Татьяна Тронина - Та, кто приходит незваной Страница 13

– Точно… А я все не мог подобрать эпитета. У Арсения и вправду выражение лица «душеспасительное». Он хороший мужик, добрый. Чудноватый, да… Наверное, теперь бог знает что обо мне думает. Я в парке, без семьи, гуляю с хорошенькой блондинкой… В то, что мы с тобой работаем над сценарием, Арсений, похоже, не поверил!

– А вдруг он и расскажет твоей жене именно это – что видел тебя гуляющим в парке с какой-то блондинкой… со мной то есть? Твоя жена ревнива?

– Нет. Она в курсе, где я и что делаю. Она и про тебя, и про мою работу знает. Удивительно другое, – всплеснул руками Евгений. – Ну это надо же… Москва – такой огромный город, а вот встретились с соседом, столкнулись с ним лоб в лоб буквально!

– Ты переживаешь? Тебе все равно неловко из-за того, что этот душеспасительный Арсений мог о тебе подумать?

– Нет, нет! Я просто удивляюсь. Столкнуться со знакомым в Москве… А ты устала, – вдруг встрепенулся он. – Я вижу, ты еле идешь. Давай посидим где-нибудь.

Лиля возражать не стала. В самом деле, они уже столько прошли!

… Пока пили горячий кофе на берегу пруда, по которому отдыхающие катались на катамаранах, поговорили немного о сценарии, потом болтали просто так.

Евгений нравился Лиле чем дальше, тем сильнее. Еще ни с кем она не чувствовала такой духовной близости, полного взаимопонимания. Она говорила «а», он – «б».

– А почему тебя Чащин назвал в нашу первую встречу «Лили Марлен»? – поинтерсовался Женя.

– Ты не знаешь «Лили Марлен»?

– Смутно. Это кино, что ли? Режиссера Фассбиндера…

– Да, есть такой фильм, тысяча девятьсот восемьдесят первого года, про певичку кабаре. Но изначально «Лили Марлен» – это песня времен Первой мировой войны. Там рассказывается о девушке, которая встречается с солдатом. У них свидания под фонарем. Он уходит на фронт и клянется никогда ее не забывать. Что-то такое немецкое, ужасно сентиментальное… – пояснила Лиля. – А так, конечно, просто привязка к имени. Раз я Лиля, можно в Лили Марлен переделать. Тебя он, кстати, как-то за глаза назвал «наш Онегин».

– Лиля, ты и вправду не способна держать язык за зубами, все секреты готова выболтать! Ты опасная женщина, – засмеялся Евгений.

Кажется, она тоже ему нравилась – смотрел ласково, улыбался. От него шло тепло.

Хороший, очень хороший! – в восторге билось Лилино сердце. Но почему в восторге? А потому что мало нынче хороших, умных, интересных людей, которыми хочется восхищаться.

…Отдохнув, Лиля с Евгением отправились дальше, по набережной Москвы-реки, вдоль которой тянулась пешеходная зона, казалось, бесконечная – гулять и гулять еще, вместе с толпой других праздношатающихся, то и дело уворачиваясь от велосипедистов…

По дороге придумали, что у Паши должна быть невеста. Стриптизерша по профессии. Да, а что, ситуацию знакомства надо максимально усложнить!

Ведь ничего удивительного в том, что знакомятся два одиноких человека, нет. Познакомились, поженились, живут в счастье, радуются. Это прекрасная история для жизни, но никак не сюжет фильма. Потому что, глядя на экран, зритель должен волноваться за героев – ну как они, такие разные Он и Она, могут сойтись, полюбить друг друга? Нет, это невозможно! Или – возможно?.. И задача сценариста – максимально удивить зрителя.

Лиля с Павлом, в разговорах о своих героях наконец добрели до метро «Полянка» и там расстались.

Далее Лиля отправилась домой. Встретила дочь после школы, хотела в кои-то веки приготовить ужин к приходу мужа, Сергея, но тут коршуном налетела Раиса Петровна, и между женщинами завязался спор о том, что лучше – котлеты или салат…

Лиля всерьез собиралась выиграть спор (она была за салат, на ночь не стоит есть тяжелую пищу), но тут позвонила Вера с воплем: «Лилька, ты должна меня выслушать, это катастрофа!» – и Лиля сдала свои позиции. Котлеты так котлеты.

У подруги действительно разразилась катастрофа, как поняла Лиля из телефонного разговора.

Дело в том, что Вера обнаружила в телефоне Распопова, своего мужа, эсэмэски подозрительного содержания.

– Лиля, мы должны встретиться! – рыдала подруга. – У меня, кроме тебя, никого нет… И поговорить не с кем! Алешка не считается, я его своими проблемами не хочу грузить…

Алеша, сын Веры от первого брака, уже довольно взрослый молодой человек, жил отдельно от матери.

Пришлось Лиле ехать. Там – слезы, рыдания, жаркие монологи Веры – подробное изложение их с Распоповым семейной жизни, в последнее время полной внезапных исчезновений, тайн и недоговоренностей. И вот сегодня все тайны раскрылись – у мужа Веры есть другая женщина.

– Я его спрашиваю: Распопов, у тебя это серьезно? А он мне: я не знаю. Ну как это «не знаю»!

Автор популярных романов на БДСМ-тему, работающая под псевдонимом «Ганна Борн», не находила себе места от отчаяния.

Лиля утешала ее, пыталась настроить на деловой лад («Да ты не руби сплеча, понаблюдай за ситуацией – может, он сам бросит любовницу!»), но ничего не помогало.

Пожалуй, единственный выход – сидеть рядом с Верой, и слушать ее, и вздыхать в ответ.

Лиля и слушала, не отрывая взгляда от знаменитой родинки Веры. А ведь обычная родинка, нормального цвета, формы, объема… Да, довольно крупная, без пикантности и не столь аккуратная, как у Синди Кроуфорд, например. Но вместе с тем ничуть не напоминающая те ужасы, о которых обычно рассказывалось в статьях про какую-нибудь меланому. Только вот как отвлекает внимание, как мешает… Может, в очередной раз сказать подруге, чтобы та удалила родинку? Нет, это глупо, Вера считает родинку своей «изюминкой» и ни за что с ней не расстанется… И еще глупее подозревать, что Распопов изменил Вере из-за того, что ему надоело глядеть на эту родинку. Хотя кто знает, жизнь состоит из мелочей, странных совпадений, и даже самый «нормальный» человек может легко зациклиться на какой-нибудь ерунде, если она маячит перед ним с утра до вечера.

А еще, глядя на родинку подруги, Лиля думала о своем муже, о том, как тот, наверное, уже вернулся с работы и опять не нашел жену дома. С Викой она тоже почти не общалась, с родной дочерью. Еще Лиля думала о работе – надо в ближайшее время сдать Чащину готовый синопсис (план будущего сценария), а они с Евгением еще не весь сюжет продумали.

Время, драгоценное время утекало сквозь пальцы, и повернуть его вспять – невозможно. Каждый день – единственный в своем роде, уникальный. И вот он опять потерян.

Но как бросить Веру? Как можно уйти сейчас, бросив на прощание равнодушное, холодное «мне некогда»…

Лиля сидела на диване, напротив рыдающей подруги, и кивала. Да, да… Это ужасно… Да, это кошмар. Второй неудачный брак. Пятнадцать лет семейной жизни (с Распоповым) – тоже коту под хвост… Сорок два года (Вере)! Счастья нет и не будет!