Елена Арсеньева - Моя подруга – месть Страница 13

Секундного замешательства противника хватило Китмиру, чтобы защелкнуть челюсти на его запястье. Пистолет вывалился, а князь Василий, с гортанным криком крутнувшись вокруг своей оси, влепил в лоб преследователя такой удар ногой, что сандалия свалилась в пыль. Рядом рухнул араб.

«Усиро-маваси-гири», – ни с того ни с сего вспомнила Марьяна, как Надежда называла этот прием карате-до. Надо же, запомнила!..

Тем временем князь торопливо обулся, сунул пистолет араба за пояс штанов, под майку, а потом подхватил бесчувственное тело под мышки и уволок в какой-то подвальчик, откуда отчетливо тянуло дурманным, сладковатым запахом.

Китмир поглядел на оторопевшую Марьяну, потом зубами поднял с мостовой скомканный изар и подал ей. Но у Марьяны не было сил даже рассмеяться, не то что пошевельнуться!

Появился Василий, торопливо потрепал по холке пса, снова укутал обезьяну шелком так, что опять ее стало не отличить от ребенка, и осторожно взял Марьяну под локоток:

– Позвольте сопровождать вас, сударыня. Вы несколько бледны…

– Где он? – с трудом разомкнула губы Марьяна.

– Не извольте беспокоиться, – усмехнулся князь Василий. – Я препроводил этого молодого человека в некое заведение, где хозяин пробавляется продажей банджа. Простите за арабизм, я хотел сказать, гашиша. Поверьте, очнувшись через трое суток, он не сразу вспомнит даже свое имя, ну а зрелище, коему стал сегодня свидетелем, и вовсе изгладится из его памяти!

«Похоже, – подумала Марьяна, с трудом прорываясь сквозь путы его медлительной, архаичной речи, – этот парень – истинная чума египетская! Он что, подрядился нарушать все наши тщательно разработанные планы?!»

– Премного благодарна за помощь, – процедила Марьяна, – однако смею надеяться, впредь я буду избавлена от неуместного заступничества!

Несколько секунд его светлость глядел на нее недоумевающими карими глазами, потом протянул:

– Я-асно. Значит, вы должны вести за собой погоню? Вы – как бы это выразиться поизящнее – подсадная утка?

– Не твое дело! – огрызнулась Марьяна, но князь сокрушенно покачал головой:

– Виноват. Я проявил непростительную недогадливость. Но я исправлю свою ошибку, клянусь.

Отдав короткое приказание Китмиру, который тут же встал рядом с Марьяной в позе неподкупного тюремщика, князь Василий вновь нырнул в подвальчик, откуда вскоре и появился, пыхтя от тяжести уже знакомого араба, которого он тащил за плечи, в то время как ноги его поддерживал лысый толстяк в синем халате, полы которого с трудом на нем сходились, так что смуглый живот нависал над короткими шароварами. Лысину его венчала маленькая белая шапочка.

Пес при виде этой процессии попятился, словно в удивлении, да и Марьяна взвизгнула, когда безвольное тело уложили под стенкой:

– Вы с ума сошли! Зачем?

– Когда его увидят сообщники, они поймут, что идут по верному следу, – пояснил князь Василий, поправляя свою пиратскую косынку так, чтобы узел приходился точно над левым ухом. Очевидно, в этом заключался особый шик.

Толстяк отер пот со лба, и Марьяна увидела на его ладони татуировку: крест и дата – 9.12.97.

Толстяк смотрел выжидательно. Князь Василий озабоченно пошарил по карманам, но вот лицо его озарилось, он выхватил из-за пояса пистолет араба и подал его толстяку. Тот выразил неописуемый восторг, благодарно закланялся, задом наперед спускаясь в свой подвальчик, но Марьяна глядела не на него: она вдруг заметила, что на руке Василия вытатуирован точно такой же крест и дата: 9.12.97!

Ее даже озноб пробрал. Неужели банда? Неужели она угодила к каким-то здешним мафикам? Этот князь… чепуха, вранье, конечно! Зачем он за ней следил? Зачем спасал? Может быть, самостоятельно охотился за Ларисой и Санькой, надеясь перебить «товар» у конкурентов, ну а когда обнаружил, что перед ним вовсе не те, – чего он хочет теперь? Что значит этот крест, эта цифра? Дата образования банды?..

Надо срочно уносить ноги!

Понять это – полдела; оторваться же от князя Василия и его веселого Китмира оказалось ох как непросто! Они шли нарочито неторопливо, куда глаза глядят, и Марьяна никак не могла понять, в самом ли деле погоня потеряла ее след, или преследователи просто держатся поодаль, не желая обнаруживать себя перед невесть откуда взявшимся юнцом и его отважным псом. «Ну а если бы они знали, что это не кто-нибудь, а русский князь…» – усмехнулась Марьяна.

Кстати, Василий, которого гораздо уместнее было бы называть просто Васькой, кажется, не врал. Во всяком случае, он уверял, что его прапрадедом действительно был князь Василий Шеметов, известный в начале века египтолог, который октябрь семнадцатого встретил на плато Гиза в составе этнографической экспедиции Британского музея, пытавшейся отыскать описанный Страбоном вход в пирамиду Хеопса.

Но и входа этого легендарного не сыскалось, и въезд в Россию был теперь заказан… У Шеметова, к счастью, имелся счет в Женеве: это и позволило ему выжить, ибо на гонорары за неудавшуюся экспедицию, как и на доходы с нижегородского имения, рассчитывать уже не приходилось.

До 1919 года Шеметов прожил в Каире один, устроившись на работу в Египетский музей, а потом появились и другие русские: в основном деникинские и врангелевские офицеры и десяток штатских, для которых жизнь на чужбине начиналась с английского лагеря в местечке Телль аль-Кериб, что лежало на полпути между Каиром и Исмиллией. Там Шеметов и нашел себе жену – Танечку Семенову, которая, похоронив расстрелянных родителей, бежала от революции из Одессы, зашив в подкладку жакетика мамины бриллианты, – и начисто забыла о них среди тягот бегства и жизни среди голой, песчаной, бесконечной равнины, в палаточном городке, окруженном колючей проволокой. Так что князь Шеметов не сомневался, что берет за себя робкую бесприданницу. Бриллианты обнаружились совершенно случайно: лет через десять подкладка ветхой жакетки вовсе истерлась до дыр – камушки и посыпались. Пришлись они весьма кстати, превратив скромное существование Шеметовых в безбедное.

Потомкам тоже кое-что досталось. Рождались все больше мальчики, старшего всегда называли Василием; женились только на своих, даже если за невестами приходилось ездить в Сирию или Турцию. На эту родовую ренту жила и мать нынешнего князя Василия Шеметова, а сам он учился в колледже, подрабатывая гидом у русских туристов или просто слоняясь по Каиру, который знал, как его прапрадед – свое приснопамятное имение.

Занимать даму беседой Васька считал своей непременной обязанностью; кроме того, он желал отрекомендоваться как можно лучше, и скоро Марьяна все узнала о нем, даже то, что имя своему псу он дал в честь того самого легендарного Китмира, о котором рассказывает Коран: этот пес принадлежал юношам, которые спасались в пещере от идолопоклонников. По воле Аллаха, они спали триста лет, а Китмир, охраняя их, научился говорить и фактически стал человеком.