрит на меня блестящими воспаленными глазами, и я в очередной раз задаюсь вопросом,